— Ты меня вербуешь? — засмеялся Стольников. — Хочешь сделать
из меня платного агента?
— Кончай дурить, Слава, — серьезно сказал Цапов, — у нас с
тобой сейчас общая цель — найти девчонку. И ты должен нам помочь.
— Я вам ничего не должен, — возразил Стольников, — но насчет
девочки ты прав. Ее действительно нужно найти. Жалко, если она попадет в руки
этих скотов, устроивших вчера такой погром на даче.
— Где нам взять ее фотографию?
— Не знаю.
— Но ты ее видел в лицо?
— Да, конечно. Я же вчера их встречал.
— Может, поможешь сделать фоторобот? — предложил Цапов.
— Нет, — резко отрезал Стольников.
— Почему нет?
— У тебя есть гарантия, что эта фотография не попадет в руки
тех, кто вчера напал на дачу? А если они тоже захотят найти девочку? Это ведь
такой козырь в их руках. Отец пойдет на все, лишь бы освободить дочь.
— Ты хотя бы знаешь, где ее искать? — спросил Цапов.
— Понятия не имею.
— Но ведь ты должен знать, где находились квартиры, офисы и
вообще любимые места твоего хозяина. Извини, не хотел тебя обидеть.
— Нет, все правильно, — криво улыбнулся Стольников, — он мне
платит, значит, действительно мой хозяин. Просто вся беда в том, что я-то эти
места хорошо знаю, а девочка не знает. Она пять лет не была в Москве. Она здесь
вообще никого не знает.
— Русский язык она хотя бы знает?
— Да. И неплохо. Они ведь дома говорили и по-русски.
— Деньги у нее были?
— Откуда я знаю. Я сам со вчерашнего дня места себе не
нахожу. Девчонку жалко, пропадет ведь…
— В общем, дело — труба, — невесело подвел итог Цапов. — Дай
мне хоть номер твоего мобильного телефона, чтобы я мог тебя найти.
— А ты мне свой, — кивнул Стольников, — мы ведь с тобой,
кажется, снова становимся напарниками.
Глава 6
«Шестисотый» «Мерседес» стал неотъемлемым атрибутом любого
состоятельного человека в Москве. Именно такой автомобиль в сопровождении двух
«БМВ» подъехал к офису известной компании. Выскочившие охранники подождали,
пока из «Мерседеса» выйдет сравнительно молодой светловолосый человек с
неприятными зелеными глазами. Он деловито прошел к лифту, куда вместе с ним
вошли трое охранников.
На этаже, куда их доставил лифт, телохранители выскочили
первыми, и лишь затем вышел их хозяин и уверенно направился к кабинету главы
банка. Не сказав никому ни слова в приемной, он сразу же вошел в кабинет.
— Добрый день, Андрей Потапович, — развязно сказал гость,
проходя к столу.
Сидевший в роскошном высоком кресле хозяин кабинета вскочил
со своего места. Ему было около шестидесяти. У него было одутловатое лицо,
большие мешки под глазами, двойной подбородок. Он возмущенно замахал руками.
— Сколько раз я говорил, чтобы ты не приходил сюда, Михаил.
Твои визиты в мою компанию в сопровождении этих крестоносцев вызывают массу
сплетен.
— Поболтают и перестанут, что им еще делать, — отмахнулся
Михаил, усаживаясь напротив стола президента компании.
— Вот именно, — буркнул его собеседник, — все газеты
написали о вчерашнем нападении на дачу Махмудбекова. Я с ужасом думаю, что
напишут завтра.
И по телевизору уже сообщили. Говорят, там была самая
настоящая бойня.
— Возможно, — согласился Михаил, — Борис не рассказывал мне
подробностей.
— Твой Борис уголовник, — закричал Андрей Потапович, — и ты
об этом прекрасно знаешь. Это уже второе такое нападение. Он стал у тебя
специалистом по нападениям на дачи. Может, ему понравилось устраивать такие
представления и он нападет и на наши дачи?
— Без моего разрешения не нападет, — серьезно сказал гость,
— но вообще-то он может.
— Ты еще шутишь, — разозлился хозяин кабинета. — Ты
понимаешь, что объявил самую настоящую войну? Теперь с нами никто не станет
договариваться. Ты начал против них войну. И они не успокоятся, пока не сведут
с нами счеты.
— Это мы еще посмотрим, кто с кем сведет счеты, — процедил
сквозь зубы Михаил.
— Сколько лет тебя знаю, ты все такой же неугомонный, —
покачал головой Андрей Потапович.
Они действительно были знакомы много лет. Бывший партийный
чиновник Андрей Потапович Колосов и бывший комсомольский работник Михаил
Анатольевич Жеребякин, сумевшие за годы перестройки довольно быстро
«перестроиться» и приспособиться к окружающей действительности.
Колосов первым смекнул, какую именно прибыль можно получить
на посту секретаря районного комитета партии. Расчет был прост, как и все
гениальное.
Была организована некая коммерческая фирма. Руководителем ее
был назначен доверенный человек секретаря райкома. И уже потом, почти в
принудительном порядке, Андрей Потапович заставлял в течение двух лет
переводить на счета этой компании миллионы рублей по безналичному расчету.
Директора заводов и различных организации, расположенных на территории района,
переводили деньги, даже не подозревая, что затем их обналичивают через местный
банк и вкладывают в другие производства.
За два неполных года — с восемьдесят девятого по девяносто
первый — через фирму прошло несколько десятков миллионов рублей, что к августу
девяносто первого года составило общий баланс фирмы более чем в два миллиона
долларов.
Развал страны и развал партии Андрей Потапович встретил
восторженно. Он даже не пожалел денег на огромный трехцветный флаг, с которым
биржевики и коммерсанты прошествовали по Москве, демонстрируя поддержку новому
режиму.
Деньги к тому времени уже начали работать, и бывший
партийный работник Колосов, всегда клеймивший трехцветный флаг как
«деникинский», стал успешным коммерсантом, немедленно выйдя из партии.
Собственно, проходимцев к этому времени можно было разделить
на две категории. Первая — бывшие партийные чиновники, которые успешно
«перестроились», полностью отказались от своих прежних «ошибочных» взглядов и
начали в бешеном темпе делать большие деньги. Вторая категория проходимцев была
куда как опаснее и циничнее. Эти люди вступали в партию в период с восемьдесят
седьмого по восемьдесят девятый и, выжав из своего членства все, что было
возможно, немедленно выходили из партии, обвиняя ее в самых страшных грехах и
объясняя свои «заблуждения» тем, что они поверили в перестройку Горбачева и не
знали о преступлениях бывшего режима.
Имелась еще и особая категория бывших комсомольских
работников, уверенно использующих свои наработанные связи в новых условиях. Эти
вообще не брезговали никакими методами. Комсомольским вожаком был и Михаил
Анатольевич Жеребякин, когда началась перестройка. Он довольно быстро понял,
куда дует ветер, стал появляться на многочисленных «демократических» собраниях,
а затем возглавил фирму, организованную Андреем Потаповичем.