— Спасибо вам, — сказала она хозяину дома. — Так ты не
хочешь посмотреть мои рисунки? — иронически просил он.
— Да-да, конечно, — сказала девушка, решив, что можно
задержаться еще на полчаса. В конце концов, он был так любезен с нею.
Художник повел ее в комнату. Повсюду висели его рисунки.
В основном они были эротического плана, и девушка сильно
смутилась, даже покраснела. Но один рисунок ей понравился. Это были наброски
линий переплетенных тел мужчины и женщины. Она замерла около рисунка, когда
вдруг почувствовала, как он встал за ее спиной.
— Нравится? — спросил он.
— Да, — кивнула она, — интересно. И вдруг почувствовала на
своей груди его руки. Она вздрогнула. Он прижал ее к себе, больно тиская грудь.
— Мы можем так же, — шепнул он ей в ухо.
Глава 22
Прошло еще пять минут, и снизу позвонил один из оставшихся в
автомобиле боевиков. Они стояли на другой стороне улицы, напротив дома ювелира.
— Он пришел, — доложил бандит Мироненко.
— Один?
— Да, один.
— Сукин сын, — пробормотал Мироненко, — решил обмануть.
Приготовьтесь, — приказал он своим людям.
В дверь позвонили. Мироненко сам пошел открывать.
— Ты один? — криво улыбнулся он хозяину дома.
— Она здесь, — твердо сказал Наум. — Но я хочу иметь
гарантии.
— Все торгуешься, старый друг, — понял Мироненко, все
боишься прогадать.
— А как бы ты поступил на моем месте? — спросил старик. —
Смотри, сколько людей ты нагнал в мою квартиру. У меня столько гостей за
полвека не было.
— Ладно, ладно, где девушка? — спросил Мироненко. Но старик,
отодвинув его в сторону, прошел к столу, где сидел Алексей Сыроежкин.
— Здравствуй, Леша, — печально сказал он. Тот молча кивнул
ему. От страха он не мог выдавить ни слова.
— Я ведь тебя предупреждал, — печально сказал старик. —
Почему ты меня не послушал?
Сыроежкин дергался, пытаясь что-то сказать, но так ничего и
не мог вымолвить.
— Господь карает человека, отнимая у него разум, — изрек
словно размышляя, старик, — от жадности ты потерял голову Леша, предал меня,
старого друга твоего отца, чуть не погубил девушку. Как ты мог, Леша, как ты
мог стать таким? Если бы твой покойный отец узнал о том, каким ты стал, он бы
умер второй раз.
— Хватит, — рявкнул Мироненко, — где девушка?
— В соседнем доме, — вздохнул старик, — если хочешь, пойдем
за ней вместе. Но сначала пусть твои боевики выйдут из дома. Иначе я вас туда
не отведу. — Хорошо, — согласился Мироненко, — но это твое последнее условие,
которое мы выполняем. Слышишь, Наум, последнее.
— Пошли, — сказал он, кивая боевикам, — а ты останься, —
показал он на Лешу. И вдруг остановился.
— Нет, — вдруг сказал он. — Так не правильно. Почему мы
должны верить тебе больше, чем ты нам? Двое останутся здесь. Я вам позвоню,
если все будет в порядке.
И он подмигнул тому, кого отзывал в соседнюю комнату.
— Дядя Наум, они вас обманут, — сумел наконец закричать
Сыроежкин и тут же получил короткий болезненный удар по шее.
— Нет, — твердо сказал старик, — господь не позволит им
этого сделать.
Пойдем, Гриша, нас с тобой ждут.
Первым из квартиры вышел один из боевиков. За ним вышли Наум
Киршбаум, Григорий Мироненко и второй боевик. Двое других остались в квартире
вместе с Сыроежкиным.
— Поедем в лифте? — спросил старик.
— Давай спустимся по лестнице, — улыбнулся Григорий, — в
твоем возрасте полезно ходить.
— В моем возрасте уже нужно умирать, — заметил старик.
— Ну это ты всегда успеешь сделать, — усмехнулся Мироненко,
доставая телефон и набирая номер оставшихся в машине. — Чего они так долго не
отвечают? — буркнул он с раздражением. Наконец кто-то ответил, и он нервно
спросил:
— У вас все в порядке?
— Все нормально..
— Мы выходим, — он отключился и еще раз улыбнулся старик.
— Все проверяешь? — угрюмо спросил Наум.
— Время такое сложное, — серьезно ответил Мироненко, —
Доверять никому нельзя.
Они спустились по лестнице. Первым из подъезда вышел один из
боевиков.
Он оглянулся и сказал:
— Все в порядке. Они вышли на улицу.
— Ты прав, — сказал поворачиваясь к Мироненко, старик, —
время сейчас плохое. И сегодня не твой день, Гриша.
Мироненко не успел даже ответить. Внезапно со всех сторон на
них повалились какие-то люди. Они появились неожиданно и в таком количестве,
что его боевики даже не успели оказать сопротивления. Рядом затормозили два
автомобиля. Из них выскакивали сотрудники милиции.
— Быстро наверх, — приказал руководивший операцией
полковник, показывая на окна квартиры ювелира, — там в квартире еще остались
люди.
Сразу пять человек побежали по лестнице. Григорий с
изумлением смотрел, как его людей выводили из первой машины.
— Ты… — зашипел он, поворачиваясь к Науму, — ты… милицейская
сука, подставка, я тебя…
— Нет, Гриша, — сказал старик, — я не сука. Я ничего не
нарушал. Это ты нарушил наши правила. К тебе человек принес часы, а ты отобрал
их, не заплатив ему за его вещь. И самого его хотел убить. Мы так не поступаем,
Гриша. Ты ведь знаешь наши правила, клиента можно обмануть, но убивать или
грабить нельзя.
Есть законы и в вашем воровском мире, Гриша. А ты их
нарушил.
— Ух ты!.. — рванулся к нему Мироненко. Старик даже не шевельнулся.
Спецназовцы надели на Мироненко наручники. Сверху раздалось
несколько выстрелов.
— Быстрее, — закричал кто-то сверху, — у нас есть раненые.
Быстрее врача.
Наум стоял перед машинами, спокойно наблюдая, как
арестованных боевиков рассаживают по машинам. Подъехал автомобиль «Скорой
помощи». Сначала вынесли носилки, на которых стонал тяжелораненый бандит. На
вторых носилках лежал Алексей Сыроежкин. Он глухо стонал. Его ранили в живот.
Наум подошел к нему.
— Вот видишь, дядя Наум, как все получилось, — попытался
улыбнуться Сыроежкин, — ты был прав, я не сумел устоять.
— Как же ты так? — наклонился к нему старик.
— Он услышал, как мы открываем дверь, и бросился к окну. Ну,
в этот момент один из бандитов и выстрелил, — пояснил сотрудник спецназа. — Мы,
конечно, тоже стреляли, но чуть позже. И зачем он так дернулся, непонятно. Мы
бы их и так взяли, спокойно, без суеты.
