— Нет, — сказал Сыроежкин, — так должно было быть. Ты меня
прости, дядя Наум. И за часы, и за девушку.
— Несите, несите носилки, — закричал кто-то, и носилки
потащили к машине.
Киршбаум стоял не двигаясь. К нему подошел полковник.
— Поедемте с нами, Наум Аронович, — попросил он, —
понадобятся ваши показания.
— Да, конечно, — кивнул ювелир, поворачиваясь к полковнику.
— Спасибо вам, вы все сделали правильно.
— Это вы сделали правильно, что пришли к нам, — улыбнулся
полковник, — мы этого Мироненко уже два года зацепить пытались. Но он все время
уходил. А вот теперь попался и уже не отвертится.
Они сели в машину.
— Я все-таки не все понял, — сказал полковник, — они
привезли к вам часы, которые оказались у Сыроежкина, и самого Сыроежкина. А при
чем тут девушка, про которую вы говорили?
— Это ее часы, — пояснил старик, — они и приехали, чтобы я
ее нашел.
Они искали девушку. Просто у нас было мало времени, и я не
мог вам все объяснить подробно.
— Понятно, — весело кивнул полковник. Он был молодой и
красивый. И ему еще нравилась его работа. — А где девушка? — спросил он,
улыбаясь.
— Ее нет. Она ушла сегодня утром, — ответил ювелир. — Я
подозреваю, что она сбежала из дома.
— Сейчас многие бегут, — отмахнулся полковник, — найдется.
Главное, что мы Мироненко взяли.
Всю дорогу Наум молчал, глядя в окно. Когда они вышли из
машины, он сказал полковнику:
— Нужно будет эту девушку найти. Мироненко говорил мне, что
они назначили награду за ее голову.
— Найдем, — горячо заверил его полковник, — раз Мироненко
взяли, то теперь все будет в порядке. Сегодня у нас такой улов. И Гришу
Мироненко взяли, и всех его людей повязали.
— Не всех, — возразил старик.
— Ну пусть не всех, — все так же весело согласился
полковник, — все равно хорошо. Даже если от этих типов мы Москву на несколько
лет избавим, здесь чище будет.
Они прошли в кабинет. Полковник счастливо улыбнулся,
показывая на стул.
В большой комнате находилось еще несколько человек. Это была
комната сотрудников спецназа.
— Взяли Мироненко, — слегка хвастливым голосом сообщил
полковник, снимая фуражку, — и всю его банду взяли.
Он обернулся и увидел, что старик стоит перед фотографией,
висевшей на стене.
— Пойдемте ко мне в кабинет, — позвал ювелира полковник.
— Это она, — сказал вдруг старик, показав на фотографию
девушки, висевшую на стене.
— Что? — не понял полковник.
— Она, — упрямо повторил ювелир, снова показывай на
фотографию.
Наступила тишина. Все замерли, глядя на старика.
— Кто она? — дрогнувшим голосом спросил полковник.
— Та самая девушка, — повернулся к нему старик, — из-за
которой ко мне Мироненко приезжал со своими людьми.
И сразу все взорвалось. Все закричали одновременно,
забегали. Полковник подскочил к ювелиру.
— Что же вы сразу не сказали? — рассерженно спросил он. —
Значит, это та самая девушка.
— Часы, — закричал кто-то, — это те самые часы.
— Черт знает что, — разозлился полковник. — Вы не путаете?
Может, это не она?
— Она, — упрямо сказал старик, — я ничего не путаю. Она
ночевала у меня сегодня дома.
Полковник бросился к телефону.
— Министерство. Срочно генерала Артюхова. Или подполковника
Цапова.
Алло, да-да, срочно. Скажите, что мы обнаружили часы Ирады
Махмудбековой. Да, да. И выяснили, где она сегодня ночевала. Что? Нет, мы ее не
нашли. Мы нашли свидетеля, который ее видел. Да, да, точно видел.
Он положил трубку.
— Сейчас найдут Артюхова или Цапова, — пояснил он
сотрудникам. — Ну, уважаемый, вы и задали нам задачу, — покачал он головой,
обращаясь к Науму Киршбауму, — теперь мы всю ночь спать не будем. Садитесь и
начинайте рассказывать все по порядку. Только помедленнее…
Глава 23
Часов в семь вечера, когда он уже считал, что трудный день
почти закончен, раздался звонок прямого телефона премьера Министр внутренних
дел знал, что тот звонит лишь в самых экстренных случаях. Президент считал, что
контроль за силовыми министерствами исключительно его прерогатива. Зная его
ревность и подозрительность, премьер не любил подставляться и предпочитал не
вмешиваться в сферу действий президента, лишь изредка давая конкретные
поручения членам своего правительства.
Однако министр внутренних дел считался креатурой премьера.
Тому с трудом удалось не только отстоять министра, но и сделать его
вице-премьером, как бы повышая его статус. И министр об этом всегда помнил. Он
снял трубку и услышал знакомый голос.
— Что у тебя происходит? — недовольно спросил премьер. — В
городе бардак. Мне докладывают, что идет настоящая война, твоих людей убивают,
а ты сидишь и ничего не знаешь. — Я знаю, — сдерживаясь, сказал вспыхнувший
министр. Интересно, кто успел доложить о нападении на сотрудников милиции, зло
подумал он.
— Вас не правильно информируют, — сказал он, — мы проводили
мероприятие, в результате которого убит один бандит. К сожалению, погибли и
двое наших людей.
— Ты телевизор включи, — посоветовал премьер, — по новостям
НТВ все уже рассказали. Вообще непонятно, как они работают, новости раньше нас
с тобой узнают.
Министр хотел сказать, что он знал эти новости. Вернее,
узнал их почти сразу, как только случилась трагедия. Но решил промолчать. В
подобных случаях лучше не спорить с начальством. Это знал даже министр
внутренних дел такой огромной страны, как Россия. Он взял карандаш, чтобы
успокоиться, и стал вертеть его в пальцах.
— Мы проводим оперативные мероприятия по нормализации
обстановки в городе, — казенным чужим голосом сообщил министр.
— Ты мне сказки не рассказывай. Утром звонил секретарь
Совета безопасности. Ты ведь знаешь, как президент реагирует на любое сообщение
о чеченцах. А тут такое — напали на чеченский дом, всех перебили, девушку увели
в заложницы. И это в Москве происходит, у нас под носом.
— На дом действительно напали, — согласился министр. — но
это было бандитское гнездо. Засевшие там бандиты оказали сопротивление. Среди
них были не только чеченцы, но и представители других национальностей. Хозяин
дома сейчас в реанимации. А девушку в заложницы никто не брал. Она, к
сожалению, пропала. Это внутренние разборки бандитских группировок.
