— Кажется, мы вовремя, — довольным голосом сказал
Чумбуридзе.
— Идем к машине, — приказал арестованному Цапов. Тот, ни
слова не говоря, подчинился. Подошел к машине, сел на заднее сиденье. Цапов сел
рядом с ним. Рустам уселся за руль.
— Все равно ничего не выйдет, — проговорил Адалят.
— Что? — обернулся к нему подполковник.
— Напрасно ты меня взял, Цапов, — сказал Адалят, — вес равно
ты уже ничего не сможешь остановить.
Керимов, услышавший эти слова, тревожно обернулся. Они с
подполковником знали, что это означает. Но Цапов молчал.
Через два часа к ресторану приехал Стольников. Он выслушал
рассказ об аресте Адалята Махмудбекова внешне спокойно. Он лучше других
понимал, что Константин Цапов блефовал. За подобным обвинением ничего не стояло.
Просто Цапов пытался оттянуть начало активных боевых действий между двумя
группами до тех пор, пока найдут девушку и начнут хотя бы какие-нибудь
переговоры.
Он сидел за столом, борясь со сном, когда приехали Кязим и
Джафар. Было уже светло. Оба были встревожены арестом и наперебой предлагали
различные варианты поиска девушки. Стольников устало закрыл глаза, слушая этот
разнобой, когда к нему подошел стоявший внизу у входа один из охранников.
— Вас зовут к телефону.
— Кто зовет? — устало спросил он.
— Не знаю. Какая-то чеченка. Она просила позвать младшего
брата хозяина. Но я сказал, что его арестовали.
— Напрасно, — недовольно заметил Стольников. — Ладно, иди
скажи, что мы заняты. Нечего нам еще заниматься проблемами знакомых женщин
Адалята. У нас и без них забот хватает. Охранник торопливо кивнул, выйдя из
комнаты. Что случилось? — спросил Кязим, наклоняясь к Стольникову.
— Не знаю. Какая-то чеченка звонит, — пожал плечами
Вячеслав.
— Говорят, что сегодня звонила из Стамбула сестра хозяина,
искала своего младшего брата, — сказал Джафар.
— Наверно, волнуется за родных, — махнул рукой Кязим. В
комнату снова вошел охранник. Он подошел к Стольникову и, наклонившись,
прошептал:
— Она опять позвонила. Говорит, человек умирает.
— Ладно, — недовольно сказал Стольников, — сейчас подойду.
Он поднялся и вышел из комнаты, не обратив внимания, как на
него посмотрел Кязим. Стольников подошел к телефону, посмотрел на часы, было
уже раннее утро. Он возблагодарил судьбу, что все-таки подошел к телефону, ибо
это звонила Ирада. Закончив разговор с ней, он положил трубку и обернулся. За
его спиной стоял Кязим. От радости Стольников даже не заметил, какие у него
были глаза.
— Это звонила Ирада? — понял Кязим.
— Она, — кивнул Стольников, бросаясь к выходу.
— Я с тобой, — предложил Кязим, и он опять не почувствовал
никакого подвоха. — Подожди меня, я возьму оружие. Только обязательно подожди.
Многие не носили оружия в городе, опасаясь частых проверок.
У Стольникова как руководителя частной охранной фирмы, несмотря на судимость,
было официальное разрешение на ношение оружия. У Кязима такого разрешения не
было. Стольников не заподозрил ничего необычного. Он даже не мог предположить,
что, пока он заводит машину и разворачивается, Кязим уже звонит их врагам.
А потом они вместе поехали на встречу. Оба молчали всю
дорогу. Только молчание Стольникова было беспокойным, он ожидал скорой встречи.
А спокойное молчание Кязима предвещало надвигающуюся беду.
Когда они подъехали, Стольников увидел девушку и поразился
ее внезапному испугу. Он не мог понять, что происходит. Он не догадывался, что
она испугалась Кязима, который уже однажды предал ее. И когда она побежала, он
кинулся за ней, все еще не сознавая, что именно происходит, и крича ей, чтобы
она остановилась.
Он не увидел, он скорее почувствовал, как за его спиной
появились чужие. Это было особое ощущение неясного холода, которое возникает у
оперативных работников, выполняющих опасное задание. Вот и он почувствовал, как
за его спиной появились чужие. Он обернулся и увидел этих двоих, которые
выскакивали из машины.
Стольников знал, что в подобных случаях глупые выкрики и
предупреждения просто не действуют. Тут действует один универсальный ковбойский
закон — победит тот, кто успеет выстрелить первым. И он выстрелил первым, когда
один из бандитов только полез за оружием. Второй успел сделать несколько
выстрелов, но трудно стрелять в вооруженного человека, который стреляет в тебя.
Куда легче убивать из засады не подготовленную к нападению несчастную жертву.
И когда Стольников в него выстрелил, он не сомневался, что
свалит и этого бандита. Так и произошло. Но потом он почувствовал, как будто
его ударили по руке, и упал на землю, выронив пистолет. Он изумленно обернулся
и посмотрел на своего бывшего товарища. Теперь он знал, кто предал их и на
складе, и на даче. Теперь он уже не сомневался.
Но когда Кязим прицелился в Ираду, очевидно, решив убрать
единственную свидетельницу своего чудовищного предательства, Стольников, собрав
все силы, вскочил и крикнул девушке, чтобы она ложилась. И тогда Кязим
выстрелил в него второй раз и попал ему в правое плечо. Но Ирада уже успела
убежать, а Кязиму тоже удалось скрыться на машине боевиков Жеребякина.
Когда к Стольникову подбежали милиционеры, он просил их
догнать девушку. Но они держали его под прицелом, не оказывая ему никакой
помощи. Лишь когда приехал автомобиль «Скорой помощи» и несколько машин
милиции. Стольников прошептал:
— Найдите подполковника Цапова, передайте ему, что я ранен.
Передайте подполковнику Цапову, что ранен Слава Стольников, — и затем потерял
сознание.
Его повезли в больницу, а в убитых боевиках опознали
бандитов, которые вчера застрелили на улице Ляпунова двух сотрудников милиции и
которые теперь числились в розыске. Про девушку так никто и не вспомнил.
Глава 27
В это раннее утро Михаил Жеребякин проснулся в плохом
строении. Еще несколько дней назад все, казалось, шло так надо. После долгих
поисков удалось подобрать «ключик» к одному из наиболее близких людей своего
врага. Они купили зима за огромные деньги, заплатив ему все, что он просил.
Такой осведомитель в стане врага стоил больших денег. Жеребякин знал, как
нелегко бывает заиметь своего человека в кавказских группировках, где родные и
близкие держались друг за та ни при каких обстоятельствах не изменяя своему
клану.
Если славянские преступные группировки строились на общности
интересов, а некоторые подмосковные иногда и на общности территории, то кавказские
группировки зачастую бывали гораздо более сплоченными и крепкими, формируясь по
родственному и клановому принципу, когда выходцы из одной местности признавали
авторитет своего вожака и беспрекословно ему подчинялись. В этом отношении они
напоминали скорее итальянские группировки в Америке или сицилийские в самой
Италии, где все строилось на личном доверии и абсолютном подчинении всех членов
группы боссу.
