– А что мне еще оставалось делать? – с невинным видом
закончил он свой рассказ.
Через неделю после случая в ресторане Норда Эллисон начала
получать письма. Их отправляли авиапочтой из Лос-Анджелеса. В каждом из ничем
не примечательных конвертов лежали газетные вырезки: одна, порой две, изредка
три. В этих заметках рассказывалось о трагедиях, случившихся с разными людьми и
в разных местах. Подобными отчетами пестрят практически все газеты. Разведенный
муж не мог жить без бывшей жены; он выследил ее на автобусной остановке и
застрелил прямо на улице. Отвергнутый поклонник напился пьяным, вломился в
квартиру, где жила отказавшая ему девушка, и выпустил в нее пять пуль.
Обезумевший от пьянства мужчина явился в контору, где работала его бывшая
подружка, и заявил: «Не могу жить без тебя. Раз ты не моя, то и никому не
достанешься!» Несмотря на крики и мольбы, он прострелил ей голову, а потом
застрелился сам.
Разумеется, Норда и сама видела подобные рассказы в газетах,
но лишь пробегала по ним глазами, считая, что ее они не касаются. Теперь она с
удивлением обнаружила, какое огромное количество подобных вещей происходит в
мире. Кто-то аккуратно вырезал эти сообщения из газет, выходящих в полудюжине
крупных городов.
Норда Эллисон обратилась к адвокату, тот связался с почтой.
Там пытались что-то сделать, но тем не менее письма продолжали поступать.
Никаких доказательств раздобыть не удавалось. Очевидно,
лицо, отправлявшее письма, делало все в перчатках. Ни разу пары йода не выявили
даже смазанного отпечатка пальца. Конверты бросали в почтовые ящики в разных
частях Лос-Анджелеса. Имя, фамилия и адрес Норды Эллисон оттискивались на
игрушечном печатном станке, какие часто дарят детям.
Адвокат Норды Эллисон предложил посоветоваться с Лоррейн
Селкирк Дженнингс, бывшей женой Мервина, которая теперь жила в Лос-Анджелесе со
своим вторым мужем. Та вспомнила, что в прошлом году на Рождество подарила
Роберту очень дорогой станок для печатания оттисков. Когда Роберт поехал к отцу
в Сан-Франциско, он забрал станочек с собой и потом оставил его там. Похоже,
что Мервину Селкирку подарок понравился даже больше, чем его сыну.
Узнав об этом, адвокат не мог сдержать ликования.
– Вот он и попался, – твердил адвокат.
Норда Эллисон выдвинула против Мервина Селкирка обвинение,
подтвердив его под присягой, и адвокат принялся за дело. Вскоре полиция явилась
к Селкирку с ордером на обыск.
Печатный станочек нашли безо всякого труда. Однако состояние
матричной ленты доказывало, что им давно не пользовались. Более того, эксперты
пришли к заключению, что адрес на конвертах печатался на другом станке, у этого
оказался иной шрифт.
Мервин Селкирк был исключительно вежлив с полицейскими. Он
без возражений позволил обыскать дом. Он с удивлением узнал, что у мисс Эллисон
возникли неприятности. Да, они были помолвлены, она ему очень нравилась.
Помолвка расстроилась из-за мелких расхождений. Мисс Эллисон много работает, а
работа у нее нервная. Она сама на себя не походила в течение нескольких недель
перед расторжением помолвки. Если Мервин Селкирк может как-то помочь ей, он
готов в любое время предоставить свои услуги. Он с радостью выделит необходимую
сумму, чтобы найти лиц, беспокоящих мисс Эллисон. А что касается его, то ордер
на обыск излишен. Двери его дома всегда открыты для представителей власти и
правоохранительных органов. Пусть полицейские передадут мисс Эллисон, что он ей
искренне симпатизирует. Он сам пытался несколько раз позвонить ей, но, к
сожалению, едва узнав его голос, она вешала трубку.
Расшатанные нервы Норды Эллисон начали сдавать после
телефонного звонка Лоррейн Селкирк Дженнингс.
– Ну как, нашли у него печатный станок? – поинтересовалась
Лоррейн.
– Станок-то нашли, – ответила Норда, – но им уже давно никто
не пользовался.
– Это на него похоже, – заявила Лоррейн. – Уж я-то знаю, как
работает его ум. Он увидел станок Роберта и решил купить нечто подобное, но с
другим шрифтом. Думаю, он заранее отпечатал конвертов двести, потом вышел на
яхте в море и выбросил станок за борт. Он не сомневался, что, заподозрив его,
вы узнаете, что я дарила такую игрушку Роберту, и добьетесь ордера на обыск.
Как видите, он умен, но это дьявольский ум. Я удивлена, что вам потребовалось
так долго встречаться с ним, чтобы понять, что за человек скрывается под маской
вежливости и порядочности.
Тон Лоррейн не понравился Норде.
– По крайней мере, я поняла это прежде, чем вышла за него
замуж, – съязвила она.
Лоррейн расхохоталась.
– Вы действительно оказались умнее, чем я, – признала она. –
Но вспомните: ведь я посылала вам записку, я рассказала, что он собой
представляет, и предупреждала, чтобы вы не позволили задурить себе голову.
– А я думала, что вы ревнуете, – грустно ответила Норда.
– Боже, да у меня сейчас счастливый брак! – воскликнула
Лоррейн. – Я просто старалась избавить вас от того, что мне самой пришлось с
ним пережить… Если бы мне еще удалось добиться, чтобы Роберт все время жил со
мной! Больше мне ничего не нужно.
– Разумеется, Мервин рассказывал мне о вас, – виновато
заговорила Норда. – Я его любила тогда или думала, что люблю. Поэтому я верила
ему – ведь вас-то я никогда в жизни не видела.
– Я все понимаю, – с симпатией сказала Лоррейн. – И в
будущем давайте не будем недооценивать ни ум, ни безжалостность, ни
целеустремленность Селкирка. Он не остановится ни перед чем, впрочем, как и его
семья. Я пыталась терпеть его из-за Роберта, но и моему терпению пришел конец.
Я ушла от Мервина, когда Роберту было четыре года, и вернулась домой в
Лос-Анджелес. Но оказалось, что Селкирки обладают здесь даже большей властью,
чем в Сан-Франциско. Они наняли армию хитрых адвокатов и частных детективов и
постарались облить меня грязью с головы до ног. Кое-что так и не удалось отмыть.
Три человека лжесвидетельствовали в отношении Роберта и меня. Мервину удалось
добиться решения суда, по которому Роберт часть времени живет у него, хотя ему
наплевать на ребенка. Он выбивал это постановление, только чтобы отомстить мне.
Сейчас я замужем за нормальным мужчиной, который, конечно, порой бывает
невнимательным, ворчит, когда его что-то не устраивает, и, случается, обвиняет
меня в своих ошибках. Но я счастлива. Я даже не могу передать, какой это отдых
после Мервина Селкирка. Я рада за вас, что вы расторгли помолвку, но, повторяю,
ни в коем случае не недооценивайте Мервина. Он не стерпит, если его унизить. Он
станет преследовать вас до тех пор, пока ваша воля не ослабеет до такой
степени, что вы прекратите всякое сопротивление.
– А он… я хочу сказать… он опасен? – спросила Норда.
– Ну конечно! Возможно, не в том смысле, как вы думаете, но
он коварен, хитер, эгоистичен и жесток. Он нанимал частных детективов, которые
следили за каждым моим шагом. Разумеется, вы не так уязвимы, как я, но будьте
осторожны!
