– В том-то и дело, – принялась объяснять Лоррейн. – Мистер
Крауфорд говорит, что если вы явитесь в суд и дадите показания в нашу пользу,
то с полной уверенностью можно утверждать, что Мервин снова начнет угрожать
вам. И тогда мы сможем обратиться к судье и заявить, что эти угрозы являются
следствием вашего появления на процессе. Судья вынесет решение, ограничивающее
действия Мервина. А если тот снова вздумает что-то предпринять, то это уже
будет неуважение к суду.
– Послушайте, – спокойным тоном ответила Норда Эллисон, –
Мервин Селкирк предпринял уже все, кроме попытки убийства, и нет никаких
гарантий, что она не окажется следующим пунктом его плана. Мне бы не хотелось
стать трупом, даже если в результате этого Мервину Селкирку предъявят обвинение
в неуважении к суду. Меня совершенно не интересует, что советует ваш адвокат –
хоть бы и самый лучший в стране, – но я точно знаю, что для любых судебных действий
нужны доказательства. А вот их-то в настоящее время и нет.
– Они у вас есть! – воскликнула Лоррейн. – Вы свидетель, в
присутствии которого Мервин заявил, что на самом деле ничуть не любит Роберта и
хочет, чтобы сын часть времени жил у него, только чтобы преподать мне урок.
– Это замечательно – для вас, но ничуть не решает моей
проблемы, – возразила Норда.
– Но вы же не можете меня подвести, – застонала Лоррейн.
– Не знаю. Но я совершенно не намерена впутываться в
какие-либо дела Мервина Селкирка до тех пор, пока совершенно точно не уясню
свою позицию. Я сама найму адвоката.
– Но сейчас – вечер пятницы. Вам ни с кем не удастся
встретиться на выходных, – заметила Лоррейн. – А мистер Крауфорд обещал быть в
своей конторе завтра около полудня, чтобы принять ваши показания под присягой.
Норда в задумчивости остановилась возле движущейся ленты, по
которой шел багаж.
– Вы же не станете нас подводить! – повторила Лоррейн. – Вы
просто не можете так поступить! Ведь это не только ради меня, но и ради
Роберта. Вы сами хотите отделаться от семейки Селкирк, ну так подумайте о
бедном ребенке! Я уже два года пытаюсь добиться, чтобы Роберт всегда жил со
мной. Едва приходит время очередного слушания, Мервин является в суд и, не
моргнув глазом, врет в свидетельской ложе. Он представляет меня женщиной,
которая хочет отомстить бывшему мужу. Мервин уравновешен, хладнокровен,
подчеркнуто вежлив, уверен в себе. На последнем слушании я сказала, что Роберт
боится отца, а Мервин с серьезным видом заявил судье, что в этом виновата я,
потому что специально настраиваю ребенка против него. Затем Мервин представил
свидетелей, поклявшихся, что Селкирк – воплощение отцовской любви, когда Роберт
находится у него. Это оказало на судью большое впечатление. Он постановил, что
два месяца в году Роберт будет жить у Мервина, а я не имею права обсуждать его
в разговорах с ребенком. А потом дело отложили на семь месяцев. Эти семь
месяцев заканчиваются чуть больше чем через неделю – в следующий понедельник. С
новыми доказательствами, что есть у меня, а также благодаря вашему выступлению
нам удастся показать, что представляет собой Мервин на самом деле. Роберт
навсегда останется у меня и…
– Насчет меня вы слишком уверены, – перебила Норда. – Не
забывайте: я всего лишь один раз видела, как он дал Роберту пощечину.
– Но вы видели это! – настаивала Лоррейн. – Вы видели его жестокость,
то, как сильно он бил. Он хладнокровно размахнулся и ударил малыша так, что тот
отлетел на полкомнаты.
– Он не отлетал на полкомнаты.
– Но удар-то был сильный.
– Да, – согласилась Норда.
– Нанесенный в присутствии постороннего человека и только
потому, что ребенок обратился к вам с какой-то детской просьбой, таким образом
прервав ваш разговор.
Норда некоторое время молчала. Она понимала, что ее загнали
в ловушку, но и это вызывало у нее сомнения.
– В общем-то, Лоррейн, я уже почти стала членом семьи.
Роберт называл меня «тетя Норда», и было бы удивительно, если бы в моем
присутствии он соблюдал все формальности и правила этикета, как с незнакомым
человеком.
– Вот именно, – согласилась Лоррейн, – и поэтому жестокость
Мервина еще более чудовищна.
Норда повернулась к Бартону Дженнингсу, но он предупредил
вопрос.
– Не смотрите на меня, – засмеялся он. – Я только вожу
машину и не касаюсь проблем Лоррейн с ее бывшим мужем. Конечно, если он
окажется слишком близко от меня, я садану его молотком по голове, но я прилагаю
все усилия, чтобы не впутываться в личные дела Лоррейн. Конечно, я очень люблю
Роберта и предоставлю любую финансовую помощь, какая только потребуется…
– Да кто же может его не любить? – воскликнула Норда. –
Кстати, а где он? Я надеялась, что вы привезете его с собой.
– Завтра рано утром он отправляется в четырехдневный поход,
– объяснила Лоррейн. – Для него это важное событие. Он будет спать под открытым
небом, в поход разрешается взять собаку. Если честно, мы даже не предупредили
его, что ожидаем вас. Вы не представляете, Норда, как вы ему нравитесь. Если бы
он узнал, что вы приезжаете, он предпочел бы остаться дома, чтобы увидеться с
вами… но тогда у него возникла бы масса вопросов, почему вы здесь… ну, и все в
таком роде.
Мы не хотим вводить Роберта в курс дела. Так, наверное,
лучше. Вы увидитесь с ним как-нибудь в другой раз при более благоприятных
обстоятельствах. Я надеюсь, когда все уладится, вы погостите у нас недельку.
Норда молчала, думая о Роберте, который, конечно, любил ее,
и о том, что могло бы случиться, если бы она не разорвала помолвку, а вышла
замуж за отца Роберта… Затем ее внезапно осенила мысль, что Мервин в таком
случае, несомненно, использовал бы ее чувства к мальчику и его привязанность к
ней как новый рычаг для принятия судом решения, чтобы Роберт жил у него хотя бы
половину времени.
В ужасе Норда начала размышлять, просчитывала ли Лоррейн
такой вариант.
Девушка практически сразу пришла к выводу, что Лоррейн
наверняка не исключала подобную возможность. Судя по всему, не похоже, чтобы
она могла что-то упустить. Как и всякая другая женщина. В свое время Мервин
скрепя сердце признавался Норде, что восхищается предусмотрительностью и
быстротой ума Лоррейн.
– У моей бывшей жены есть одна черта, – говорил он. – Она
никогда не проиграет пари. Она непрерывно болтает с невинным выражением на
лице, но на самом деле она бесстрастна и точна, как вычислительная машина. Она
ночами не спит, размышляя, каков будет результат, если произойдет то-то и
то-то.
Мысли Норды прервала Лоррейн, внимательно наблюдавшая за ее
лицом.
– По крайней мере, Норда, сегодня вы переночуете у нас, а
завтра утром переговорите с моим адвокатом. Я уверена, что после этого вы
посмотрите на вещи в новом свете.
