– Ну, да.
– Один раз или два раза?
– Два или три… Я… понимаете, это же не сразу удается, если
ты не актриса. Я привыкла говорить просто, но мистер Бергер объяснил, что это
самый главный момент процесса и, значит, его надо как следует отрепетировать.
– Достаточно, – Мейсон улыбнулся.
– У меня тоже нет вопросов, – объявил красный от злости
Гамильтон Бергер.
Свидетельница покинула место дачи показаний.
– Я приглашаю Бартона Дженнингса занять свидетельскую ложу,
– пригласил окружной прокурор.
Бартон Дженнингс все еще хромал. Опираясь на палку, он
прошел вперед, принял присягу и сел на стул, предназначенный для свидетелей,
вытянув вперед несгибающуюся ногу и положив руки поверх своей трости.
Гамильтон Бергер выяснил у свидетеля, как он встретил в
аэропорту Норду Эллисон и привез ее к себе домой. Бартон Дженнингс поведал, как
Норда Эллисон в сопровождении Перри Мейсона приходила к ним в дом на следующее
утро, обвиняя их с женой, будто у них в кладовке спрятан печатный станок.
Бартон Дженнингс признал пистолет, приобщенный к делу в качестве
доказательства, и заявил, что обычно оружие держали в ящике комода в комнате
для гостей, где в ту ночь спала Норда Эллисон.
– Вы можете проводить перекрестный допрос, – повернулся
Гамильтон Бергер к Перри Мейсону.
Адвокат поднялся и подошел к свидетельской ложе.
– Я собираюсь задать вам несколько вопросов, мистер
Дженнингс, – начал Мейсон. – Ответы на некоторые из них могут привести вас в
смущение, но мне хотелось бы прояснить ряд моментов. Ваша жена раньше была
замужем?
– Была.
– За Мервином Селкирком, ныне покойным?
– Да, сэр.
– От первого брака у нее есть ребенок, Роберт Селкирк?
– Да, сэр.
– Вы привязаны к нему? Я имею в виду – вы оба привязаны к
нему?
– Да, сэр. Роберт очень хороший мальчик.
– Вам известно, где он сейчас находится?
– Протестую! – объявил Гамильтон Бергер. – Перекрестный
допрос ведется не должным образом. Это несущественно, недопустимо в качестве
доказательства и не имеет отношения к делу. Местонахождение мальчика никоим
образом не связано с рассматриваемым вопросом. Не вижу необходимости давать
газетным репортерам почву для допроса ребенка.
Судья Кент задумчиво покачал головой.
– На настоящий момент я принимаю протест прокурора, –
постановил он.
– Роберт Селкирк был у вас дома вечером семнадцатого числа и
ранним утром восемнадцатого числа текущего месяца? – обратился Мейсон к Бартону
Дженнингсу.
– Да, сэр.
– Вы увезли его из дома рано утром восемнадцатого?
– Да, сэр.
– Зачем?
– Он собирался идти в поход с другими мальчиками.
– Но не пошел?
– Нет.
– Почему?
– Странно было бы идти в поход после драматических событий
того дня.
– Но ведь о том, что Мервин Селкирк мертв, вы узнали
позднее?
– Позднее, чем что?
– Чем увезли Роберта из дома.
– Да, сэр.
– Дети должны были встретиться в одиннадцать часов?
– Тогда я думал, что в семь. Теперь мне известно, что они
тронулись в путь только в одиннадцать. Я неправильно понял, что мне сказали по
телефону. Я разговаривал с мужчиной, организовывавшим поход, и мне показалось,
что мальчики выходят в семь утра, а на место следует прибыть за час до старта.
Потом выяснилось, что он называл время одиннадцать часов.
– Во сколько вы уехали из дома вместе с Робертом?
– Это было довольно рано. Точно я не знаю. Я не смотрел на
часы.
– Куда вы его отвезли?
– Протестую! – поднялся со своего места Гамильтон Бергер. –
Я не задавал свидетелю вопросов о Роберте Селкирке, а следовательно, адвокат
защиты не имеет права проводить перекрестный допрос по этому поводу. Это явное
нарушение процессуального кодекса. Вопрос является несущественным и не
относится к делу.
– Я думаю разрешить вопрос, – возразил судья Кент. –
Отвечайте. Куда вы отвезли Роберта?
– К другу.
– К другу Роберта или своему? – спросил Мейсон.
– Обоих.
– Почему вы увезли его так рано утром?
– Потому что я не хотел, чтобы он был дома в это время.
– Почему?
– Потому что… Если честно, мистер Мейсон, мы планировали
возбудить судебное дело с целью добиться такого решения, чтобы Роберт постоянно
жил у нас. Вернее, моя жена хотела получить определение суда, чтобы Роберт
постоянно жил с ней. Мисс Эллисон, обвиняемая по этому делу, собиралась
выступить в качестве свидетельницы, то есть мы надеялись, что она выступит. Я
не хотел, чтобы Роберт знал о намечающемся деле, чтобы он слышал, что мы будем
обсуждать.
– Поэтому вы встали рано утром и увезли его из дома?
– Да, сэр.
– Это ваше объяснение?
– Да, сэр.
– А вы знаете, что, когда вы увозили Роберта, он утверждал,
что ночью у него был пистолет, что он нажимал на спусковой крючок и оружие
выстрелило?
– Протестую! – быстро заявил Гамильтон Бергер. – Это
несущественно, недопустимо в качестве доказательства и не имеет отношения к
делу. Ответ требует дачи показаний с чужих слов. Перекрестный допрос ведется не
должным образом.
– Если вопрос останется в такой форме, я принимаю
возражение, – постановил судья Кент.
– Вы увезли Роберта, потому что он утверждал, что ночью
выстрелил из пистолета? – спросил Мейсон.
– У меня то же самое возражение, – сказал Гамильтон Бергер.
Судья Кент покачал головой.
– В такой форме вопрос допустим.
– Хорошо, – с вызовом в голосе ответил Бартон Дженнингс. –
Это сыграло определенную роль.
– Когда вы впервые узнали, что он выстрелил из пистолета?
– Протестую! – закричал Гамильтон Бергер. – Процедура
перекрестного допроса вновь нарушена. Это несущественно, недопустимо в качестве
доказательства и не имеет отношения к делу.
Судья Кент почесал подбородок, провел рукой по затылку,
несколько раз потер одну ладонь о другую и вопросительно посмотрел на Перри
Мейсона.
