– Скажи им главное – что ты их очень любишь и что скоро все закончится. Своим я только об этом и твержу. Скажи, что вы с папой поссорились, но ты их заберешь, как только сможешь. Да, и неплохо было бы разузнать про их житье-бытье: в какую школу ходят, кто готовит и всякое такое.
– Верно, – согласилась Джада.
– Кстати, ты их вещички любимые сложила? Маечки, тапочки, тарелочки?..
Джада тяжело вздохнула.
– Если б ты знала, как не хочется увозить их вещи! – призналась она. – Своими руками, кажется, отнимаю у малышей этот дом и отдаю их в чужой.
– Ох, Джада, Джада. Без тебя им там так плохо! А тебе без них… Боже, как тебе, должно быть, одиноко и страшно!
– Ты не представляешь.
– Представляю, дорогая. Поверь мне, представляю.
– Ого! Почти двенадцать. Мне пора, Мишель.
Джада повесила трубку, быстренько обулась и заглянула в сумочку. Все было на месте, начиная с ключей от машины и кончая кремом для губ. Она взяла приготовленную с ночи дорожную сумку с детскими вещами и во всеоружии – за исключением, увы, собственно оружия – направилась к гаражу.
Клинтон заставил ее проторчать перед домом двадцать минут, прежде чем соизволил наконец появиться с Шерили на руках и Кевоном с Шавонной по бокам. Джада не смогла заставить себя выбраться из машины и подойти к нему – не иначе как из страха задушить голыми руками. Поэтому она лишь открыла переднюю и заднюю дверцы. Шавонна тут же плюхнулась рядом с ней, а Кевон, пыхтя, перелез через сиденье для грудничков и устроился сзади.
– Ты опоздал, – заявила Джада мужу. – Я привезу их ровно на столько же позже: в двадцать минут пятого.
Клинтон не произнес ни слова. Джада выискивала на его лице хотя бы следы сожаления или стыда, но на нем было написано не больше, чем на бумажном пакете для овощей. Усадив Шерили в сиденье, он захлопнул дверцу, и в то же мгновение Шавонна повисла у Джады на шее. Господи, ее девочка, уже год как воспылавшая презрением к «телячьим нежностям», сама обняла маму! Джада стиснула дочь в объятиях и прижалась губами к ее щеке.
– Привет, ребята! Сегодня гуляем?
– Через два часа чтоб были дома. – Клинтон демонстративно посмотрел на часы.
Не удостоив его ответом, Джада вдавила педаль газа в пол и с громадным удовольствием, хотя и с риском для колес, унеслась прочь от человека, который разрушил ее жизнь.
– Хочу чипсы, хочу чипсы, хочу чипсы! – безостановочно вопил Кевон.
Джада затормозила на парковке у «Макдоналдса», выключила двигатель и сделала глубокий вдох.
– А кетчуп не хочешь, кетчуп не хочешь, кетчуп не хочешь? – пропела она, повернувшись к сыну. Иногда помогает, если включаешься в их игру.
Кевон улыбнулся, в полном восторге, что мать приняла его правила.
– Нет, не хочу; нет, не хочу; нет, не хочу! – Он захихикал.
– В «Макдоналдсе» вся пища вредная, – неожиданно заявила Шавонна.
«Господи, только этого не хватало! – в смятении подумала Джада. – Что это – влияние Тони?»
– Ну, да-а! – протянул Кевон. – А сама опять слопаешь половину моих чипсов!
– Так. Ну все, довольно. – Джада была в шоке. И почему они грызутся беспрестанно?
Уже устраивая Шерили в высокий стульчик в кафе «Макдоналдс», Джада заверила сына, что его порция никому другому не достанется. Бедняжка Кевон. Сестра старше, сильнее, знает больше, вечно его поправляет и почти всегда оказывается права. Не так ли и зарождается мужская антипатия к женщинам умным и сильным? Но ведь не все они росли со старшими сестрами! У Клинтона, во всяком случае, никакой сестры не было, даже младшей.
– Садись, милый. – Джада кивнула на стульчик, и малыш послушно вскарабкался на желтое пластмассовое сиденье.
– Я хочу сидеть рядом с мамой! – угрожающе повысив голос, заявила Шавонна.
Непрекращающиеся стычки между детьми раздражали Джаду, но материнское сердце растаяло. Сама того не осознавая, Шавонна снова обнаружила свою любовь!
– Вы оба можете сесть рядом со мной, – пресекла Джада военные действия на корню, – но тогда Шерили придется усадить напротив, и вы будете помогать мне ее кормить.
– Ой, да она ничего и не будет, – махнул ручонкой Кевон. – Пошвыряет все на пол, только и делов!
– «Только и делов» не говорят, милый, – машинально поправила Джада. С каких это пор ее мальчик начал коверкать язык? Не иначе влияние свекрови. – Присмотри за Шерили, – обратилась она к старшей дочери, – пока я куплю вам «Хэппи Милз».
– Ладно, мам. – Шавонна кивнула, удовлетворенная.
– Кевон, а ты следи, чтобы никто не утащил наши сумки, договорились? – Взглянув на очереди к стойкам, Джада достала книжки-раскраски «Улица Сезам» и пачку фломастеров. Будет чем руки занять, а то, не дай бог, передерутся. – Кто лучше раскрасит – тому приз! Начинайте, а я скоро вернусь.
Проходя мимо сына, она чмокнула его в макушку.
– И меня, мам! Меня тоже!
Джада улыбнулась и, конечно, исполнила просьбу, отметив при этом, что волосы у Шавонны не слишком чистые. Когда ей, хотелось бы знать, мыли голову? Настроение Джады падало с каждой секундой. Клинтон, мерзавец! Самого под душ не загонишь, и детей тому же учит. А чем, интересно, их там кормят? И кто готовит – Клинтон? Курам на смех! Свекровь?..
Встав в очередь, Джада со вздохом обвела взглядом уставленное столиками кафе. Сама она терпеть не могла «Макдоналдс» и ему подобные забегаловки, но что еще можно было придумать? В парк детей не потащишь – слишком холодно; детского визга на какой-нибудь из крытых игровых площадок она бы в таком состоянии не вынесла… Пришлось перед «Макдоналдсом» прогуляться по центральному пассажу Кросс-Каунти, полюбоваться на уголок Сайта-Клауса. Дети, конечно, были в восторге, а Джаде хотелось одного – увезти их домой, забраться со всеми тремя в постель, почитать книжку, пошалить вместе, защекотать до слез или просто посмотреть телевизор. Но эти чертовы два часа… Время поджимало, поэтому и ограничились пассажем с «Макдоналдсом». По сути, Джаде до сих пор не удалось по-настоящему поговорить с ребятами; она не знала, с чего начать, и уж тем более не догадывалась, чем Клинтон объяснил это внезапное бегство из дома.
Джада оглянулась, чтобы проверить, как там дети. Шерили окончательно проснулась и занялась своей раскраской, с энтузиазмом раздирая ее на клочки и запихивая, сколько влезет, в рот. Кевон, забравшись с ногами на стул, размашисто чиркал в книжке фломастером, ну а Шавонна, понятно, трудилась над картинкой прилежно и аккуратно, от усердия высунув язык.
Джада дождалась заказа и с фирменными пакетами, полными холестерина и сахара, вернулась к своим изголодавшимся детям.
– Ну-ка, ну-ка, – сказала она, опуская на стол пакеты и складные коробочки «Хэппи Милз», – посмотрим, чей рисунок лучше. Победителю – приз, не забыли?
