О своей «подруге» Энджи даже не вспоминала. Не позволяла себе вспоминать. Да и была ли дружба? Лиза, скорее всего, просто-напросто использовала Энджи как трамплин, чтобы подобраться к Рэйду. Энджи умерла бы от унижения, если позволила бы себе задуматься о том, чем делилась с Лизой…
Итак, дело Джексона против Джексон. Энджи ужасала тактика, выбранная адвокатом истца, Джорджем Крескином. Когда она впервые представила это дело на еженедельном совещании юристов Центра, Майкл и Натали многозначительно переглянулись. Крескин, судя по всему, был в округе скандально известным типом.
– Хорошенькое начало, – протянул Майкл Раис.
– Здорово повезло Энджи! – хохотнул Билл. Здорово не повезло Джаде Джексон. Через полчаса Энджи ожидала встреча с ней и обсуждение деталей их стратегии. Клинтон Джексон подал ходатайство всего лишь на временную опеку и временное содержание для детей, но одновременно он подал также ходатайства на выселение жены из дома и на полную оплату ею судебных издержек. Дьявольский замысел! Самое настоящее объявление войны.
– Будь осторожна, – предупредила Натали. – На моей памяти подобные жесткие меры предпринимались только женщинами, и обычно дело заканчивалось приказом о запрете мужу приближаться к детям. – Натали пролистала страницы дела. – Ничего себе! Требует дом, детей, содержание себе и детям, выплату судебных издержек. Она что, очень богата?
– Вовсе нет. Работает менеджером в банке. А он много лет сидел у нее на шее, да еще и изменял в придачу. Хуже наказания для женщины не придумаешь, но доказать это нелегко.
Натали вздохнула:
– Ненавижу. Ненавижу, когда они такое творят. Что ж… Объясни миссис Джексон, через что ей придется пройти, чтобы развязаться с этим типом. Суд по семейным делам наверняка еще и соцработника привлечет. – Она покачала головой. – Бедняжка. Уж он постарается выжать из нее все соки. Угости ее ленчем, Энджи, возьми мелочь из кассы у Билла. Боюсь, миссис Джексон не скоро сможет себе позволить лишний гамбургер.
– Я повидалась с детьми. Спасибо. Огромное вам спасибо! – сказала Джада Джексон, усаживаясь напротив Энджи в ее крохотном кабинете.
– Не стоит благодарностей. Стандартная процедура. Я всего лишь составила ходатайство и разыскала судью по семейным вопросам, который согласился задержаться в пятницу допоздна.
– Огромное спасибо, – повторила Джада. – Но… вы не могли бы попросить его увеличить время? Два часа – просто смешно! И еще – дети просятся домой. Это можно как-то устроить? У бабушки им плохо. – Она помолчала, опустив голову, и, собравшись с силами, снова посмотрела на Энджи. – Когда вы сможете вернуть мне детей?
– Видите ли, миссис Джексон, все гораздо сложнее, чем кажется, – осторожно начала Энджи. – Вместе с исковым заявлением ваш муж подал в суд еще несколько ходатайств. Вы читали документы?
Джада кивнула:
– Я там не все разобрала, поэтому и обратилась к вам. Не понимаю, что тут уж такого сложного. Я на все готова. Развод? Ради бога. Он мне изменил, и, наверное, не в первый раз. Мы прекрасно проживем и без него. На еду для себя и детей и на дом я всегда заработаю. Пусть вернет мне моих ребят – и свободен. Нет проблем.
– Видите ли… – повторила Энджи. – Проблема-то, похоже, есть, и серьезная. Он потребовал временной опеки…
– Только чтобы насолить мне! – воскликнула Джада. – Дети его не интересуют. Это просто способ ударить побольнее. Я знаю Клинтона как облупленного. Ответственность не в его интересах. Он совершенно безответственный тип.
Энджи задумчиво похлопала по открытой папке.
– Безответственный мужчина? Ну, надо же, какая редкость!
Джада криво усмехнулась:
– Угу. Держу пари, в вашей практике вы с подобным ни разу не сталкивались.
– Точно. – Энджи кивнула. Шутки шутками, однако ее клиентку ждало потрясение. Джада Джексон наверняка не понимала, что хитроумный Крескин расставил немало смертельно опасных юридических капканов. – Видите ли, миссис Джексон… Можно на «ты»? Видишь ли, Джада, в ходатайстве идет речь лишь о временной опеке, но твой муж непременно пойдет дальше и потребует постоянную. Кроме того, он ходатайствует о взыскании алиментов на себя и детей.
– Знаю. Но судья ведь поймет, как это нечестно, правда? Я кормила и детей, и его только для того, чтобы сохранить семью. Но раз семья разрушена, я этого делать не стану.
– Судья может принять и другое решение, – насколько могла мягко возразила Энджи. – Плохо то, что существует прецедент. Считается, что ты была в семье кормильцем, а твой муж вел домашнее хозяйство.
– Вел домашнее хозяйство?! Дa с ним возни и хлопот было больше, чем с детьми! Он не помогал ребятам с уроками, не кормил, не убирал за ними, не…
Отметив кое-что в блокноте, Энджи остановила ее тираду.
– Я тебе верю, но поставь себя на место судьи. Он увидит женщину, которая каждое утро без четверти шесть покидала свой дом и детей. По крайней мере, так сказано в иске. Это правда?
– Да. Ровно без четверти шесть. Но только для прогулки с подругой. Потом я возвращалась, готовила детям завтрак и собирала их в школу.
– Хм-м… В иске об этом, само собой, ни слова. Зато там сказано, что ты отсутствовала с раннего утра до позднего вечера, дети росли практически без матери и постоянно подвергались оскорблениям с твоей стороны. Супруг тоже. Кроме того, ты водила дружбу с преступными элементами и даже приглашала их в дом.
– Чт-то?.. – ахнула Джада. – Бог мой! Это он о Мишель!
На глазах у Энджи ее клиентка вдруг сникла, словно лишившись последних сил и надежды. Жуткое ощущение. Энджи показалось, будто она сама выбила у несчастной женщины почву из-под ног. Она, а не ее муж-подонок.
– Не надо так, Джада! – Энджи подалась к ней через стол. – Я понимаю, что все это ложь. Он пытается тебя оболгать, но мы дадим отпор. И победим.
Джада недоверчиво взглянула на нее.
– Победим? Думаешь, ты сможешь выиграть?
– Только с твоей помощью. Придется собрать немало показаний, но я сделаю все, что в моих силах, обещаю. Найдем свидетелей, готовых за тебя поручиться, вызовем священника из общины, докажем измены мужа и его полную неспособность содержать семью. Джордж Крескин – та еще штучка, но мы с ним справимся.
– И сколько это будет стоить? У нас ведь… у меня все средства уходят на детей и оплату дома.
Энджи сделала глубокий вдох. Боже, боже, и зачем я только взялась за эту работу?
– Проблема в том… Видишь ли… Центр готов вести твое дело за символическую плату, но, боюсь, у Джорджа Крескина расценки немножко другие.
– Крескин? – переспросила Джада. – Адвокат Клинтона? А мне-то что за дело до его расценок?
– Одно из ходатайств содержит требование полной выплаты судебных издержек…
– И что? Пусть Клинтон и выплачивает.
