Надо сказать, что британские хирурги оказались умнее, или, если хотите, адекватнее австрийских акушеров. После того как раздутый Симпсоном скандал угас, коллеги Листера начали сравнивать статистику и сразу же поняли пользу антисептического метода. Еще при жизни Листера его метод начали внедрять в практику.
ПОСТСКРИПТУМ. Далеко не всегда статистическая взаимосвязь двух параметров означает наличие между ними причинно-следственной связи. Широкую известность в научных кругах получил пример с яблоками и разводами, служащий иллюстрацией к этому утверждению. В те годы, когда в Великобританию импортировали большие количества яблок, был зарегистрирован рост числа разводов. Но никто бы не смог доказать, что употребление яблок способствует разводу или же что разводы увеличивают ввоз яблок.
Глава девятая
Экспериментальный роман с опытной медициной
Что наша жизнь?
Игра?
Нет, с научной точки зрения жизнь, а если точнее, то жизнедеятельность организмов, представляет собой совокупность обменных процессов. Пока организм живет, в нем протекают обменные процессы. Пока обменные процессы протекают, организм живет.
Обмен веществ в организме можно разделить на белковый, жировой и углеводный по участвующим в нем веществам. Углеводный обмен первым изучил великий французский физиолог Клод Бернар, основоположник современной физиологии.
Перечисление заслуг Бернара перед медицинской наукой грозит растянуться не меньше чем на страницу, так что перечислять все подряд нет необходимости. Достаточно сказать, что Бернар изучал и объяснял с научных позиций различные физиологические процессы, как нормальные, так и патологические, начиная с обмена веществ и заканчивая влиянием нервной системы на тонус кровеносных сосудов. Но нас сейчас интересуют не заслуги Бернара-физиолога, а то, что сделал Бернар-методист.
В 1866 году Клод Бернар опубликовал свою главную научную работу под названием «Введение к изучению опытной медицины». Значение этого труда больше значения всех прочих работ Бернара, вместе взятых. «Введение к изучению опытной медицины» можно назвать программным документом или конституцией современной научной медицины, опирающейся на опыт, а не… Ну, вы все поняли, мы уже не раз говорили об этом.
В предисловии Бернар пишет: «Ясно, что медицина приближается к своему конечному научному пути. В силу естественного хода своего развития она… все больше и больше принимает аналитическую форму и постепенно приходит к методу исследований, общему для всех опытных наук. Чтобы выполнять свои задачи… опытная медицина должна содержать три главные части: физиологию, патологию и терапию».
С современных позиций последняя фраза выглядит весьма наивно. Зачем изрекать очевидное? И дураку понятно (простите автору его прямоту), что для правильного лечения любой болезни нужно понимать ее сущность, представлять, какие именно изменения в организме она вызывает, и знать, как организм функционирует в здоровом состоянии. Но во второй половине XIX века все это нужно было проговорить, хотя бы в предисловии, потому что далеко не всем причастным была понятна важность физиологии для научной медицины и взаимосвязь нормальной и патологической физиологии с терапией.
Бернар объясняет: «В течение эмпирического периода медицины, который, вне всякого сомнения, будет длиться еще долго, физиология, патология и терапия могли существовать отдельно друг от друга, поскольку, будучи одинаково несформировавшимися, они не могли помогать друг другу в медицинской практике. Но раз уж мы создаем научную медицину, то ее основанием должна быть физиология. Поскольку наука устанавливается только путем сравнения, изучение патологического, или ненормального, состояния не может состояться без знания нормального состояния, точно так же, как терапевтическое действие на организм анормальных агентов или врачебных средств не может быть понято научным образом без предварительного изучения физиологического действия нормальных агентов, поддерживающих жизнь организма».
Если теория заболевания создается на основе знания о норме, то в этой теории не будет ни черной желчи, не флегмы, ни засорившихся чакр и прочего несуществующего. Если теория создается на основе опыта и опытом же проверяется, то она будет правильной. «Научная медицина, точно так же как и прочие науки, не может быть создана иначе, как опытным путем, – пишет Бернар, – посредством непосредственной и строгой оценки фактов, полученных опытным путем. Опытный метод… есть ни что иное, как некое рассуждение, посредством которого мы методически проверяем фактами наши идеи… Когда мы встречаемся с фактом, который противоречит господствующей теории, мы должны принять этот факт и отказаться от теории, даже если эта теория поддерживается великими именами и считается общепринятой… Теории – это только гипотезы, подтвержденные большим или малым количеством фактов. Те, что подтверждаются большим количеством фактов, являются лучшими, но даже в этом случае они никогда не могут считаться окончательными, никогда нельзя полностью верить им».
Некоторые читатели сейчас могли подумать о том, что все сказанное было не очень-то актуально для своего времени. Вторая половина XIX века на дворе! Чарльз Дарвин уже создал свою эволюционную теорию, Луи Пастер активно изучает микроорганизмы, Дмитрий Менделеев открывает периодический закон химических элементов… Наука торжествует повсюду и везде, а теории, высосанные из пальцев, переходят во владение писателей, создающих жанр научной фантастики… Нужно ли в это время напоминать о том, что факты господствуют над теориями, а не наоборот?
Вот вам одна история, не имеющая прямого отношения к медицине, но зато прекрасно показывающая, куда могли заводить мечты во второй половине XIX века и в первой половине XX века.
В 1870 году, когда существование Солнечной системы было общепризнанным, а астрономы занимались такими «изысками», как определение лучевых скоростей небесных светил посредством сочетания смещенных спектров звезд с принципом Доплера
[53], американец Сайрус Тид опубликовал книгу, «отменяющую» всю астрономию, а заодно и географию тоже.
Человек, совершивший такой масштабный переворот в науке, был алхимиком и целителем, проще говоря – шарлатаном. Революционное знание Тид получил весьма оригинальным путем – однажды, во время чтения Ветхого Завета, к нему явилась женщина, которая рассказала, что мы живем не на выпуклой внешней, а на вогнутой внутренней поверхности нашей планеты. Все сущее находится внутри полой Земли, а снаружи нет ничего… Кстати, гравитации тоже нет, мы принимаем за нее центробежную силу, возникающую вследствие вращения Земли вокруг своей оси. Солнце расположено не где-то во Вселенной, которой на самом деле не существует, а в центре полой земной сферы. Одна сторона Солнца излучает свет, а другая ничего не излучает. Вращение земной сферы вокруг такого «половинчатого» светила вызывает смену дня и ночи. Восходы и заходы Солнца – оптический обман, и звезды, которых на самом деле нет, тоже оптический обман, мы принимаем за них светящиеся точки синего газового облака.
