Не могли бы вы приехать? Если вы не слишком заняты?
Софи отрывается от телефона. Лили и Джек стоят над тостером, ждут, пока разогреется их вторая порция блинов. Шон загружает посудомоечную машину. Все трое еще в пижамах и пребывают в разной степени неготовности к новому дню, дню, который, по большому счету, они должны были провести вчетвером. Она вздыхает и печатает:
Дети моего партнера здесь. Мы идем в детский бассейн в Мэнтоне.
Она задумывается. Наверное, это звучит слишком резко. Эта женщина, возможно, вот-вот узнает, что ее дочь мертва. Детский бассейн. Неужели?
Она добавляет еще одну строчку:
Но мы поедем туда попозже, так что я могу ненадолго заехать.
Огромное спасибо, отвечает Ким. Я просто не могу сейчас оставаться одна.
Софи приезжает к Ким через полчаса. Шон выглядел немного сбитым с толку, когда она максимально кратко попыталась объяснить ему, куда она едет и почему.
— Я вернусь через час, — говорит она, уходя. — Может, даже раньше.
— Но откуда ты знаешь эту женщину?
— Благодаря кольцу, — говорит она. — Тому, которое я нашла в лесу. Похоже, я позволила немного втянуть себя в эту историю.
— Главное, не задерживайся слишком долго, хорошо?
— Обещаю, я вернусь вовремя, чтобы поплавать.
Когда Ким открывает Софи дверь, на ней нет лица. Она вся какая-то серая, без макияжа, а ее обычно блестящие волосы свисают тусклыми прядками ей на плечи.
Из гостиной, где Софи видит затылок Ноя, когда они проходят мимо, доносятся звуки мультиков. Ким ведет ее на кухню и выдвигает для нее стул.
— Чай?
— Да. Пожалуйста.
Ким из-под крана наполняет чайник, и Софи слышит ее вздох.
— Есть еще что-нибудь? — спрашивает она.
— Нет, пока нет. Это худшее чувство. Я этого не вынесу.
Под тонкой тканью кофточки с длинными рукавами плечи Ким кажутся маленькими и острыми. Софи хочет прикоснуться к ней, утешить ее, но, увы, они недостаточно хорошо знакомы.
— Это должно случиться, — говорит Ким. — Они собираются вскрыть эту плиту в той башне, собираются спуститься туда и что-то найти. Я это точно знаю. И это может быть что-то такое, что полностью разрушит мой мир. И я не уверена, что к этому готова. Не уверена, что когда-нибудь буду к этому готова. Я хочу, чтобы это произошло, и одновременно не хочу. Я должна это знать, но я не хочу это знать. Что, если она там внизу? Моя девочка. Что, если она там внизу? С пауками. Вы в курсе, что она страдает арахнофобией? Она боится пауков. Буквально до такой степени, что не может дышать, если увидит паука. Ее всю трясет. Вдруг ее заперли там с пауками? Во тьме. В одиночестве. Вот чего мне не вынести. Мысли о том, что она там внизу, одна…
И Ким начинает плакать, Софи поднимается на ноги и обнимает ее.
— О, Ким, Ким, — утешает ее она. — Мне так жаль. Я представляю, как вам тяжело. Как вам тяжело.
Чайник закипает и щелкает, но Ким не заваривает чай. Она падает на стул и смотрит на часы на стене кухни. 10.01 меняется на 10.02.
Телефон Ким звонит, и Софи видит, что на экране появляется имя «Дом».
Ким пристегивает Ноя к автокреслу на заднем сиденье машины, а Софи садится на пассажирское сиденье. Она достает телефон и пишет Шону:
Ким и я едем в «Темное место». Видимо, они там что-то нашли.
Ее сообщение какое-то время остается непрочитанным. Лишь когда они почти выезжают из деревни, Шон отвечает:
О боже. Надеюсь, ничего ужасного. Мы подождем здесь, пока не получим от тебя сообщение.
Выехав из деревни, Ким гонит машину по проселочным дорогам. Вскоре они уже сворачивают на узкую подъездную дорогу, ведущую к «Темному месту». У ворот дома стоит женщина-полицейский в светоотражающем жилете. Ким опускает окно и говорит:
— Детектив-инспектор Маккой велел мне приехать. Я мать Таллулы Мюррей.
Офицер пропускает ее в ворота, и они едут по подъездной дорожке к дому. Тот окружен полицейскими машинами, как с опознавательными знаками, так и без. К ним подходит другой полицейский, и Ким снова опускает окно и объясняет, кто она такая. Полицейский что-то говорит в рацию, а затем просит ее подождать в машине.
Входная дверь дома распахнута настежь. Внутри виднеется элегантный мраморный вестибюль с кремовой каменной лестницей посередине, что, изгибаясь, ведет наверх, к стеклянной балюстраде, и с огромной люстрой в стиле модерн в центре потолка. Стены увешаны абстрактными полотнами, а у подножия лестницы друг напротив друга стоит пара кожаных кресел 1960-х годов, между ними низкий журнальный столик. Во всем чувствуется изысканный вкус, идеальное сочетание старого и нового. Но этот прекрасный дом простоял заброшенным больше года, и теперь наконец все узнают почему.
Спустя минуту у входной двери появляется Дом Маккой. Ким тотчас же выходит из машины и шагает к нему. Софи хотела бы последовать за ней, но ей нужно оставаться в машине с Ноем, поэтому она открывает дверь и разворачивается так, чтобы наполовину сидеть в машине, выставив наружу одну ногу. Она наблюдает за тем, как Дом что-то говорит Ким, видит, как колени Ким подкашиваются. Дом и еще один мужчина, взяв ее под локти, помогают ей встать, после чего Маккой заключает ее в объятия и крепко держит.
Софи поворачивается и смотрит на Ноя.
— Я просто хочу проверить, как там твоя бабушка, хорошо? Я ненадолго. Просто подожди здесь, как хороший мальчик. Договорились?
Ной смотрит на нее, высовывает язык и пукает ртом. Софи слегка вздрагивает. Такого не позволял себе по отношению к ней ни один ребенок, и помощник учителя внутри ее хотел бы как-то на это отреагировать. Но вместо этого она молча идет к входной двери.
— Ким? Что случилось? — спрашивает она и нежно кладет руку на поясницу Ким.
Ким слишком тяжело дышит. Она не в состоянии говорить, поэтому за нее говорит Дом:
— Мы только что вошли в туннель. Там внизу обнаружены человеческие останки.
Перед глазами Софи как будто опускается вуаль, и она слегка вздрагивает.
— Есть идеи, чьи это останки?
— Нет. Пока нет. Но, Ким, — говорит Дом Маккой, обращаясь к ней, — вы должны знать, что это мужчина.
Ким рыдает. Она буквально давится слезами.
— А еще мы нашли вот это. — Он показывает запечатанный прозрачный пластиковый пакет. — Вы можете это опознать, Ким?
Софи смотрит на предмет в пакете. Это телефон в прозрачном пластиковом корпусе с напечатанным на нем узором. Она чувствует, как плечи Ким никнут под ее ладонью, и слышит исходящий от Ким звук, которого никогда не слышала раньше: наполовину вой банши, наполовину звериный рык. Ким падает на колени, прямо на гравий подъездной дорожки.
