Ну, или что-то в этом роде.
А ещё нужно было зайти в кондитерскую и купить шоколадных конфет с разными вкусами. Для меня было увлечением пробовать каждый вкус конфет и всё, потом мне эти конфеты будут не интересны, но если на столе их не будет, то я не выдержу и понесусь в город за сладостями. Как они у меня кончаются? Всё просто, если ко мне приходят посетители с детьми, то я им сбагриваю конфеты, ибо жалко, не хотелось, чтобы такой вкусный продукт пропадал, а для этого его нужно есть либо самой, либо сбагривать кому-то. Так как первый вариант отпадает, я активно пользуюсь вторым уже на протяжении долгих лет. Было правду пару раз, когда озабоченные мамаши спрашивали: «Конфеты что, отравлены?!» на что у меня всегда глаза лезли на лоб, и каждый раз приходилось повторять одно и тоже: «Если бы я хотела вас отравить, то сделала бы это с помощью зелий, которые вы у меня так активно заказываете. Логично? Логично!». Иногда было даже обидно, что они обо мне так думают, но иногда это было только на руку, так что я не жаловалась.
Айрин в этот раз в загоне не было, поэтому я взяла седло и пошла за дом, где лошадь обычно любила щипать травку. Увидев меня с седлом в руках, Айрин направилась ко мне и дала одеть на себя седло. Проверив всё необходимое в сумке, я закрепила метёлку в её крепление и с улыбкой на лице отправилась в путь. Как же всё-таки хорошо быть в отпуске, хоть и Валефор официально не отпустил меня, но я была уверенна на все сто процентов, что он пожалеет меня и подпишет запрос.
А ещё я в тайне надеялась, что встречу в городе иноземца, который сегодня точно должен быть там. Пожалуй, я «случайно» проеду мимо стекольщика и лавок с лабораторной посудой. Да, так и сделаю, хоть я и не понимала зачем.
Заехав в шумный город, я грустно посмотрела на этот балаган и поняла, что в этот раз буду идти напролом верхом на лошади, так как после спокойного житья в одиночестве, становилось как-то страшно находиться в таком большом скоплении людей.
— Так, Айрин, не стесняйся наступать на ноги особо наглым, — прошептала я ей на ушко и потрепала гриву.
Лошадь мотнула головой и пошла вперёд. Не знаю, что она хотела этим сказать, но это не суть.
С повесткой в газету я решила разобраться сразу. Удобно, что не нужно было оглашать какие-либо объявления самой, пришел, дал готовый текст и через четыре часа уже все получили твоё объявление, а если заказать экспресс, то новость разлетится сразу же и буквально через час все будут в курсе моих дел. Конечно, это стоило дороже, но отпуск стоил тех денег, да и тем более, Валефор обязывался мне их возместить, ведь он мой работодатель и по закону я из-за своей работы не должна была тратить и медяка, поэтому Валефор обязывался иногда платить за экспресс газеты.
После редакции я прямиком направилась в кондитерскую, которая к счастью, была неподалеку. По плану я не должна была там задерживаться, но умопомрачительный запах шоколада, сдобы и пастилы, взял меня в плен, и я застряла в кондитерской лавке почти на час. Мне любезно предложили горячий напиток на выбор. Пришлось согласиться, так как отведать сладости хотелось уже сейчас. Набрав в тарелку всего самого вкусного, я заняла столик у окна. Вот так каждый раз: заеду купить только конфет, а в итоге наедаюсь тут сладкого и потом удивляюсь, почему это дома конфеты не едятся? Да потому что кто-то прямо в кондитерской обжирается сладкого, а потом просто смотреть на него не может!
Определённо, эти самые конфеты в кондитерской казались вкуснее, а может сама атмосфера влияла и настраивала меня на то, что хоть и маленький кусочек, но надо съесть. Ещё мне очень нравилось, что помещение было выкрашено в исключительно тёплые шоколадные оттенки, столики и стулья имели приятный молочный цвет и скатерть в нежно фиолетовую клеточку, такой же цвет имели подстилки на стульях. Здесь всё выглядело гармонично и вкусно, даже хозяйка — женщина среднего возраста, имела немного широкие габариты, волосы цвета горького шоколада и глаза цвета вареной карамели, просто идеально подходила этому месту. Она была неотъемлемой частью кондитерской, и никто другой просто не мог её заменить. По крайней мере я не могла представить здесь другого человека, который смог бы так идеально вписаться в сладко-шоколадную атмосферу кондитерской.
— Слада, я вам говорила, что из вашей обители сладостей невозможно выбраться? — отхлебывая какао, произнесла я.
У хозяйки было даже имя под стать её месту работы и любимому делу!
— Каждый раз говоришь, Алианнушка, — добро отозвалась она и поправила передник, что свидетельствовало о том, что женщина засмущалась.
— И никогда не устану! Не будь я ведьмой, купила бы домик рядом с вашей кондитерской и стабильно по два раза в день посещала бы вас!
Она смущенно рассмеялась и отмахнулась от меня. Расплатившись и оставив хорошие чаевые, я с коробкой в руках вышла из обители калорий и слёз некоторых девушек. Села в седло, как на всю улицу раздалось:
— Вонючий леший тебя за ногу, Алианна!
В начале покраснев до ушей от такого ругательства, ведь это слышали абсолютно все, кто находился тут по каким-либо причинам. Послышались смешки, люди стали удивлённо оборачиваться на меня.
Вот так всегда, ругаюсь не я, но стыдно за ругательство мне, но зато, когда я ругаюсь, мне нисколечко не стыдно. Я обернулась в сторону звука и чуть было не свалилась с Айрин. Эти карминно-красные волосы я узнаю везде и отовсюду. Мюриэль!! Я побледнела и, находясь в какой-то прострации, начала опасливого слезать на землю.
Боги, как я могла забыть про лучшую подругу, которая уже… три дня как ждет моего письма! Я должна была рассказать ей про первую совместную работу с алхимиком, но на следующий день Бульон решил сбежать, а потом я так устала, что и думать забыла про подругу! Да меня на костре сжечь мало! Тихонько заскулив, я посмотрела на часы: до улыбающейся луны была ещё целая неделя, но Мюриэль уже тут и вполне шустро пробирается через толпу ко мне, чтобы как минимум прилюдно наорать и задушить в объятьях. Только я заметила спешившего за ней мужчину, мне хватило одного мига, чтобы понять — это и был начальник-дракон. И теперь я была на все сто процентов уверенна в своих догадках.
— Мюриэль, держи матерные слова при себе, ты же леди! — укоризненно произнесла я, но внутренне холодея от предстоящей взбучки.
— Дура! — в сердцах воскликнула она и крепко обняла меня, но когда я услышала всхлипы и почувствовала нарастающую влажность на плече, растерялась и совсем перестала что-либо понимать.
— Мю-мю-мюриэль, — я так же крепко обнимала её и, заикаясь, пыталась успокоить. — Т-ты чего? Тебя твоя ящерица обидела?! Так я н-на него нашлю такое прок-клятье, что до конца своей жизни не сможет от него избавиться! Мюриэличка, ну перестань ты плакать, а то мне страшно и тоже уже хочется поплакаться!
— Вот дура! — снова воскликнула она, отрываясь от меня, протерла нос и проморгалась. Вероятно, это она говорила уже про себя.
— Что это с ней? И кто из нас всё-таки дура? — я заглянула через плечо подруги, обращаясь к той самой ящерице, которая всё слышала. Упс.
