Мягко, но решительно Рейф Пендрагон потянул простыню. Джулианна прикусила нижнюю губу. Он медленно вытащил простыню из ее пальцев и отвел в сторону, обнажив ее тело. Щеки ее заалели.
Джулианна ждала, внутри ее все трепетало. Ждала, что он прикоснется к ней. Ждала, что поцелует. Потом потискает ее груди, задерет вверх сорочку, раздвинет бедра и войдет и нее.
Но он не предпринимал ничего.
Да что он там делает? Просто лежит и смотрит на нее? Странно.
По рукам и ногам побежали мурашки. Нервы словно готовились прорваться наружу сквозь кожу. Она все еще пыталась лежать зажмурившись, но, в конце концов, не выдержала.
Глаза распахнулись, и она мгновенно натолкнулась на взгляд Пендрагона. Он лежал на боку, подперев голову рукой, и внимательно рассматривал Джулианну. На точеном лице застыло выражение терпеливого любопытства.
— Что вы делаете? — воскликнула она, придя в полное замешательство.
Одна темная бровь взлетела вверх.
— Смотрю на вас. Мне хотелось выяснить, как долго вы сможете пролежать зажмурившись.
Губы Пендрагона изогнулись в медленной соблазнительной улыбке.
— Я хочу видеть вас, когда мы будем заниматься любовью, видеть выражение ваших глаз, когда буду дарить вам удовольствие. Более того, я хочу, чтобы и вы видели выражение моих глаз, когда будете дарить удовольствие мне.
Губы ее приоткрылись, она беззвучно выдохнула. Пендрагон провел по ее шее пальцем.
— У вас исключительно красивая кожа. Вы это знаете? Кремовая. Нежная, Прозрачная. — Он провел рукой по ее щеке, спустился к нижней губе и повел по ней в медленной томительной ласке. — Красивые глаза, красивые губы. Губы, созданные для поцелуев.
От его прикосновения в губе что-то затрепетало.
— Я только сейчас понял, что до сих пор вас не поцеловал. Насколько я помню, вы мне этого раньше не разрешили.
Ее пронзила дрожь.
— Нет, — негромко пробормотала она.
— Похоже, я должен это исправить, раз уж мы остались вдвоем. Наедине.
Джулианна ждала, заставив себя не закрывать глаза. Он склонился над ней. Его плечи казались шире, чем раньше, а руки были крепкими и сильными.
Прикоснувшиеся к ней губы Рейфа оказались теплыми и гладкими и лишь слегка влажными. Упругие, легкие как перышко, они играли с ее губами — искусно и уверенно.
Внезапно ей захотелось чего-то большего.
И, словно почувствовав ее отклик, Рейф поцеловал ее крепче, наполнив ее рот своим теплым, сладким дыханием. Она ощутила на языке легкий привкус выпитого чуть раньше бренди.
Джулианна думала, что он вторгнется в ее рот языком, как извивающаяся змея, и она сразу подавится. Но он всего лишь лизнул ее, примерно так же, как лизнул ее ладони, когда они стояли в холле на первом этаже. Одним лишь кончиком языка он провел по ее губам линию, и онисразу увлажнились и заныли.
Внезапно ей стало не хватать воздуха, легкие словно разрывались. Нервные окончания будто ожили, и Джулианна лежала как зачарованная, а Рейф все повторил, только теперь провел круг по ее губам в обратном направлении.
Он застонал. Этот звук задрожал на ее губах, и тут Рейф откинул ее голову назад и сильно впился в губы. Поцелуй стал совсем другим. В висках Джулианны стучала кровь, перед глазами все расплывалось, а он целовал ее тысячами разных способов, целовал так, как никто и никогда до сих пор. Она утратила чувство времени, забыла про место, где находилась, сознание затуманилось, а Рейф склонился над ней, и его прикосновения были так искусны — жадные, но терпеливые, требовательные, но — о! — такие невероятно нежные!
Уже ни о чем не думая, она начала ответно целовать его, сильно прижимаясь к его губам, подражая ему, проводя языком по его языку, покусывая его губы, посасывая их, — и внезапно сильное томление проникло в самую ее сердцевину и расцвело там мучительной болью! Когда Рейф прервал поцелуй, Джулианна дышала быстро и прерывисто, грудь ее вздымалась и опускалась в быстром коротком ритме.
Рейф опустил взгляд на ее груди, на их трепещущие вершины, прикрытые сорочкой.
От его пристального взгляда соски напряглись. Джулианна смущенно отвернулась, надеясь, что он ничего не заметил.
Пендрагон положил ладонь ей на щеку и прижался к ней губами, а потом начал прокладывать поцелуями дорожку к ее горлу.
— Ты очень страстная— пробормотал он, целуя особенно чувствительное местечко за левым ухом. — Я в этом и не сомневался.
— Бэзил говорил, что я фригидная. — Слова вырвались до того, как она успела их обдумать.
Рейф приподнялся на локте:
— Кто такой Бэзил?
— Мой муж. Он умер пять лет назад.
— Да. Но сколько времени у тебя не было любовника?
Ее глаза широко распахнулись.
— У меня никогда не было любовника. Только муж.
Глубоко в глазах Рейфа вспыхнули искры, яркие, как сверкающие изумруды.
— В таком случае я должен его поблагодарить.
— Поблагодарить?
— А как же иначе? — протянул он, целуя каждую ее грудь по очереди. — Твой муж, совершенно очевидно, был болваном, ничего не знающим о том, как удовлетворить женщину. Поверь мне, сладкая, уж кем-кем, но фригидной тебя назвать никак нельзя. И благодаря его неумелости и глупости радость просветить тебя досталась мне.
— Ноя не думаю…
— Тише, — сказал Рейф, прижав палец к ее губам. — Тебе не нужно думать. Тебе нужно только чувствовать. — Потянув за ленту ее сорочки, он развязал изящный розовый бант. — Давай-ка проверим, что ты будешь чувствовать сейчас.
Рейф начал отворачивать сорочку, обнажая ее грудь, но Джулианна схватила его за руку:
— Не надо!
Он поднял голову и вопросительно посмотрел ей в глаза:
— Почему?
Она захлопала ресницами:
— П-потому что сейчас день и вы меня увидите! Разве нельзя просто укрыться одеялом и вы потрогаете меня там?
— Нет. Я хочу тебя видеть. Это едва ли не самое приятное. — И снова потянулся к сорочке.
Она раскраснелась еще сильнее и, понимая, что никак не сможет остановить его, закрыла глаза и приготовилась терпеть.
Рейф отогнул нежный белый шелк, обнажая ее груди, иДжулианну пронзила дрожь. Она чувствовала, что онснова смотрит на нее все тем же настойчивым, серьезным взглядом, но решила ни за что не открывать глаза, даже чтобы подглядеть.
Молчание затянулось, и унижение медленно охватывало Джулианну. Больше всего ей хотелось свернуться клубочком и спрятаться подальше, но прежде чем она успела что-то сделать, Рейф накрыл одну ее грудь своей ладонью и легонько качнул, словно проверяя форму и вес.
