Она стонала, а Рейф двигался в ней глубокими толчками, неожиданно меняя их на мучительно поверхностные. Тело пылало, все чувства подчинялись бушевавшему в ней желанию.
Она могла делать только одно — подчиняться этой бешеной скачке. Удерживать его руками, а потом и ногами, потому что он зашевелился на ней, побуждая сомкнуть щиколотки на его спине. Она слышала высокий пронзительный женский крик, он вибрировал в ушах и в голове. «Неужели это кричу я?» Она не узнавала своего голоса.
Рейф был безжалостен, он все подгонял и подгонял ее, и ей казалось, что сейчас она просто умрет. И даже когда она поняла, что больше не может сдерживать себя, он продолжал и продолжал, и вдруг настало мгновение полного покоя, а потом она содрогнулась, словно в нее ударила молния. И все взорвалось, и ее захлестнуло волной исступленного восторга, сотрясая тело, заливая его огромными переливающимися волнами, смывшими все, кроме этого безудержного ликования.
А Рейф стиснул ее бедра и бешено входил и выходил. И через несколько мгновений он закричал и замер — и Джулианну заполнило восхитительное тепло.
А чуть позже, когда она, выдохшаяся, лежала, прильнув к нему, она вдруг заплакала.
Не от горя — от счастья.
Глава 6
Джулианна пропустила послеобеденный чай.
Она возвращалась в свой дом и благодарила свою счастливую звезду за то, что не ждала сегодня ни близких, ни друзей.
Тело все еще пылало после встречи с Рейфом Пендрагоном. Поднявшись наверх, в свою спальню, она приказала горничной приготовить ей ванну. Если она сейчас как следует, не расслабится в горячей воде, боялась Джулианна, то завтра утром просто не сможет пошевельнуться. Сегодня ей пришлось напрягать такие мышцы, о существовании которых она даже и не подозревала.
Она вспомнила о полученном наслаждении, и ее снова охватил трепет.
Как все может измениться всего за несколько часов, размышляла Джулианна. Когда она уходила сегодня из дома, чтобы успеть на назначенное рандеву с Пендрагоном, то старалась собраться с духом, чтобы вынести грядущее унижение. Убеждала себя, что идет на самопожертвование во имя тех, кого любит.
Но то, что происходило с ней потом, никак нельзя назвать самопожертвованием — после того как Рейф начал к ней прикасаться, целовать ее и разбудил дремлющие в ней тайные желания. Нет, она пережила не унижение, а блаженство, о котором до сих пор и понятая не имела.
В комнату вошла Дейзи, наполнила ванну и начала раздевать свою госпожу. Джулианна очень надеялась, что горничная не заметит на ее теле никаких следов недавнего соития с мужчиной.
И еще она ждала, что скажет Дейзи насчет ее прически. К ее огромному облегчению, Рейф оказался ловкой «горничной». Сначала он расчесал ее тяжелые локоны долгими, умелыми и очень соблазнительными движениями щетки, потом искусно уложил их в узел и заколол шпильками, которые они с хохотом собирали по всему полу и даже под простынями.
К счастью, Дейзи не сказала ничего. Она просто вышла из комнаты, чтобы дать леди возможность принять ванну в одиночестве.
Скинув халат и сорочку, Джулианна внимательно осмотрела себя и порадовалась, что не позволила Дейзи раздеть себя донага. Внутреннюю сторону бедра украшали два синяка. Она потерла их пальцами, вспоминая, как Рейф целовал ее там с такой силой, что оставил метку.
«И в самом деле, я помечена», — подумала она, погружаясь в горячую воду.
Заклеймена до мозга костей Рейфом Пендрагоном.
Рейф.
Джулианна вздохнула, мысленно произнеся его имя, положила голову на край медной ванны и закрыла глаза.
Мысли ее текли неспешно. Она вспоминала, какой разнеженной себя чувствовала, когда Рейф закончил укладывать ей волосы. Положив щетку, он наклонился и зашептал ей на ухо:
— В следующий раз приходи пораньше. Лучше в полдень, чтобы нам не пришлось торопиться. Сегодня ты только раздразнила мой аппетит. И я столько всего должен тебе показать! Пары часов нам никак не хватит.
Внутри у нее все затрепетало, когда он коснулся губами ее щеки, потом шеи, а руки его обхватили ее груди и начали их ласкать. С трудом сглотнув, она смогла только согласно кивнуть, отдавшись восторгу его прикосновений.
Сегодня вечером она собиралась пойти пообедать и сходить в театр с Мэрис и кузиной Генриеттой. Гарри, праздновавший свое неожиданное счастливое избавление, сегодня утром прислал записку и сообщил, что он с тремя приятелями уезжает из Лондона на юг, чтобы посетить боксерский матч. Значит, остаются только три леди, и хотя Мэрис официально еще не выезжала, Джулианна не видела ничего плохого в том, чтобы посетить с ней театр.
Джулианна с удовольствием бы отменила все и провела спокойный вечер дома, в одиночестве, чтобы вновь обрести утраченное было спокойствие духа. Но Мэрис уже несколько недель умоляла ее сходить посмотреть на миссис Сиддонс в роли леди Макбет, и Джулианна не могла ее разочаровать.
Вздохнув, она потянулась за мылом.
— Тебе нравится представление? — спросила Мэрис, когда в антракте зажегся свет.
Джулианна оторвалась от размышлений и сосредоточилась на лице сестры.
— Конечно. А что?
— Ты кажешься сегодня такой рассеянной! Джулианна подавила смущение — слишком хорошо она знала, насколько права сестра. Несмотря на данную себе клятву не думать о Рейфе, воспоминания о нем продолжали занимать ее мысли и дразнить тело. Охваченная пьянящими грезами, от которых пела кровь, она толком не услышала ни слова из всего первого акта.
— Просто я немного устала, — начала оправдываться Джулианна. — Может быть, если мы прогуляемся по фойе, я снова приду в себя ко второму акту.
— О, пойдем! — Мэрис вскочила с кресла. — Наверное, в буфете продают пунш или лимонад. Здесь так жарко — я бы с удовольствием выпила чего-нибудь холодненького.
Получив согласие кузины Генриетты, все три дамы вышли в коридор. В воздухе висел густой запах одеколона и горящих сальных свечей. Они добрались до лестницы и стали спускаться вниз, к буфету, но им помешал высокий джентльмен со светло-рыжими волосами, внезапно появившийся из-за угла.
Остановившись, он поклонился. Голубые глаза светились доброжелательностью.
— Леди, как поживаете? Какой приятный сюрприз — встретить вас здесь! А я-то думал, что сегодня в театре не увижу знакомых. В Лондоне буквально никого из общества не осталось!
Джулианна его узнала. Все в обществе знали Бертона Сент-Джорджа, виконта Мидлтона, хотя их общение с Джулианной ограничивалось простым знакомством.
— Да, — отозвалась она. — Большинство семей сейчас живут в своих загородных домах и вернутся только через несколько недель, к сезону.
Он согласно кивнул:
— Совершенно верно. Могу ли я иметь удовольствие быть представленным вашим спутницам, леди Хоторн?
