И кто кого на самом деле использует?
Все ее нервные окончания затрепетали, едва Джулианна увидела, как он открывает горшочек с медом и окунает в него указательный палец. А когда Рейф протянул руку и начал размазывать мед по ее губам, дыхание Джулианны сделалось прерывистым. Губы словно припухли, стали липкими и теплыми.
И тут Рейф поцеловал ее.
И лизнул. Буквально начал поедать мед с ее губ.
С дерзостью, до сих пор ей незнакомой, Джулианна повторила его жест — окунула палец в горшочек с медом и разрисовала его губы и щеки длинными липкими штрихами. Застонав, он закрыл глаза, а Джулианна начала его облизывать, наслаждаясь сладким вкусом меда и еще более сладким вкусом его кожи.
В крови, в теле горело вожделение, побуждая ее прильнуть к нему. Рейф заключил ее в свои объятия, и вот уже он прикасается к ней везде, впиваясь в ее губы жадными, властными поцелуями.
Задыхаясь, он отпрянул.
— Я едва не забыл!
— Что? — протянула Джулианна, уже почти забывшаяся в чувственном тумане.
— Десерт.
— Прямо сейчас?
— Да, — ответил он, еще раз поцеловав ее в припухшие губы. — И ты тоже захочешь, когда увидишь, что это.
Любопытство победило желание. Джулианна отпустила его, и Рейф вытащил из корзинки небольшое блюдо, накрытое салфеткой. Поставив его на пол, Рейф сдернул салфетку, и Джулианна увидела сочные красные, свежие ягоды.
— Малина! — изумленно ахнула она. — Где, ради всего святого, ты сумел раздобыть малину в это время года? Это невозможно!
Он небрежно пожал плечами:
— Ошибаешься. Достаточно знать нужных людей. Ты как-то сказала, что это твои любимые ягоды.
Еще один пункт из длинного списка ее любимых вещей, о которых она рассказывала ему во время их встреч.
Джулианна кивнула.
— Но я и не мечтала. О Боже, и выглядят так восхитительно! Спасибо, Рейф.
— Всегда пожалуйста. — Он провел пальцем по ее щеке. — Мне нравится, как ты произносишь мое имя. Не так часто ты называешь меня Рейфом.
Джулианна сделалась серьезной.
— Разве?
Рейф начал играть ее локоном.
— А ты думаешь обо мне, Джулианна? Когда мы не здесь… не вместе?
— Да, — шепнула Джулианна. — Я думаю о тебе. Часто. В его взгляде возникло напряженное загадочное выражение, но он тут же отвел глаза.
— Это хорошо. — Рейф встал на колени. — А теперь ляг на спину.
Она подняла бровь:
— Зачем?
— Не спрашивай, просто сделай. — Он улыбнулся — медленно, порочно, многообещающе. — Ты не пожалеешь.
Отбросив сомнения, — она легла в точности так, как он хотел, и предвкушение захлестнуло ее, как сильное течение.
Снова взяв горшочек с медом, Рейф опустил в него пальцы, на этот раз сразу два.
— Опять мед? — спросила Джулианна, успокаиваясь.
— Да. Много меда.
Но теперь он решил подсластить не губы. Его рука двинулась в направлении, которого Джулианна не ожидала.
Она вздрогнула, когда Рейф начал размазывать мед по ее соскам, не торопясь и втирая липкое вещество в кожу, и остановился только тогда, когда был полностью удовлетворен, причем оставил на каждом затвердевшем бугорке блестящую капельку. От его прикосновений все тело Джулианны мучительно заныло.
Он двинулся ниже, помогая себе ложкой. Опустив ее ручку в горшочек, он начал рисовать тонкий липкий круг вокруг пупка Джулианны. Выудил еще немного меда и капнул им в самый пупок, наполнив его до краев. Мышцы живота невольно сжались.
Тело ныло все мучительнее. Джулианна беспокойно задвигала ногами.
— Не двигайся, — предупредил он. — Лежи смирно и жди, пока я не закончу.
Сглотнув, она кивнула и изо всех сил постаралась вести себя послушно, но, дожидаясь, куда еще он пристроит золотистую сладость, боялась, что сердце просто выскочит из груди.
Ответ пришел быстро и совершенно ошеломил Джулианну. Следующий круг Рейф нарисовал внизу ее живота, а потом еще ниже, прямо над треугольником темных завитков. Пока он размазывал мед, Джулианна тихонько постанывала, кусая губы и борясь с жарким, влажным желанием, пылающим внутри. Но тут Рейф потянулся к блюду с ягодами, и глаза Джулианны широко распахнулись. Рейф молча положил по спелой красной ягоде в каждый липкий круг.
Закончив, он удовлетворенно посмотрел на нее, как шеф-повар, восхищающийся своим кулинарным шедевром.
— Атеперь, моя дорогая, — низким голосом пророкотал Рейф, — настала моя очередь насладиться десертом.
Приподняв на ладони одну трепещущую грудь, он приоткрыл рот и начал пировать, пользуясь губами, зубами и языком для вящего эффекта. Джулианна стонала, каждое движение его губ и языка сводило ее с ума.
Потом он приподнял вторую грудь и снова приступил к пиру. Его пальцы и губы возбуждали ее плоть так, что она едва не воспламенялась.
Сознание мутилось, под закрытыми веками вспыхивали красные пятна. Рейф окутывал ее своего рода чувственной магией. Изгибаясь под ним, Джулианна слепо протянула вперед руки — ей было совершенно необходимо коснуться его, пока он продолжал терзать ее плоть поцелуями, ласками, легкими укусами и нежными поглаживаниями.
Скользнув еще ниже, Рейф провел рукой по дрожащим бедрам, задержавшись на мгновение, чтобы слизнуть языком последнюю ягоду. Улыбаясь, он поднял голову и проглотил ее, одобрительно что-то пробормотав. Потом неторопливо слизнул остатки меда.
Между ног собралось влажное тепло, сердце колотилось как безумное. Джулианна думала, что он завершит свою изысканную пытку, поднимется и вопьется в ее губы горячим поцелуем, а потом возьмет ее так страстно, как она того жаждала.
Вместо этого Рейф встал на колени у нее между ног, широко их раздвинул и спрятал лицо там, где… нет, она и представить не могла, чтобы ее там целовали!
От шока у нее закружилась голова. Джулианна хотела оттолкнуть его, но едва успела прикоснуться к его макушке, как ощутила, что воля ее слабеет, а дрожащие пальцы вцепляются в его волосы в инстинктивной попытке притянуть Рейфа еще ближе. Она застонала. Наслаждение казалось непомерно сильным.
Он вылизывал ее так, словно она была восхитительной сладостью. Он был требовательным, страстным и непреклонным.
У нее в горле поднимался вопль и неудержимо рвался с губ.
«Еще, — думала она, закатывая глаза. — О, пожалуйста, еще!»
Божественно. Невероятно.
Чтобы описать то, что он с ней делал, остались только эти два слова, а тело было охвачено таким восторгом, что в нем растопились любые ее сомнения и попытки сдерживаться. Извиваясь под ним, Джулианна дала себе волю.
