Издав протяжный стон-завывание, енот кинулся брать преграду штурмом, но я взяла стоявшую рядом вазу и грозно спросила:
– Тебя этим по голове шарахнуть, чтобы ты в чувство пришёл, или взять что-то потяжелее?
– Жестокая ты женщина! – возмутился енот.
А в дверь тем временем раздались мощные удары тигриных лап. Марта осознала, что в её задаче по охране моей персоны что-то пошло не так, и попыталась прорваться назад в комнату.
– Федя, приходи в себя! – воскликнула я. – Срочно! Надо как-то улизнуть из комнаты через окно, пока Марта не вынесла дверь! Мне надо бежать отсюда. Уже завтра во дворец прибудут вампиры, и всем станет ясно, что я самозванка. Умоляю тебя, помоги мне! Ты же мой единственный друг!
– Приворот, говоришь? – Федя сдёрнул развешенное им на шкаф влажное полотенце и нервно протёр нос.
Кинув эту тряпку на диван, он окинул взглядом комнату, и я порадовалась, что в его осоловелых глазах начали мелькать искры осознанности.
– Конечно! – закивала я. – Это Джеридан постарался. Видимо, понял, что я к нему равнодушна, и задействовал контрольный выстрел. Но ты вместо меня продегустировал этот торт, и тебя накрыло.
– Какой ещё контрольный выстрел? – поморщился енот. – Перестань говорить загадками, у меня голова болит. Где-то заначка была… – он принялся шарить лапкой в кресле.
– Деньги? – удивилась я.
– Почему сразу деньги? – фыркнул енот. – Вот, нашёл! – он вытащил спрятанный в сиденье розовый камень. – Специальный артефакт от любовных приворотов.
– Откуда он у тебя? – удивилась я.
– У сиреневого дракона отжал, – енот приложил этот камень ко лбу и прикрыл глаза.
– Федя, быстрее! – поторопила я его, слыша, как дверь всё сильнее содрогается от ударов тигриных лап.
Шум уже привлёк многих слуг: до меня доносились взволнованные мужские голоса. Особенно громко возмущался Дизмо. Он не знал, как убрать тигрицу от двери, чтобы зайти в комнату и понять, что вообще происходит.
– Фух… Отпустило, – потёр виски енот. – Забористое зелье, однако. Итак, ты собралась бежать, выпрыгнув из окна? Ты в своём уме, детка?
– Ну, скрутить из простыни верёвку и спуститься хотя бы на этаж вниз, – пожала я плечами.
Енот скривился и выразительно хмыкнул:
– Ну-ну. Допустим, случится чудо и ты не разобьёшься. И что потом? Как ты объяснишь свой побег королю, когда тебя поймают?
– Скажу, что испугалась. Джеридан применил любовное зелье, и я решила сбежать, – уточнила я. – Ну а про перстень от короля просто забыла. Нервы и всё такое.
Забравшись на подоконник, я выглянула из окна.
– Ой, смотри: нам даже верёвка не нужна! Тут широкий карниз, и он ведёт в соседнюю комна… а-а-а-а! – заорала я, сорвавшись вниз вместе с отколовшейся под ногой опорой.
В панике мозг фиксировал лишь отдельные фрагменты происходящего.
Холодный воздух, раздувающий платье, как паруса.
Невероятно круглые глаза енота, сиганувшего за мной из окна с паническим: «Ксю!»
Грохот выбитой двери.
Красивая тигриная тушка, в полёте подбивающая воробья.
Белая пушистая спина дракона, на которую мы приземлились с Федей.
Драконий рык, когда тигрица вцепилась в его лапу, чтобы не упасть.
И перекошенное лицо выпрыгнувшего из окна Джеридана.
Белый дракон тряхнул лапой, отправляя Марту приземлиться на ближайшее дерево, и под бешеным взором бронзового запрыгнул в серебристый портал.
Глава 42. Остров
Ксения
*
– С-с-спасибо, спасибо, спасибо! – заикаясь, повторяла я белому дракону, когда наша компания вынырнула из портала и приземлилась на изумительно красивом небольшом острове.
Изумрудная вода могучего океана или моря нежно ластилась к жёлтым песчаным берегам. Разнообразные растения весело колыхались от дуновений игривого ветерка, их салатовый цвет показался мне очень приятным. Чуть подальше алели лепестки крупных роз. Пальмы с плодами тянулись вверх, стремясь в васильковое небо с белоснежным зефиром облаков.
Один аккуратный рывок драконьей туши – и мы с Федей скатились на мягкую густую траву, словно с горки.
Ещё секунда – и вот уже мой котик с бала обрёл мужскую ипостась. Крепко прижав к себе, он принялся успокаивающе гладить меня по спине:
– Тише, тише, родная! Всё плохое уже позади! Я рядом!
– Спасибо, что спас нас! – моё заикание наконец-то прошло.
– С меня причитается! – подал голос енот. – Эх, Марточку бы сюда… – мечтательно оглянулся он по сторонам.
– Фёдор?! – испугалась я, что проклятое зелье его ещё не отпустило.
– Да шучу я, не бойся! – весело фыркнул енот. – А ничего так полетали. С ветерком.
– Как так получилось, что вы выпали из окна? Джеридан тебя обидел? И что это за тигрица? Она напала на тебя? – напряжённо уточнил Тайрен.
– Нет, Марта довольно милая. Отец Джеридана приставил её ко мне для охраны. Типа подарил мне верную защитницу. А полёт из окна – это случайно вышло. Под ногой откололся кусок карниза, и я потеряла равновесие. Хотела сбежать, – прикусила я губу, не зная, как объяснить ему своё самозванство и нежелание пересекаться с вампирами.
– Но почему? – настаивал на ответе Тай. – Джеридан сделал тебе что-то плохое? Скажи мне, не бойся! Он за всё ответит, даю тебе слово!
Видя моё замешательство, енот решил вмешаться:
– В торт любовное зелье добавили. Я его куснул и поплыл. Запечатлелся на Марте. Но Ксюша молодец: пригрозила прихлопнуть меня вазой и выставила тигрицу за дверь.
В глазах дракона сверкнуло удивление и восхищение.
Фёдор тем временем продолжил:
– Она испугалась: мало ли какую дикость может ещё выкинуть Джеридан, чтобы расположить её к себе? Выглянула из окна, прикидывая, как по верёвкам из простыни спуститься на этаж ниже, но строители схалтурили, делая карниз, и он раскрошился под её ногой. Я пытался её удержать, но не смог.
– Любовный приворот, значит? – на скулах Тайрена заходили желваки. – Я с этим разберусь. Джеридан за всё заплатит. И за зелье, и за тигрицу, и за то, что ты чуть не погибла!
– А у тебя не будет проблем из-за того, что ты меня забрал? – обеспокоенно уточнила я.
– Нет, отец сам отправил меня к тебе, – заверил он. – Я своего рода миротворец. Моя миссия – попросить тебя написать письмо вампирам, что у тебя всё хорошо. Их правитель – Августин Табула – тревожится за свою внучку. А Джеридан зачем-то отправил им послание с соболезнованиями о смерти матери, когда та жива и прекрасно себя чувствует.
– Это моя вина. Я его запутала, – мои щёки полыхнули огнём от стыда.
