– Зачем он хочет развязать войну? – спросила я. – Откуда у него вообще уверенность, что победят в ней именно Мадо?
Этого я действительно абсолютно не понимала. Лично у меня складывалось впечатление, что в магии Ярнил, например, даже сильнее Гирзела. Ту стену он выставил настолько легко и непринуждённо...
– Не думаю, что Вазлисар стремится непосредственно к началу боевых действий, – заговорил вместо дракона Кирилл. – Но вот поставить кланы на грань войны он явно не прочь. Потому что это сразу вернёт необходимость всех их военных разработок. А самих лабораторных крысок вознесёт на вершину почёта и преклонения.
– Да, – с горечью подтвердил Гирзел. – Он однозначно скучает по тем временам, когда с них буквально сдували пылинки. Лана, как, кстати, поживает твой страх высоты? – сменил он тему. И в тёмно-карих глазах вмиг заплескалась обида.
Нет, кажется, даже боль.
Я застонала про себя. Кто бы только знал, как после всех унижений со стороны Вазлисара мне не хотелось добивать его ещё и фактом своего бессовестного вранья!
– Прошёл неожиданно, – пробормотала я. – Может, это воздух Соктавы на меня так благотворно влияет? В смысле, ваш магический фон, – попыталась изобрести оправдание — вполне правдоподобное, на мой взгляд.
– Что ж, спасибо тебе, что со мной даже попробовать отказывалась, а с этим, – он кивнул на Кодо, – согласилась не раздумывая. Вот чем он тебя подкупил? Своей белобрысостью?! – Гирзел явно начал заводиться. И океан боли в его глазах волновался всё сильней. Того и гляди, до девятых валов дойдёт.
Да, задела я его этим полётом с Кодо капитально. А он ведь к нам действительно со всей душой...
Правда, про то, что у Кодо тоже есть портал времени, ни словом не обмолвился. Но тыкать ему этим сейчас как-то язык не поворачивался.
– Не помню, чтобы ты хоть раз приглашал полетать меня, – решил вклиниться-таки в наше объяснение Кирилл.
Ящер нахмурился.
– Тебя не приглашал, да, – признал он не слишком-то охотно.
– Тогда чего ж удивляешься, что Лана отказывалась?! Самому-то понравилось бы, если бы твоя женщина поскакала кататься на спине у другого мужчины?
– Ну, вообще-то в данном случае не мужчины, а дракона, – с усмешкой уточнил Гирзел.
– Ой, вот только оборотню не надо петь таких песен, – ехидно улыбнулся Лисовский. – Животным ты от смены ипостаси, прямо так скажем, не становишься. Да и приглашал ты Лану отнюдь не как ездовая зверушка, – он многозначительно посмотрел на ящера.
– А Ярнил, значит, как ездовая зверушка?! – попытался-таки тот оставить последнее слово за собой.
Однако не на того напал:
– По крайней мере он сразу же пригласил нас двоих.
– Но Лана-то, по твоей же логике, всё равно сидела на спине у другого мужчины, – не сдавался Гирзел.
Кирилл засмеялся:
– Со мной можно. И даже не только на том, кто в звериной ипостаси, но и на том, кто в человеческой.
Представив себе, как мы с ним вдвоём сидим на плечах у какого-то мужика, я тоже невольно прыснула.
А в итоге расхохотался и дракон — очевидно, с воображением у него также всё было в порядке.
Что ж, главного Кир добился — обижаться наш Мадо перестал.
Причём, что самое замечательное, если бы всё то же ему сказала я — наверняка продолжал бы дуться. А вот Кирилла, как мужчина мужчину, он понял.
– Но если хочешь, мы с удовольствием прокатимся и на тебе, – добавил оборотень.
– Обязательно, – кивнув, выдавил сквозь смех ящер.
– О чём веселимся? – полюбопытствовал подошедший к нам Ярнил.
Видимо, набивать синяки в попытках превзойти Хитаса, ему уже надоело. Прыжки в два оборота у него всё-таки стали получаться, но вот устоять на ногах после обоих не удавалось никак.
– Да так, бредоманим от нечего делать, – не стал вдаваться в подробности Кирилл.
– Ты закончил? – поинтересовался у Кодо Гирзел.
– Пожалуй, да.
– Тогда идёмте обедать, – пригласил он нас всех. – Стол уже накрыт.
В первый момент я опешила, откуда дракон знает про стол, но сразу вспомнила, что ментально общаться способны не только Кодо, но и Мадо.
В столовой не хватало только нас, все остальные уже расположились за столом. За которым, по сравнению с привычной рассадкой, произошли пертурбации.
Во первых, здесь присутствовали ещё трое Кодо из свиты Ярнила, но их как раз разместили среди завсегдатаев Мадо.
Основные перемены наблюдались возле места Гирзела. По левую руку от него, на месте Джиты, сидела Дэйнария. Рядом с ней Форил и Мозрус.
Стул по правую руку (обычно мой) пока пустовал. Но вряд ли сейчас он предназначался мне, тем более что на следующем устроилась Джита. Справа от неё стояли ещё два незанятых стула.
Вот к ним-то слуги и проводили нас с Кириллом. Ну а на самое почётное место, естественно, усадили Ярнила.
Последним во главе стола сел Гирзел.
Интересно, кто распределял места? Сдаётся мне, что не он. Ибо на свою соседку слева ящер бросил такой взгляд, как будто на том стуле свернулась кольцами гюрза или кобра.
Впрочем, Дэйнария окинула его ничуть не более довольным взором.
Возможно, вместе их свёл протокол, от которого по-любому никуда не деться?
Но если, так сказать, почётных гостей, к коим я имела наглость причислять и себя с Кириллом, ведь нас не отсадили в гущу свит, полагалось сажать поближе к хозяину – тогда почему же между нами и Ярнилом вклинилась Джита?
Главу же Кодо, похоже, немало занимал другой вопрос — что за столом драконов делает наг? Однако, к чести блондина, задавать его вслух он не стал.
– Приятного аппетита, – привычно пожелал всем Гирзел. – Главное — чтобы никто тут собственным ядом не отравился, – вдруг добавил он, мрачно стрельнув глазами на блондинку рядом.
Ярнил при этом лишь хохотнул. Как видно, считал, что сестра вполне способна сама постоять за себя.
И та его не разочаровала.
– Надеюсь, и жестокая изжога никого здесь преследовать не будет, – пропела она елейно-ехидным голоском. – А то неуравновешенные личности ею, знаете ли, частенько страдают.
Чёрт, что же творилось между ними, пока мы летали в пещеру. Похоже, эти двое успели за это время капитально возненавидеть друг друга.
Гирзел совершенно точно зарычал про себя. Я даже испугалась, что сейчас согнёт в бараний рог вилку или нож. Однако дракон, умничка, сдержался. Только воткнул вилку в кусок отбивной с такой яростью, будто это было горло Дэйнарии, а затем принялся резать его с почти садистским наслаждением — наверняка опять же представляя на его месте свою соседку.
