- Андрей! – радостно кричит Майя, аж глаза у нее блестят от бурных эмоций.
Она пихает планшет ничего не понимающему Макару, а сама кидается в раскинутые объятия Филатова. И от этой сцены у меня в груди щемит, будто туда иголку воткнули. Только сейчас до меня доходит, как ей не хватало отцовского внимания.
- Ну, что, тортик? – улыбается мужчина, берет мою дочку на руки, а другой приподнимает тортик.
- Пойдем, Макар, - зову паренька, что взглядом прожигает упаковку сладости.
Дети, что с них взять. Будь их воля, только бы и ели сладости.
- Дядь Паш, мы детей заберем, Макара потом я сама приведу, хорошо? – в этот момент как раз сосед выходит с кухни с тарелкой бутербродов.
При виде нас светлеет, но когда Филатова замечает, то тушуется и старается сделать вид, что его тут нет.
- Хорошо, хорошо, - кивает и поспешно нас выпроваживает.
А когда мы всей толпой забуриваемся ко мне домой, начинается детский сад. В прямо смысле этого слова.
Глава 22
- Так, дети, быстренько руки моем и за стол, - подгоняю в первую очередь Макара с Майей в ванную, а то знаю этих непосед, сразу же руками полезут лапать крем на торте.
Андрей в этот момент успевает похозяйничать на кухне, что не вызывает во мне раздражения, а скорее, даже наоборот. Когда усаживаю детей за стол, вижу, что торт нарезан, тарелки расставлены, чайник на конфорке.
- Быстро ты, - растерянно говорю стоящему у раковины Филатову, на что тот только пожимает плечами и говорит:
- Надеюсь, ты не против, что я взял фрукты, сразу помыть хотел.
- Нет-нет, - поспешно отвечаю и накладываю детям нарезанный красный бархат.
Мужчина в это время вытирает полотенцем мандарины, яблоки и бананы, кладет их в вазу, которую сам же и находит в кухонном шкафчике. Прям хозяин, ей богу. Не будь тут детей, я бы возмутилась, но не хочу показывать им дурной пример склок. Запомнят еще, тьфу-тьфу-тьфу.
- А сегодня что, мой день рождения? – спрашивает вдруг Майя, а я застываю на месте, судорожно вспоминая, какое сегодня число.
Черт-черт-черт!
- Нет, малышка, - улыбаюсь, чувствуя с одной стороны облегчение, что она напомнила мне то, что я в суматохе забыла, а с другой – тревогу, ведь ничего так к торжеству и не подготовила. – Твой праздник будет послезавтра.
Та с умным видом кивает, кушает ложкой лакомство.
- А послезавтра это долго? – интересуется, вводя меня в легкий ступор.
В этот момент закипает чайник, я насильно усаживаю молчавшего все это время Андрея, а сама разливаю нам по чашке чая, детям наливаю сок.
- Недолго, - отвечает вдруг за меня Филатов, я аж чуть кипятком не ошпариваюсь, как раз делаю глоток горячего напитка. – Это два раза проснуться и все.
- Да? – восторженно смотрит на него моя егоза, в то время как Макар продолжает кушать торт, не отвлекаясь на посторонние шумы. – А ты же придешь ко мне на день рождения?
И вопрос задан с такой надеждой, что, несмотря на скрип собственных зубов от негодования, я молчу, ничего против его предполагаемого присутствия не говорю.
- Конечно, цветочек, обязательно, - даже не раздумывая ни секунду, отвечает он ей.
Решаю оставить серьезный разговор на потом. Все же нам стоит обсудить с ним его нечестную тактику. Незачем ему общаться так плотно с Майей. Она привяжется к нему, а затем он исчезнет. И что я буду ей говорить, как утешать?
- Мандаринки? – поднимает заинтересованно голову моя мартышка, весь рот перепачкан кремом.
Она тянется к вазе и берет оранжевый фрукт. Держит в руках мандарин, пытаясь вскрыть кожуру. С переменным успехом у нее получается, но она слишком плотная.
- Все ломается, - вдруг гневно насупливает бровки и лопочет, - это китайцы все придумали!
Я кашляю, поперхнувшись чаем.
- Что китайцы придумали? – переспрашиваю, не понимая, что она имеет, во-первых, в виду, и где такого в принципе нахваталась.
- Это все они, ломается у них все, - показывает мне недочищенный мандарин.
Я же не знаю, чего хочу сейчас больше – смеяться или же разузнать, откуда она этого набралась.
- Мандарины не китайцы придумали, Майя, - забираю у нее плод и чищу сама, - это хорошие фрукты.
В принципе, догадываюсь, откуда она много чего знает и выдает периодически такие перлы. Все же остается ведь частенько у дядь Паши и бабки Агриппины. Те на пару и хаят свою китайскую технику. Немудрено, что дочь вот так все и интерпретировала. Андрей рядом тоже еле сдерживает смех, прячет его за кашлем. Смотрит на меня со смешинками в глазах. А затем подается вперед и привлекает внимание детей.
- А хотите послезавтра в парк аттракционов? – вдруг огорошивает он скорее меня, я даже рот приоткрываю, не зная, что на это сказать.
Щурю глаза, глядя, как дети радостно подпрыгивают и быстро-быстро кивают.
- Если твоя мама разрешит, конечно, Майя, - делает хитрый ход этот негодяй.
Дочка после его слов смотрит на меня таким взглядом, что мне хочется сквозь землю провалиться, но не отказывать ей. Знал же, гад, что не посмею испортить дочкин праздник.
- Хорошо, - киваю, хотя внутри негодую и метаю молнии.
Даже кидаю гневный взгляд на этого Андрея. Пишу ему сообщение в ватсапе, чтобы взял свои слова назад, но ему хоть бы хны, он только лыбу давит.
- Значит, пойдем вчетвером, - подытоживает мужчина, ставя точку в этом вопросе.
Мне остается лишь скрежетать зубами, чтобы не расстраивать детей. Ну, что ж, Андрей Филатов, с козырей сразу идешь? И только я начинаю придумывать план мести, как вдруг звонит его телефон.
- Слушаю, - а голос-то сразу стал серьезным, сразу видно, что в органах работает. – Понял, выезжаю.
- Я провожу, - поспешно встаю, радуюсь, что он покидает нас. И дело не в том, что он мне не нравится.
Мы идем в коридор, где он обувается, а затем смотрит на меня пронзительным взглядом.
- Завтра увидимся, - и вроде бы это должен быть вопрос, вот только говорит он утвердительно.
А после так быстро наклоняется и целует меня в губы. За ним захлопывается дверь, а я продолжаю стоять в ступоре, только пальцами прикасаюсь к горящим губам. Выдыхаю, все же признаюсь хотя самой себе, как дико он начинает мне нравиться. Но разве уместна ли любовь теперь в моей жизни? Не думаю…
