Бросив на меня последний предостерегающий взгляд, Рослин ушла. Я смотрела ей вслед, пока жемчужно-серое платье не исчезло в толпе, потом перевела взгляд на Арха, но не нашлась, что сказать. Если уж и после такого он будет верить в чувства своей Рослин, то даже и не знаю, какие доказательства ее равнодушия и вероломства ему еще нужны.
Я продала несколько книг подошедшим покупателям, решив, что ни за что не заговорю с вороном первая.
— Я ошибался. Я совершенно не знаю женщин, — сказал Арх, когда покупатели отошли, и мы смогли передохнуть. — А ведь мне почти три столетия.
— Не ты первый, не ты последний, — отозвалась я, доставая из-под прилавка следующую стопку книг и начиная расставлять их. — Пусть тебе послужит утешением то, что подчас мы и сами в себе не можем разобраться.
Но Арх словно не слышал.
— Не могу понять только одного — зачем? Ведь стань она моей супругой, имела бы все: богатство, долголетие, власть. Что могло заставить ее передумать?
— Любовь, — пожала я плечами.
— Она не могла полюбить змеелюда, — уверенно заявил ворон.
— Почему же? Чем он хуже дракона?
Арх ничего не ответил, лишь еще сильнее нахохлился и замкнулся. Я не трогала его, понимая, что ему нужно переварить услышанное, и зная, что любые слова сейчас будут излишни. Горю нужно дать отстояться внутри себя, чтобы горечь поднялась наверх, а потом снять верхушку и продолжать жить дальше.
В обед мы перекусили выпечкой мастера Бифа, запив ее свежей медовухой, купленной у торговавшего неподалеку гнома. В целом мы неплохо потрудились. День еще не закончился, а я уже наторговала тридцать золотых и пятьдесят серебряных монет. Особым спросом пользовались книги сказок, потому что на площади было много семей с детьми, книги по истории Рагрэйна, а также труды, описывающие магические ритуалы. Последние имели особую популярность у ведьмочек.
Что меня удручало, так это тот факт, что мы не встретили ни одного оборотня. Предположив, что они не очень -то любят читать, поэтому и не подходят к моему прилавку, я попросила одну из эльфиек присмотреть за моим товаром под видом того, что мне необходимо вернуться в лавку за книгами. Взяв Арха, я прошлась с ним по площади. Вердикт ворона была неутешителен — оборотней на ярмарке не было.
— Возможно, они придут позже. Это дети ночи и луны. Дневной свет они не особенно жалуют, — пояснил Арх. Это были его первые слова после откровений Рослин.
Я зашла в лавку, чтобы взять книги, и вернулась на площадь как раз вовремя — около прилавка стояли Амриэль и Тофур.
Глава 30
— Только не это, — простонала я, поудобнее перехватывая книги.
— Сейчас будет весело, — прокаркал Арх.
Я так не думала, но выбора не было, поэтому преувеличенно бодро прошла к своему торговому месту.
— Валенсия! Звезда очей моих! — одновременно воскликнули гном и эльф, затем гневно переглянулись и снова устремили взгляды на меня.
— Приветствую, — кивнула я, ни к кому конкретно не обращаясь. Поблагодарив эльфийку, бросавшую на меня полные любопытства взгляды, я положила книги, достала из шкатулки четыре золотые монеты и протянула эльфу. — Держи, Амриэль. Спасибо, что вошел в мое положение.
— Какое положение, Валенсия? — тут же спросил гном. Он стоял важно, засунув большие пальцы рук за свой украшенный камнями пояс.
— Амриэль согласился помочь мне деньгами для участия в ярмарке, — объяснила я, решив быть любезной.
— У тебя нет денег? Почему же ты не пришла ко мне?
— Потому что Валенсия пришла ко мне, — высокомерно ответил эльф, мне же с придыханием сказал: — Звезда очей моих, я не возьму от тебя ни монеты. Ты станешь моей будущей супругой, а какие могут быть денежные вопросы между женихом и невестой?
— Женихом и невестой?! — гневно процедил гном, поворачиваясь к эльфу всем телом. — Ты что-то перепутал, эльфийский хлыщ! Валенсия станет моей супругой и родит мне чудесных сыновей и дочерей!
— Мечтай больше, горный червь! Валенсия проведет брачный обряд со мной, прямо в Илирейском Лесу! Мы покинем этот шумный город, уедем под тихую сень моего родного леса, и будем вместе любоваться луной и цветением деревьев по весне!
— Да в вашем лесу и смотреть не на что, кроме белок да листьев, — скривился гном, тряхнув бородой.
— Не смей говорить такое о моем доме! — процедил эльф. Скулы у него покраснели, ноздри аристократического носа опасно раздулись.
— Так, стоп! — хлопнула я руками по стопке книг. — А ну прекратите! Вы отпугиваете покупателей! Я не стану ничьей женой и никому из вас не собираюсь рожать ни сыновей, ни дочерей! Амриэль, ты же собирался возвращаться в Илирейский Лес, ты ведь сам говорил мне об этом, три дня назад в лавке, а сегодня опять за свое?! У тебя что, память отшибло?!
— Он был у тебя? — снова начал заводиться Тофур.
— А ты молчи! — указала я на него пальцем. — Я все сказала тебе на балу! Сомневаюсь, что со своей женой ты развелся! Двоеженец!
Гном начал багроветь. Он взмахнул руками, блеснули широкие золотые кольца с драгоценными камнями.
— Валенсия, не горячись, это дело не быстрое... Ты же понимаешь, я должен поговорить со своим королем, а он, в свою очередь, должен одобрить мое решение, ведь не так -то просто.
— Вот видишь, звезда очей моих, — перебил Амриэль, — словам подгорных червей нельзя верить.
— А ну, повтори, остроухий! — выпалил гном, снизу вверх глядя на Амриэля. И хотя ростом он едва доходил эльфу до груди, вширь выглядел внушительно.
— Что повторить? То, как ты вне брака пытаешься заставить Валенсию жить с тобой или же то, что оскорбляешь ее одним лишь своим бесчестным предложением?
Тофур гневно выпалил: «Видит борода отца всех гномов, ты сам напросился!», а дальше случилось непредвиденное. Гном толкнул эльфа в грудь, Амриэль отшатнулся, налетев спиной на покупателей соседнего прилавка, а затем, прищурившись, сжал кулаки и набросился на Тофура. Оба свалились к моему прилавку, лишь чудом не опрокинув его.
Я взвизгнула.
— А ну прекратите! Прекратите, кому говорю! — кричала я, но меня никто не слушал. Эльф и гном были заняты тем, что увлеченно колотили друг друга кулаками, катаясь по каменной брусчатке. Вокруг дерущихся образовалось кольцо. Арх с интересом следил за происходящим.
— Ставлю на гнома один золотой! — выкрикнули в толпе.
— А я два на эльфа!
— Да как вам не стыдно! Разнимите их! — крикнула я, но мой голос потонул в шуме сыплющихся ставок.
Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы сквозь толпу к месту драки не подползли четыре змеелюда-стражника. Они, хоть и не без усилий, растащили Амриэля и Тофура. Я увидела участливое лицо мастера Бифа, который и привел стражу, и кивком поблагодарила его.
