— И почему нельзя было простой рецепт написать в духе «стакан молока на стакан муки»? — пробормотала я. — И где мне дракона искать?
Повздыхав над своей нелегкой долей, я пошла в тот самый зал, где разговаривала со свитком. Неудача с рецептом меня огорчила, но не остановила. Теперь помочь умирающей птице стало делом чести.
Склад не порадовал меня ничем, кроме трех десятков деревянных ящиков, наполненных книгами. Посмотрев на покрытые слоем пыли полки, я покачала головой, игнорируя зуд в руках. Хотелось прибраться здесь: создать каталог всех книг, завести карточку на каждый свиток, расставить все по алфавиту или иным указателям, до блеска натереть деревянные полки и вымыть пол. Когда я увидела мышь, лакомившуюся уголком лежавшей на полу книги, топнула ногой. Г рызун, посмотрев на меня бусинками глаз и будто подумав, все же неторопливо уполз в щель.
Оставив позади склад, я толкнула еще одну дверь и оказалась в коридоре, из которого выводили еще четыре двери. За первой обнаружилась гостиная. Сложенный из камня камин, в котором потрескивал огонь, диван и кресла перед ним, толстый ковер на деревянном полу — от комнаты веяло уютом и спокойствием. Я покачала головой, прогоняя вспыхнувшее было желание сесть и выпить чашечку чая перед камином.
За другими дверями нашлись небольшая кухня, туалетная комната с большой деревянной ванной и спальня. Я отметила, что везде горят свечи, будто хозяйка отлучилась лишь на минуту. Сразу же поняла, что Валенсия оставила свет специально. Для меня. Внутри вспыхнула злость. Надо же, заботливая какая! Лучше бы сидела в своей лавке и не дергала двойников из другого мира.
В спальне я задержалась, изучающе рассматривая обстановку. Широкая деревянная кровать застелена вышитым шелковым покрывалом, камин по бокам украшают небольшие каменные скульптуры драконов, окна прикрывают плотные зеленые шторы с золотыми кистями, ковер на полу, в котором утопают ноги, тоже вышит золотыми нитями. В установленном около кровати зеркале в серебряной оправе отражается мое сосредоточенное лицо. Под туалетным столиком, поверхность которого заставлена ароматическими маслами, духами и еще какими -то склянками, прячется резной сундучок. Изысканный расписанный цветами шкаф, в который еще предстояло заглянуть, занимает целую стену. Изучив обстановку, я поняла, что госпожа Валенсия ценила комфорт и любила окружать себя дорогими вещами.
Подойдя к туалетному столику, я тщательно изучила и понюхала все склянки. Какие-то из них имели знакомый запах, иные же я так и не смогла опознать. Но, судя по всему, это была косметика.
Неловко взмахнув рукой, я опрокинула один из пузырьков на пол, и он разбился. В комнате отчетливо запахло весенними цветами. Найдя в ящике батистовый платочек, я поспешила убрать осколки, но один из них коварно полоснул по пальцу. Я зашипела от боли.
— Фрокляфое невефение, — невнятно проговорила я, засунув палец в рот. И тут мой взгляд упал на сундучок.
Перебинтовав палец еще одним платком, я придвинула загадочно звякнувший сундучок ближе и откинула крышку.
Глава 5
На меня смотрели аккуратно выстроенные пузырьки с самым разнообразным содержимым. Насколько плохо госпожа Валенсия — негодяйка Валенсия — содержала лавку, настолько идеальный порядок царил в ее склянках. Видимо, они имели для нее большую ценность, нежели книги.
В одних флаконах были порошки, в других — жидкости, в третьих — ягоды, которые при ближайшем рассмотрении оказались маленькими глазами каких -то существ. Я вскрикнула и поспешила убрать бутылек обратно.
Зато как только я увидела склянку с прикрепленной к горлышку биркой, на которой значилось «Слезы сирены», принялась с воодушевлением искать дальше. Проклятие невезения решило, видимо, удовольствоваться пока что пораненным пальцем, потому что порошок из драконьей чешуи и волосы из бороды гнома вскоре тоже нашлись. Правда, первого было маловато, но я надеялась, что для моих целей хватит.
Взяв все необходимое, я прошла на кухню и, найдя в шкафу чистую глиняную миску, смешала эликсир выносливости. Понюхав содержимое миски, скривилась. Пахло, надо признаться, отвратительно. Надеюсь, умирающая ворониха — мне казалось, что это ворониха, такая же несчастная жертва обстоятельств, как и я, — не такая привереда.
Я вернулась в торговый зал. Птица так и лежала без движения.
— Давай, Каркуша, пей, понемногу, по чуть -чуть, — пробормотала я, пытаясь залить в клюв воронихи немного эликсира. Имя для пернатой вырвалось случайно, но мне показалось, что ей подходит.
Первые капли пропали зря, и все пролилось мимо. Тогда я смочила чистую тряпицу эликсиром, потом пальцами одной руки разжала клюв воронихи, а второй выдавила несколько капель. Эликсир попал на пораненный палец, и его немилосердно зажгло. Зато ворониха пошевелила языком и открыла глаза, напомнившие мне черные бусины.
— Кр-р-р... — вырвалось из ее горла.
— Вот так, Каркуша, молодец! — удовлетворенно произнесла я, оборачивая вокруг воронихи взятую из шкафа теплую шаль и стараясь не причинять птице боль. — Сейчас мы тебя согреем. А утром я найду лекаря.
До утра я каждый час, как и было написано в книге, поила ворониху эликсиром и согревала. Чтобы и самой не терять время даром, я тщательно обследовала лавку.
Внутри дом был разделен на две половины — непосредственно торговый зал с примыкающим к нему хранилищем, заставленным полками, и жилую часть. Либо госпожа Валенсия предпочитал не тратить время на дорогу, либо ее бизнес был круглосуточным. В этом еще предстояло разобраться.
К утру я поняла, что зверски голодна, но выяснилось, что еды нет. Совершенно. Как и воды. Я прошла на кухню — небольшое помещение с печью. Посмотрев на нее несколько минут, вздохнула и отправилась искать деньги.
Уж не знаю, откуда еду брала хозяйка лавки, но мне она ничего не оставила, кроме не особенно чистых тарелок и чашек. Может быть, у Валенсии были помощники, которые и готовили для нее, но проклятый свиток -всезнайка самоустранился, а узнать было не у кого.
Деньги нашлись в шкатулке в комнате. Шкатулка была спрятана в шкафу, и мне понадобилось немало времени, чтобы обнаружить ее. На десяти золотых и россыпи серебряных кружочков была изображена драконья голова.
Сжав деньги в кулаке, я подумала, что неплохо бы от них избавиться. Раз к власти пришли некие змеелюды, чует мое сердце, скоро в оборот запустят новую валюту. Чтобы не дать себе впасть в панику, отогнала страшные мысли.
— Каркуша, я скоро вернусь. Оставайся здесь, а я поищу для тебя ветеринара и раздобуду нам еды, — сказала я воронихе, накидывая позаимствованный в шкафу плащ.
Птица даже не повернула головы в мою сторону. Она, нахохлившись, сидела на спинке кресла. Но меня радовало то, что ворониха может сидеть, хотя ее пробитое крыло выглядело жутко и, судя по всему, причиняло птице боль, потому что она время от времени дергала им. Я сморгнула набежавшие на глаза слезы и вышла за порог.
