— Ты всегда меня понимала, Ленси. Как никто другой.
— Надеюсь, так будет и впредь, — только и смогла я ответить, пока пальцы императора касались моей щеки. Вспомнив, зачем пришла, поспешила сказать: — Хвостик, прошу, выдели мне карету для поездки в Г рэймхир.
— Зачем тебе ехать туда, Ленси? — удивился император. — Ты ведь только вчера приехала.
— Я... я кое-что забыла в лавке.
— Тебе ничего не нужно. То есть я хочу сказать: если тебе что -то нужно, попроси у меня и тебе тотчас же это доставят.
— Боюсь, это ты мне дать не я силах, — туманно ответила я, усмехнувшись про себя двусмысленности фразы.
— И что же это? — угрожающе спросил Асш, нахмурившись.
— Подарок, Хвостик. Для тебя. Я приготовила подарок, но так была занята сборами, что совершенно позабыла прихватить его. Тебе он понравится, уверяю.
— Подарок... — протянул Асш, но я видела, что настороженность уходит из его глаз. — Мне ничего не нужно, Ленси. У меня уже есть все. И даже больше.
— И все же я настаиваю, — капризно протянула я. — И сильно обижусь, если ты откажешь.
Император молчал, а я опустила взгляд, чтобы в нем он не смог прочитать нетерпение. Я хотела было привести еще какие-то доводы, чтобы змеелюд отпустил меня, но он неожиданно сказал:
— Хорошо. Пусть будет так. Только сразу же возвращайся. Карета будет ждать.
Асш позвонил в золотой колокольчик и приказал появившемуся лакею заложить карету.
— Благодарю тебя, Хвостик, — сказала я, нащупывая ручку дверей. — Вернусь как можно скорее.
Меня спасло появление лорда Годвина. Он, коротко постучав, попытался войти в покои императора. Отойдя в сторону, я пропустила отца Рослин, который, увидев меня, скривился так, будто съел ушную серу.
Бросив на Асша последний взгляд, я быстро покинула его комнату. Найдя Арха, поспешила в конюшни. Пришлось подождать, но через какое -то время карета была заложена, и вскоре мы с вороном уже ехали в Грэймхир.
— Первым делом узнаем про Амриэля, — рассуждала я, глядя, как за окном мелькают деревья.
— Нужно подумать, как мы проведем его в Черный Замок.
— Будем решать проблемы по мере их поступления, — вздохнула я. Мне и самой не хотелось пока что думать о том, где я буду прятать эльфа. Ворон не ответил.
Когда карета остановилась около книжной лавки, был уже поздний вечер. Лакей помог мне спуститься.
— Г оспожа Валенсия, мы будем ждать вас здесь, — напомнил он.
— Конечно, — постаралась улыбнуться я. Ничего не поделаешь, они лишь выполняют приказ императора, напомнила себе. Я не хотела, чтобы из -за меня кого-то наказали.
Войдя в лавку, я сразу же закрыла дверь и прошла в сад. Там через калитку вышла с другой стороны дома и, глубже надвинув капюшон, поспешила к жилищу эльфа. Теперь вечерняя темнота играла мне на руку.
Оказавшись у знакомой двери, я коротко постучала, но мне никто не ответил.
— Неужели его еще не выпустили из городской тюрьмы? — пробормотала я, все сильнее колотя в дверь.
— Дома его точно нет, Тина, — сказал Арх, опускаясь на мое плечо. Я даже не заметила, как ворон покинул его. — В лавке пусто, словно там никто не живет.
— То есть как это — не живет?!
— Свечи не горят.
— Может, он спит? — предположила я.
— И там пусто, — разбил мои надежды ворон.
Я замерла с занесенным кулаком, поняв, что бесполезно отбивать руки.
— Пойдем к пекарю. Спросим, вдруг он знает.
И хотя час был поздний, я все же решительно постучала в лавку пекаря. Мастер Биф открыл не сразу. Сначала все было тихо, и я было решила, что среди жителей Грэймхира возник негласный заговор, и они дружно куда -то испарились из города, но вскоре послышалось недовольное ворчание, а затем дверь открылась ровно настолько, что стал виден нос пекаря, подсвеченный светом масляной лампы, которую он держал перед собой.
— Кому там в такой час не спится? — ворчливо спросил он.
— Мастер Биф! — обрадовалась я. — Вы дома!
— Лучезарный спаси, а где ж мне еще быть! — недовольно отозвался пекарь, потом, подняв масляную лампу повыше, изумленно воскликнул: — Госпожа Валенсия! В такой час!
— Простите, что потревожила, но я хотела узнать, не знаете ли вы случайно, куда подевался Амриэль?
— Эльф Амриэль? Так ведь уехал он еще вчерашним вечером, как из тюрьмы его выпустили. — Пекарь хмыкнул. — За хорошее поведение раньше срока.
— Уехал? Куда?
— Сказал, что к своим возвращается, в Илирейский Лес.
Внутри меня будто что-то оборвалось. Мне казалось, что я иду по острию остро заточенного ножа, а невидимые руки упорно пытаются столкнуть меня. Сейчас же мне казалось, что я и сама с радостью готова прыгнуть вниз, во тьму, и перестать сопротивляться судьбе, которая явно повернулась ко мне пятой точкой.
— Не может быть... — только и смогла я ответить.
— Отчего ж не может, очень даже может, — не согласился пекарь. — Это хорошо, что вы пришли, госпожа Валенсия. Эльф просил письмо вам передать. Я мигом.
Лампа, а вместе с ней и пекарь исчезли, чтобы через мгновение появиться вновь. Только теперь мастер Биф протягивал мне плотный конверт. Я забрала его и сразу же открыла. У меня бы не хватило терпения ждать, пока я доберусь до лавки. Я быстро пробежала глазами короткое послание. Эльф писал, что в тюрьме, вдали от моих чар у него была возможность все хорошо обдумать, и он понял, что его чувства угасли. Просил не держать на него зла и сообщал, что покидает негостеприимный Грэймхир, чтобы вернуться под тихую сень родного леса, где будет предаваться воспоминаниям и восстанавливать душевное равновесие.
— Спасибо, — поблагодарила я пекаря, закончив читать, — и простите еще раз.
— Ну что вы, госпожа Валенсия, видит Лучезарный, так даже лучше.
Я была с ним категорически не согласна, но лишь кивнула. Распрощавшись с мастером Бифом, медленно побрела обратно к книжной лавке.
— Илирейский Лес далеко? — спросила Арха.
— Тина, мы не успеем догнать эльфа. Мы только потеряем время. И согласится ли он помогать нам — большой вопрос. Неизвестно, как долго продержится Ортей. Мы можем упустить возможность.
Я кивала, признавая правоту слов Арха.
— Но что нам делать?
— Попробуем поискать в библиотеке Черного Замка. Может быть, нам удастся найти рецепт укрепляющего отвара или зелья в одной из книг.
— А если не удастся, Арх, что тогда?
— Будем решать проблемы по мере их поступления, — ответил ворон моими же словами.
— Другого выбора у нас все равно нет.
