— Вален... Хм, госпожа Валенсия, у нас пятеро чудесных сыновей, да и моя Луэрра так переживала, когда я оказался в городской тюрьме...
— А как же наша любовь и брак, Тофур? Как же кольцо, что ты выковал для меня в самом сердце Серых Гор? — уперев руки в бока, решила уточнить я. — А как же свадебный обряд, после которого мы сможем соединиться? Ты же хотел жить в моей лавчонке и ковать украшения на продажу. А как же крепкие сыновья и красавицы -дочери с крохотными бородами? — вдохновенно припоминала я все когда-либо сказанное мне гномом.
С каждым моим словом бедняга гном будто становился еще ниже ростом. К концу же моего монолога побагровел почти до бровей. Не хватил бы его удар. Интересно, гномы подвержены инфарктам?.. Не хотелось бы потом опять иметь дело с его разъяренной супругой и шустрыми отпрысками.
— Валенсия, гм, то есть госпожа Валенсия, — забубнил он, — мой король ни за что не разрешил бы этот брак. Да и по правде говоря, в той тюрьме мы с эльфом Амриэлем говорили. Много говорили о вас... Вы, конечно, красивая госпожа среди своего народа, если вы понимаете, о чем я говорю, но все же гномы должны быть с гномами, а эльфы с эльфами, понимаете? И пусть вы всегда такая гостеприимная — признаться, никто еще не угощал меня такой вкусной медовухой, да что там говорить, даже эльф согласился, что лучшего эльфийского сидра, чем у вас, не найти даже в его Илирейском Лесу, — так вот, и пусть вы всегда, как я уже сказал.
Но я уже не слушала гнома. Все его слова смазались, слившись в одно нестройное бормотание. Я замерла, словно меня ударили по затылку чем -то тяжелым. Перед мысленным взором затанцевали бутылки с ярким содержимым: «Эльфийский летний сидр», «Лучшая гномья медовуха» и «Ежевичная настойка для змеелюдов», — я словно наяву увидела сундучок, который дали мне в «Ведьмином когте».
Я вспомнила, как эльф уже намеревался уйти в свой лес, но в тот же вечер я угостила его сидром, и он снова передумал. Вспомнила, как император несколько раз пил в лавке ежевичную настойку, и этим -то, судя по всему, и объяснялись приступы его внезапной одержимости «Ленси». Лишь гном ничего не пил у меня, но, может быть, Валенсия поила его своим поистине ведьминским зельем перед тем как поменяться со мной местами, или на гномов оно действует гораздо дольше... От выпитого ведь все хмелеют по -разному и в моем мире, чего уж говорить о мифических существах. Надо будет расспросить Арха.
Сложив одно, другое и слова, сказанные ведьмочкой на императорском приеме, я широко улыбнулась, все вмиг поняв, а потом и вовсе рассмеялась. Гном осекся на полуслове и сделал шаг назад, глядя на меня с подозрением. Наверное, решил, что я сошла с ума от расстройства, лишившись его расположения.
— Прекрасно понимаю, теперь я все прекрасно понимаю, Тофур, — проговорила я весело. На лице гнома отразилось явное замешательство. — Я не держу на тебя зла и желаю счастья тебе, Тофур, твоей супруге и всем вашим сыновьям. — Я сделала шаг, намереваясь пройти мимо, потом замерла и положила руку на плечо продолжавшего недоуменно смотреть на меня гнома: — И прими на будущее совет: никогда не пей сомнительные напитки, особенно если тебе их предлагает ведьма.
Глава 47
Я почти бежала до своей комнаты, торопясь рассказать Арху о том, какую загадку только что разгадала, и порадовать ворона вестями о сбежавших пленниках. Но около комнаты меня ждал сюрприз — слуги спешно выносили вещи, а над ними с карканьем летал Арх.
— Откуда здесь эта проклятая птица? — услышала я недовольный голос Рослин, которая, судя по всему, и руководила происходящим. — Кыш! Поймайте его и сделайте чучело! — Арх каркнул, пролетев над Рослин, и она, взвизгнув, поспешно прикрылась руками. — Поймайте же его!
Слуги побросали мои вещи и принялись ловить ворона, но он, словно насмехаясь над ними, пикировали сверху и ловко уворачивался от пытавшихся поймать его рук.
— Что здесь происходит? — спросила я, подходя ближе.
Собравшиеся в коридоре словно по команде замерли. Рослин резко обернулась на звук моего голоса. Все краски сошли с лица пепельноволосой красавицы, когда ее глаза встретились с моими.
— Ты. — протянула она удивленно, делая шаг назад. — Это и правда ты! Но. как. Выражение лица невесты императора развеяло у меня последние сомнения.
— Ведь я должна была сгореть в лавке, ты хотела сказать? — уточнила я, почесывая шею севшему на мое плечо Арху. — Верните мои вещи обратно! — велела слугам. Они замерли, не зная, как поступить, но потом все же принялись заносить сундуки.
— В какой еще лавке? — Рослин быстро пришла в себя, однако забегавшие глаза выдавали ее.
— Не притворяйся, Рослин, — тихо сказала я, наступая. — Имей смелость сказать, что это твоих рук дело. Ты погубила мою лавку. Погубила мои книги. Ты хотела избавиться от меня.
— Что?! Ты хотя бы понимаешь, кого обвиняешь? Я повелительница Рагрэйна! — прошипела она, косясь на слуг. Но те, вымуштрованные замковой службой, усердно делали вид, что ничего не происходит, продолжая заносить вещи обратно.
— Вчера ты подслушала мой разговор с Асшем. Ведь так, повелительница? — насмешливо протянула я, подходя еще ближе, чтобы расстояния между мной и Рослин почти не осталось. — Ты узнала, что я решила съездить в лавку и устроила пожар, надеясь избавиться от меня.
— Ведьма! — выплюнула Рослин, прищурившись и сжав кулачки. — Твоим обвинениям никто не поверит! И тебе не запугать меня, я тебя не боюсь!
— Тогда отчего так сильно колотится твое сердце? Его стук слышен и с замковых башен,
— тихо проговорила я. — Пусть твое трусливое сердце запомнит это мгновение, Рослин. Ты ответишь за то, что сделала. Возмездие настигнет тебя.
— Не смей угрожать мне, дворняжка! — вспыхнула невеста императора. Толкнув меня в плечо, Рослин подхватила юбки своего богатого нежно -голубого платья и скрылась в лабиринте замковых коридоров.
— Трусиха, — пробормотала я.
И хотя Рослин явно заслуживала наказания за свой поступок, сейчас у меня были дела поважнее. Нужно успеть найти способ привести мага в чувство, пока император не прислушался к своей невесте и не выставил меня из замка. Но теперь надо постоянно быть начеку. От Рослин можно ожидать гадости в любой момент.
— Как ты догадалась? — прокаркал Арх, когда мы наконец остались одни. Я устало прислонилась спиной к двери, а ворон опустился на спинку одного из кресел.
— Только женщина способна на столь сильную ненависть. И только женщина пойдет на такое, чтобы вырвать любимого из рук ведьмы, — усмехнулась я. Получилось невесело. Потом, почти без паузы продолжила: — Забудь про Рослин. Знаешь, что мне удалось узнать?
— Значит, в замке у нас есть союзник, — задумчиво проговорил Арх, расхаживая по спинке кресла, когда я рассказала о побеге пленников.
— Вот бы нам узнать, кто это... Помощь не помешает, — вздохнула я. — Но это лишь одна из новостей. — Я пересказала ворону свой разговор с гномом и поделилась своими мыслями относительно приворотного зелья.
