— Придется взять его с собой. Утром мы все равно рано уйдем в библиотеку. Просто теперь будем прятаться втроем. И нужно будет взять еще корзину фруктов. Хоть многоглазок осталось не так много, думаю, оставленных яблок им не хватит надолго.
Я подхватила щенка на руки и заспешила с ним и вороном к себе в комнату. Оказавшись в спальне, заперла дверь и осмотрелась. Каждый раз я настороженно обходила свою комнату, боясь какой -нибудь подлости от Рослин. Не обнаружив ничего подозрительного, опустила щенка на пол. Он сразу же забился в нишу под окном.
— Они привыкли к тьме, — пояснил Арх, когда я, встав на колени, попыталась выманить щенка. Он уже уютно устроился на моем халате, который невесть как оказался под окном.
— Это очень грустно, Арх, когда кто-то должен прятаться, чтобы выжить, — сказала я, поднимаясь.
— Понимаю, — угрюмо отозвался ворон. — Теперь понимаю, Тина.
И я знала, что он действительно понимает.
Взяв свою ночную сорочку, я быстро обтерлась холодной водой и переоделась в ванной комнате. Г орничная знала о том, что я принимаю ванну поздно и оставляла для меня ведра воды, которые я грела сама. Сейчас же я так устала, что сил ждать, пока вода нагреется, не было.
Пожелав Арху и щенку доброй ночи, я задула свечу и легла в постель. Завтра предстоял еще один день поисков, и нужно было как следует отдохнуть.
От усталости я моментально провалилась в сон, а проснулась от собственного крика и резко села, не понимая, что происходит, и почему мою кожу жгут сотни раскаленных игл.
Глава 50
— Тина? — Арх перелетел с кресла, на котором предпочитал проводить ночи, ко мне на постель. — Что случилось?
Тут же на кровать запрыгнул щенок многоглазки и, вытянув шею, заскулил. Все его глаза были закрыты.
— Мне больно, очень больно! — Я посмотрела на свои руки, покрытые красными волдырями. Их немилосердно жгло, хотелось разодрать кожу, чтобы избавиться от боли. Вскочив с кровати, я потеряла равновесие и лишь чудом удержалась на ногах, ухватившись за спинку кресла.
Подойдя к зеркалу, оттянула ворот сорочки и увидела, что все тело усыпано волдырями. Казалось, они становились больше прямо на глазах — отвратительные на вид темнокрасные пузыри. Приподняв сорочку, я поняла, что ноги тоже покрыты жуткими язвами.
Голова закружилась, к горлу подступила тошнота, и я опустилась на пол.
— Тина!
Арх, уже в облике человека, опустился рядом со мной. Даже сквозь пелену, укрывающую сознание, я смогла подумать о том, что он опять стал человеком дважды за одну ночь.
— Мне плохо, Арх, очень плохо, — прошептала я, понимая, что теряю связь с реальностью. Я протянула руку к Арху, стараясь сфокусировать зрение на его красивом лице, вобрать его образ, но потеряла сознание.
***
— Потерпи, Тина, мы почти на месте... — уверенный голос Арха, за звуком которого я потянулась, как за путеводной нитью, привел меня в чувство.
Под веками что-то мелькало, я слышала звук шагов, чувствовала биение сердца около своего уха и вдыхала пряный кофейный запах, присущий только Арху. Кажется, он куда -то несет меня.
— Что. Арх. — Язык не слушался, стал едва ворочающейся помехой во рту.
— Сейчас, Тина. Все будет хорошо. Все будет хорошо.
Я всем существом старалась ухватиться за уверенный голос Арха, пытаясь в нем обрести уверенность, что все действительно будет хорошо, но непрекращающееся жжение, расползающееся по телу и выжигающее, казалось, изнутри, стало непереносимым, и с моих губ сорвался стон.
Видимо, на какое-то время я снова потеряла сознание, потому что в следующий раз очнулась, почувствовав сладкий цветочный запах. Где-то лилась вода.
— Извини, малыш, тебе сюда нельзя, — произнес Арх, после чего я услышала скрежет, отрезавший от нас звуки скулившего щенка. — Сейчас, Тина, тебе станет лучше, обещаю.
— Где мы? — едва двигая распухшим языком, спросила я.
— Не трать силы.
Шелест — неужели травы? — и звуки капающей воды стали громче. Я почувствовала, как Арх опускает меня на что-то мягкое. Краем сознания отметила, что на мне нет одежды. Кожа горела и дико чесалась. Неимоверным усилием я все же смогла приоткрыть глаза и смутно, но рассмотрела обеспокоенное лицо Арха. Со всех сторон меня окружали легкие занавеси бледно-розового цвета, под ладонями ощущалось что-то мягкое, нежное.
— Нет. не оставляй. меня. — прошептала я, увидев, что Арх поднимается и делает шаг назад. Я почувствовала бегущую по щеке слезу. Мне никогда в жизни не было так страшно.
— Верь мне, Тина, — тихо сказал он, а потом вернулся и быстро коснулся моих губ своими. — Просто верь.
И было в его низком голосе что-то такое, что придало мне сил.
— Я... верю, — выдохнула я, а потом увидела, как Арх уходит, и вслед за тем еще одна легкая занавесь скрывает его от меня.
Бледно-розовый кокон накрыл меня со всех сторон, отсекая лишние звуки, стирая запахи, образы и даже мысли. По телу побежали сотни крохотных иголочек, но их уколы не были неприятными. Напротив — они забирали боль, растворяли ее, оставляя приятную прохладу и даря освобождение от нестерпимого жжения. Я ощутила, как погружаюсь во что-то мягкое и бархатистое, свежее и невесомое, но страха не было. Арх пообещал, что все будет хорошо, и я ему верила.
Я закрыла глаза, покачиваясь на волнах свежести, овевающей каждую клеточку тела. Боль отступала, растворялась, исчезала, и вскоре я смогла спокойно заснуть, убаюканная ласковыми объятиями струящейся по телу прохлады. Я не знала, сколько провела в состоянии сна, но когда открыла глаза и поморгала, перед ними не было противной, застилающей взгляд пелены.
— Где я. — хотела сказать, но губы лишь беззвучно зашевелились, однако с них не сорвалось ни звука.
Словно в ответ на мой невысказанный вопрос, бледно -розовый купол раскрылся, и я увидела Арха, что, скрестив ноги, сидел напротив. Он был бледен, и хотя я не могла сказать, сколько времени он провел в этой позе, знала одно — все время, что нас разделял купол, Арх сидел, не сводя с него взгляда, ждал меня. Светящиеся стены пещеры бросали блики на его фигуру.
— Тина, — тихо позвал Арх, вставая. Его глаза лихорадочно горели, а я только сейчас поняла, что полностью обнажена. Ни один мужчина не видел меня без одежды, но смущение куда -то ушло, покинуло меня, видимо, вместе с одеждой.
Арх, словно не замечая моей наготы, подошел ближе и протянул руку, помогая подняться на ослабевшие ноги. Только приняв его руку, я поняла, что моя кожа совершенно чиста. Не осталось ни одного, даже самого крохотного красного пятнышка.
— Где мы?
— В пещере под Черным Замком. Мои предки называли это тайной оранжереей черных драконов. Мой предок устроил ее здесь, когда маги в своей цитадели смогли вырастить цветы, способные поглотить любой яд. Драконы давно уяснили, что когда ты принадлежишь к правящему роду, тебя часто будут пытаться отравить.
