Вместо того чтобы остепенить его, что в представлении большинства должен был сделать брак, обязательства лишь побуждали его больше рисковать, больше гоняться за неизведанным, смотреть в лицо еще более серьезным опасностям. А в то время, когда он охотился на тигров в Индии, взбирался на горные вершины в Альпах и плавал по обширным китайским морям, им с мамой приходилось самим заботиться о себе.
Деньги приходили, но только когда он вспоминал, что должен послать их, а это временами бывало каждый месяц, а порой всего раз в год. То целый шквал писем и подарков, удивительных и красивых вещей, которые прибывали со всего света, то вдруг связь полностью прекращалась.
И иногда — обычно, когда жизнь дома входила почти в нормальный ритм — он неожиданно возникал на пороге. И снова ослеплял их своим обаянием, заставляя желать, чтобы он остался, чего, как они обе знали, никогда не могло быть.
Лили ненавидела его. Она негодовала на его отсутствие, злилась, что из-за него мама истерически рыдала каждый раз, когда он уезжал, а потом становилась бледной от беспокойства, когда он не писал и не давал им знать, что жив и здоров.
Его смерть стала для них почти облегчением. Они узнали о случившемся из письма какого-то чиновника из канадской колониальной провинции. В нем сообщалось, что мистер Бейнбридж погиб после того, как был сильно покалечен медведем. И все же, несмотря на свою враждебность по отношению к отцу, Лили плакала так же горько, как и мать, пустота и скорбь поселились у нее в душе и, как она считала, навсегда.
В отличие от других девочек, мечтающих об идеальном мужчине, который однажды появится и вскружит голову, она поняла в тот тринадцатый год своей жизни, что никого не хочет любить, никогда не выйдет замуж. Женщина замужем становится собственностью своего мужа, от него зависит ее физическая и духовная безопасность. Лучше быть одной, рассуждала она, чем обрекать себя на риск неизбежного предательства и боли.
Благодаря отцу она усвоила один урок: никогда не доверяй мужчине. Второй мамин муж только подкрепил эту убежденность.
— Вам понравился чай, миссис Смайт?
Лили вздрогнула и нахмурилась. Ей потребовалось мгновение, чтобы вспомнить, что это она миссис Смайт. По крайней мере так она решила представиться поверенному.
Лили знала, что обращение незамужней двадцатилетней женщины за наследством будет воспринято крайне неодобрительно, невольно вызовет вопросы. По традиции с такой просьбой должен обращаться опекун, в ее случае — Гордон Чок. Но об этом, разумеется, не могло быть и речи.
И хотя она была почти уверена, что мистеру Пенниройалу ничего не известно о втором браке ее матери, она не могла допустить, чтобы он связался с отчимом по поводу этой финансовой операции. Поэтому, дабы придать себе некоторую степень заслуживающей доверия независимости, она решила изобрести мужа. Потом, в последующей вспышке вдохновения, так же быстро убила его.
Она улыбнулась про себя, гордясь тем, что придумала такую уловку. Теперь остается лишь играть роль молодой, скорбящей вдовы, и пусть дела разворачиваются так, как должно.
— Чай замечательный, спасибо. — Она сделала еще глоток, потом послала ему сдержанно-застенчивую улыбку.
Он отставил свою чашку.
— Мои искренние соболезнования по случаю ваших потерь. Какое, должно быть, ужасное было для вас время: вначале смерть мужа, а потом и вашей матушки. Уход дорогих нам людей — это всегда нелегко.
— Да, конечно. — Думая о матери, ей нетрудно было придать лицу выражение искренней печали. — Это одна из причин, по которой я решила приехать в Лондон. Дома слишком много грустных воспоминаний.
— Где он погиб, могу я спросить?
Лили не сразу поняла, что он имеет в виду. Кто погиб? До нее не сразу дошло, что он говорит о ее «муже».
«Господи помилуй, — подумала она, — мне надо быть более внимательной, если я не хочу быть пойманной! И, милостивый Боже, он, по-видимому, ожидает, чтобы я назвала битву. Думай, Лили, и побыстрее».
Сделав еще глоток чая, она дала себе минуту, чтобы придумать ответ. Ее чашка задребезжала, когда она поставила ее на блюдце.
— При Виттории, — ответила она унылым тоном, — меньше года назад. — Теперь она была рада, что всегда находила время прочесть в газетах репортажи о войне.
— Ах, Виттория. Великая победа для британцев и португальцев. Помогла нам сбросить маленького императора с трона и водворить его на Эльбу, где ему самое место Вполне закономерно, я думаю. Вы, должно быть, очень гордитесь благородной жертвой вашего супруга.
Она кивнула:
— Конечно, и испытываю огромное облегчение, что снова наступил мир.
Этот клерк когда-нибудь вернется?
Словно в ответ на ее нетерпение несколько секунд спустя послышался стук в дверь, и один из четверых помощников мистера Пенниройала стремительно вошел и положил перед своим работодателем толстую стопку переплетенных бумаг. Как только молодой человек вышел и закрыл дверь, поверенный протянул руку и развязал ленточку, которая скрепляла папку. Он пошелестел листками, прежде чем вытащить один неподшитый.
— А, вот оно. Уже подготовлено в ожидании того дня, когда вы придете заявить свои права на наследство. — Он немного помолчал, пробегая глазами документ. — Все кажется в порядке, хотя здесь по-прежнему внесено на подпись ваше девичье имя. — Его седые брови сошлись над переносицей. — Быть может, мне следует распорядиться переделать документ?
У нее засосало под ложечкой.
— Это так необходимо?
Милостивый Боже, что же ей делать, если он станет настаивать, чтобы она подписалась фамилией по «мужу»?
Он в задумчивости приложил палец к нижней губе, потом сказал:
— Нет, полагаю, строгой необходимости в этом нет. Напряжение, сковавшее ее, немного отпустило.
— Видите ли, я бы предпочла подписать все сегодня. Мне не совсем удобно об этом говорить, мой… м-м… муж был младшим офицером, и хотя такие детали не имеют значения, когда ты влюблен, должна признаться, материально мы никогда не были хорошо обеспечены. Могли бы мы приступить прямо сейчас? Я очень нуждаюсь в денежных средствах, знаете ли.
Пожилой поверенный поджал губы и нахмурился.
— Гм? Нет никаких сомнений в том, что вы законная наследница, девичья у вас фамилия или по мужу. Да, полагаю, тут никаких проблем. — Он подтолкнул к ней листок и вручил ручку. — Подпишитесь внизу.
Пальцы у нее дрожали, но она заставила себя успокоиться, прежде чем окунула перо в чернила и вывела свое имя. Только когда поверенный промокнул чернила с листка и положил его назад в папку, напряжение отпустило ее одеревеневшие мышцы.
Он улыбнулся:
— Если вы не против подождать, я выпишу для вас поручительство. Мы инвестируем средства в очень уважаемый банк. Полагаю, вы не захотите снять сразу всю сумму с их счетов?
