«Уж в этот раз, — подумал он, — я не отпущу ее».
Он всем телом подался вперед, придвинувшись ближе в надежде поговорить, чтобы их никто не услышат. Когда она сделала два шага назад в ближайший угол, он последовал за ней. Легкий ванильный аромат ее духов достиг его ноздрей.
Желание загорелось в крови. Не будь они в обществе, он не знал, смог ли укротить дикий порыв — зарыться лицом в ее шею или, еще лучше, в грудь, ощущать, целовать, ласкать ее девичьи прелести.
Вместо этого он заставил себя встретиться с ней взглядом.
— Ну как поживаете, Лили? Полагаю, я могу вас так называть? Или вы предпочитаете «миссис Смайт»?
Она затеребила пальцами пуговицу длинной, белой перчатки.
— «Миссис Смайт», я думаю. И у меня все хорошо, как вы сами видите, милорд. А вы как?
Он вскинул бровь и улыбнулся, скорее позабавленный, чем раздраженный ее несколько чопорным ответом.
— Я тоже пока пребываю в добром здравии. И вы можете расслабиться, Лили, — отозвался он, игнорируя ее просьбу придерживаться формальностей. — Я не собираюсь никому рассказывать, где мы на самом деле встретились и, что гораздо важнее, как вы были тогда одеты.
Ее изящные брови приподнялись, как два маленьких огненных язычка.
— Очень на это надеюсь, милорд. А вздумай вы поступить иначе, я буду самым решительным образом все отрицать.
— Не сомневаюсь в этом. Но, Бога ради, не волнуйтесь. То, что произошло, пусть останется нашей маленькой тайной. Даю вам слово джентльмена.
Его заверения, кажется, успокоили ее, она просветлела лицом.
— Должен признаться, однако, — продолжал он, понизив голос, — что удивился, узнав, что вы вдова. Вы даже не намекнули на свой социальный статус.
— Я открыла вам только свое имя. Этого вполне достаточно.
— Полностью согласен. Позвольте мне, однако, выразить вам свои соболезнования по поводу вашей потери.
Ее ресницы опустились.
— Благодарю вас.
— Вы, должно быть, вышли замуж почти в детском возрасте? Вам не дашь больше семнадцати.
Розовая краска залила ей щеки, когда взгляд снова поднялся и встретился с его взглядом.
— Вы очень любезны, милорд, но мне уже двадцать. Хотя согласна, что многие девушки идут к алтарю в шестнадцать. И потом страдают.
— Да, но большинство из них не теряют своих мужей. Как он умер?
Некоторое время она молчала, снова затеребив пуговку перчатки кончиками пальцев.
— Погиб смертью храбрых на поле битвы. И, если не возражаете, я бы предпочла больше не обсуждать эту тему.
— Конечно. — Он мгновение помолчал. — Так вы поэтому пустились в странствие? Чтобы отвлечься от скорби?
Недоумение всколыхнулось у нее в глазах.
— Что вы имеете в виду?
— Ваше рискованное и совершенно возмутительное пари с подругой.
На долю секунды удивление вспыхнуло у нее во взгляде. Она помолчала, вспоминая о прошлом.
— Никогда не знаешь, что ждет тебя завтра. Но возможно, вы правы. Порой нам случается в буквальном смысле убегать от своих бед.
— В таком случае осмелюсь предложить иные способы избавления от жизненных напастей.
Она выгнула бровь:
— Какие именно, милорд?
Он уже собирался излагать рецепты спасения, когда ливрейный лакей Коутсов торжественно провозгласил, что обед подан.
Когда гости, оживленно переговариваясь, не спеша двинулись в обеденный зал, Лили наклонилась к маркизу и понизила голос до шепота:
— Хочу предупредить на всякий случай. Давина совершенно непричастна к моим делам. Поэтому не вмешивайте леди Коутс во все это. Она понятия не имеет о моем маленьком приключении и расстроится, если узнает.
Он наклонил к ней голову.
— Я уже говорил вам, что это только наша тайна и больше ничья.
В этот момент какой-то долговязый джентльмен подошел к Лили.
— Прошу прощения, но, полагаю, я должен проводить миссис Смайт к столу.
У Итана возникло желание поставить его на место. Однако он счел за благо сдержать порыв, повернулся к Лили и лишь поклонился:
— Еще увидимся, мадам.
Она присела в реверансе.
— Разумеется, милорд.
«Ему надо прекратить так глазеть на меня», — думала Лили около часа спустя.
Обед проходил гладко, вино и разговоры текли рекой, когда звучание множества голосов сливалось с позвякиванием серебряных столовых приборов о превосходный английский фарфор и периодическим звоном тонких хрустальных бокалов. Изящные серебряные канделябры были расставлены по всей комнате, и горящие восковые свечи добавляли медовой сладости воздуху. Лакеи подавали и убирали блюда, причем каждое было еще восхитительнее предыдущего.
Но Лили едва замечала еду или разговор, слишком остро сознавая присутствие в зале светловолосого джентльмена и его пристальный взгляд.
Маркиз сидел немного дальше, напротив, небрежно откинувшись на спинку стула. В мерцающем свете свечей его волосы отливали золотом, делая его похожим на героя скандинавской саги. Красивый мужчина! Таких она еще не встречала в своей жизни.
И он смотрит на нее. Опять.
Устремив взгляд к себе в тарелку, Лили старалась не смотреть в его сторону. «Это становится неприлично. Могут заметить», — думала она, про себя браня его. Девушка понимала, что если поднимет взгляд, то в очередной раз убедится, что эти завораживающие янтарные глаза по-прежнему смотрят на нее.
К счастью, она не думала, что за обедом кто-то еще заметил внимание к ней лорда Весси, несмотря на то что он играл в свою маленькую игру на протяжении всей трапезы. Даже когда он болтал с гостями справа и слева, он постоянно держал ее в поле зрения, лаская взглядом. Тело ее горело при воспоминании о восхитительных поцелуях в карете. А ведь она была совершенно уверена, что больше никогда его не увидит!
Потрясение — вот единственное слово, которое может описать ее реакцию, когда сегодня они встретились у Давины. Она чуть не умерла на месте. Он был удивлен не меньше. В его глазах, как в зеркале, отражалось удивление, которое испытывала она. По крайней мере он сдержал обещание не открывать никому, как они на самом деле встретились и как она была тогда одета — поступок, который многие бы сочли скандальным, стань он достоянием гласности.
Теперь, по крайней мере, она может расслабиться. Лорд Весси дал слово джентльмена, и она верит ему. Но зачем он пожирает ее глазами? Вспоминает их совместную «тайну» — жаркие объятия и поцелуи в карете? А ей как на это реагировать?
Вскоре главное блюдо было убрано, поданы десерт и кофе. Лили пыталась вести вежливый разговор с мужчиной слева от нее, когда вновь поймала взгляд маркиза.
