Ого, а запас то у девушек совсем не девчачий. Тут даже Витьковский «очкочпок» отдыхает.
— Один-ноль в нашу пользу, — захихикал в голове Змый. — Точнее, шесть-ноль. А так громко потому что я трансляторы почти рядом со всеми ловушками понаставил.
— Чего это с ними? — вскинула брови Ульяна. — Не видела, чтоб раньше отборочные такими сложными были.
— Может это у нас кривокрылые учатся? — пожала плечами.
Возня на полу, следуя течениям скотских феячных характеров, медленно, но неуклонно превращалась в драку с выдиранием волос, накладных ногтей и крыльев.
Участницы, еще не начавшие заход, глядя на товарок, к полету подготовились, поэтому из трубы выскакивали пусть и в недоумении, но быстро ориентировались, брали себя в руки и следовали дальше, игнорируя набиравшую обороты потасовку.
Ничего, одной ловушкой дело не закончится.
На следующем испытании срезалось еще пара фей — там мы запрятали камень, заряженный магией земли, и не ожидавших такой подставы крылатых просто притягивало повышенной гравитацией. Снизу вновь донеслись отборные матюки, усиленные драконьим транслятором.
Жаль, что силы камня слишком быстро иссякли и остальные участницы смогли просто пролететь мимо.
Чтобы угодить в третью ловушку — амулет похоти.
Как мне Змый рассказал, его раньше в постели молодоженам подкладывали, чтобы первая брачная ночь точно состоялась. Ну а мы подкинули его феям, и поэтому крылатые, вместо того, чтоб продолжить трассу, накинулись на ближайших к ним созданий мужского пола.
— Мое! — закричала самая неплоская блондинка с серебристыми крылышками, загребая в охапку сразу троих студентов и принимаясь их целовать.
А потом тут же и получила по макушке увесистым кулаком — одна из жертв оказалась низенькой, но очень крепкой гномихой. Или гномой, не уверенна, как их правильно называть.
Потеряв сознание, блондинка рухнула под трибуны. Надеюсь, ее там не затопчут.
— Пошла жара, — вновь прохихикал Змый в голове, и я отчего-то представила, как он похабно улыбается.
Кроме гномихи противников феячного насилия больше не нашлось — поцелуи стрекоз-переростков (при желании последних) действовали на представителей сильного пола отупляюще.
Потому студенты стояли смирно, позволяя крылатым всякие вольности. Только улыбались как идиоты, да слюни пускали. А феи, несмотря на еще прохладную погоду, окончательно разгорячились.
Чтобы избежать прилюдного осквернения академической собственности, отборочной комиссии вместе с профессорским составом пришлось кинуться на помощь невинным жертвам блудниц. Хотя, судя по взглядам, помощи они явно не просили, скорее наоборот.
— Что творите, гадины? Сестры, не позволим им честь матерей позорить! — прокричала фея из той кучки, что дралась под трубой.
Интересно, это она про своих сотоварищей, или про наших профессоров?
Потасовка под трубой прекратилась, порядком растрепанные крылатые направились в эпицентр вакханалии, подсвечивая дорогу подбитыми глазами.
Хрупкие на вид, а дерутся неплохо. Все же и в баскетбольную команду можно записать — на одной своей злости вывезут.
Зрители улюлюкали, подбадривая развратниц, а я, кажется, заметила мелькнувший в воздухе лифчик.
— Ничего не понимаю, — помотала головой Буланна во все глаза глядя на происходящее. — Разве так оно должно быть? Какие-то странные испытания.
Команда синих фонарей добралась до команды стрипирелл и принялась мутузить теперь уже их, не слишком разбирая, по кому в итоге попадают.
Змый уже откровенно хохотал в моей голове, болея за победу развратниц. Я же пыталась сохранить серьезность, но и сама едва смех сдерживала.
Профессора, невольно попавшие под феячные когти, ненадолго растерялись, но после принялись разнимать теперь уже крылатых. Студенты на соседних рядах свистели, требуя развратниц закончить начатое обнажение. С каждой секундой все больше народа ввязывалось в потасовку.
Блондинка, очнувшись, помотала головой, а после ползком выбралась из зоны боевых действий и полетела прямиком на нас.
— А-а-а, не хочу с ней! Спрячьте меня! — по-женски завизжал Ильдарчик и действительно попытался спрятаться за Ульяну.
Впрочем, единорог фею не интересовал — она вцепилась в Лешу-лешего, попытавшись унести его с собой. А пару дней назад, помнится, презрительно фыркала, что создания природы не столь утончены, как сказочные расы.
— Ты что творишь? — возопила Уля, бросившись на защиту товарища.
Коготки у нее были такие же острые, а характер порой и более скверный.
Подумав секунду, Буланна присоединилась к русалке и теперь они вдвоем пытались отцепить крылатую от растекавшегося блаженным киселем парня.
Несмотря на суматоху, отборочные продолжались — останавливать их было запрещено правилами. Выжившие феи, к счастью которых амулет похоти успел растратить свои силы, упрямо проходили испытания. Но едва ли кто на них смотрел. Большинство на лешаче-феячное шоу пялилось, да на развратниц.
А зря.
Финальное препятствие Змый готовил лично, и в чем оно заключалось, я не знала. Сказал только, что мне понравится.
Феи, уже не так быстро, пролетели мимо маятника и чего-то, похожего на лопасти вентилятора, при этом постоянно оглядываясь, словно боялись, что и их сейчас насиловать кинутся. Страхи оказались напрасны — с этими устройствами все вполне успешно справились, а вот дальше, где начинался ряд столбов, которые зигзагом обходить следовало, у крылатых пошли проблемы.
Преодолев пару-тройку таких прутьев, феи начинали возле них останавливаться и… облизывать.
— Мелисса, — пояснил Змый, не переставая хохотать. — Для фей, точно для котов валериана. А вдогонку — умрючий чай.
И правда, нализавшись прутьев, крылатые быстро пьянели, начиная летать зигзагами и распевать похабно-матерные песенки, а едва добравшись до финиша, первая из фей опустилась на колени и ее стошнило.
Блестками.
Нет, серьезно, я сначала даже глазам не поверила.
Вскоре на пятачке толпилось уже с десяток самых стойких крылатых, прошедших предыдущие испытания, и каждая выдавала из себя конфетти, радугу, шарики света, или даже бабочек. Интересно, чем они, пардон, по большому в туалет ходят? Плюшевыми зайчиками?
