Секс. Чистый, незамутненный настоящий секс. К черту все! Один раз, всего один поцелуй… Попробовать и убедиться, что так себе. Миф...
...наглец! Жадные губы собственнически впиваются в мой рот. Кончиком языка я чувствую его нетерпение, переходящее в грубость. Он не спрашивает, берет то, что хочет и может взять.
Его язык смело исследует мой рот, заставляя замереть, расслабиться, закрыть глаза и наслаждаться мгновением. Ловить ощущения, ведь повторения не будет, я его не допущу…
Мысли путаются, бледнеют, исчезают из сознания. Он пьет меня, чуть покусывая, всасывая в себя. По нервам бежит ток, я еще сильнее прижимаюсь к нему, не могу от него оторваться, сама кусаю его губы, впиваюсь в рот и сразу чувствую болезненный спазм внизу живота.
И стон, его стон.
Ладони бесстыдно шарят по телу. Кожа горячая, я слышу его лихорадочное дыхание. Еле сдерживаюсь, чтобы не забраться руками под футболку. Еще чуть-чуть, и остановлюсь. Еще немного…
Остановился. Сам. От неожиданности открываю глаза, тело уже бунтует, требует продолжения.
Секунда, еще… Смотрю в темные глаза и не понимаю, чего ждать от него. Пугает и манит одновременно.
Мгновение — и жадные сильные пальцы больно сжали ягодицы, дернули меня вверх. Мой возмущенный возглас утонул в его бесстыдном поцелуе.
Ты что творишь?! Даже сквозь грубую ткань джинсов чувствую, как пульсирует его плоть. Черт! Я как пойманная бабочка, которую вот-вот проткнут.
— Обхвати меня ногами, малышка. — Самодовольный шепот обжигает рот. — Если не хочешь упасть.
Малышка?!
— Нет! — Пытаюсь оттолкнуть его, но он крепко держит меня на весу. — Не сходи с ума.
— Уже сошел, Майя, — с каким-то садистским удовольствием тянет он звуки имени. — Ты хочешь меня не меньше, чем я — тебя.
— Хочу. — Чуть наклоняю голову, чтобы коснуться его лба своим. — Это ничего не меняет. Не здесь и не сейчас. Чудо, что сюда никто еще не зашел.
— Здесь и сейчас. Плевать, пусть смотрят.
Он дразнит, легко покусывает шею. Бесстыдный кобель. А сама?
— Хочешь, чтобы другие меня увидели в белье? А еще лучше — без него?
Смотрю ему в глаза, из которых постепенно исчезает пелена похоти.
Секунда, еще… И я уже одергиваю измятую блузку. Хотя какой смысл? Выходить в ней все равно нельзя.
— А ты рисковая девочка, такая же отмороженная, как и я. — Рыжий стоит рядом, уходить не собирается. Но хотя бы руки спрятал. — Завела всех вокруг — и в норку. А если бы сюда не я зашел?
Каблуками яйца бы проткнула, Кир. Но тебе не надо это знать. Пытаюсь продышаться и понять, что делать. Выходить прямо сейчас? Сначала выпихнуть рыжего? Уйдет? Ревнивый какой.
— Тебе надо уйти, это было…
— Еще ничего не было. — Снова наглая ухмылка на лице. — Но будет.
За ширмой раздалось тихое покашливание. Я замерла.
— Вы там совсем с ума посходили?! — раздается злобное шипение Габи. — Другого места не нашли?
— Принеси блузку свежую, пожалуйста, — прошу ее спокойным голосом. Времени на объяснения и извинения нет. Это все потом. — И я скоро выйду.
— Я подожду блузку. — Рыжий хам довольно скалится, но руки не распускает больше. — И помогу.
— С этим я сама справлюсь. А вот за зеркала спасибо. Не ожидала. Но даже не надейся, что моя благодарность будет особенной.
— А я не надеюсь, Майя. Благодарность оставь лысому. Да, не здесь, свидетели не нужны. Но ты лицемерная врунья, если скажешь, что не хочешь сейчас меня.
— Хотеть не значит иметь, Кирилл. Но мне понравилось, признаю.
Снова покашливание, а потом без предупреждения в ширме появляется рука Габи вместе с белой блузкой.
— Спасибо! Я скоро… Кир, пожалуйста…
Смотрю на рыжего и понимаю, что ляпнула не то слово. То есть этот извращенец все, как всегда, перевернул на себя.
Оттолкнуть его не успеваю, он на моих губах...
Целуется этот гад лучше всех! Этот раз точно последний!
Глава 20 Майя
Еле вытолкала негодяя. Уйти тихо и без шума не получилось, да он и не хотел прятаться. Резко дернул ширму, вручил ошалевшей Габи красные трусики с лифчиком и принялся неторопливо рассматривать стенды. Остальное я уже не видела — мне нужно снова переодеться. О случившемся думать себе запрещаю. Не время для самокопания и сожалений. Что случилось, то случилось. И да, я этого сама хотела. Но перед Алевтиной неловко.
Выхожу с хорошо отрепетированной безмятежной улыбкой. Румянец на лице уже не такой яркий, и глаза больше не светятся лихорадочным блеском. Стараюсь никому в глаза не смотреть, потому что поправляю бретельки бюстгальтера на вешалке. Да, я занята важным делом. Но не чувствовать несколько взглядов, прожигающих мне спину, я не могу.
Черт бы побрал рыжего! И ведь не уходит из магазина! То лениво рассматривал пеньюары, быстро отшив одну из помощниц Алевтины, которая бросилась к потенциальному клиенту, то трепался с Дудкиным и Гошей.
Гоша! Я и забыла про него. А он точно нет — так зыркает ревниво. Про ужин помню, а на большее я не подписывалась, мой лысый друг.
И только тут замечаю, что Алиски-то нет! Как же я могла сразу не обратить внимания, что она исчезла? Не привиделась же она мне!
— Кхм… вы не могли бы мне помочь? — Звонкий голос узнаю сразу, хотя и услышала его впервые только сегодня. Подруга Дудкина, рыжая красотка Инна.
— Конечно. — С улыбкой оборачиваюсь. — Вы уже подобрали себе модель или нужно помочь?
— Нужно помочь. — Чуть склонив голову, смотрит прямо в глаза. Во взгляде сквозит едва заметное высокомерие, даже пренебрежение. Интересно… А при знакомстве всего этого не было.
— Конечно! Какое белье вам нравится и какой у вас размер?
— Белье? Ну, допустим, вот это. — Безразлично кивает на ближайший стенд. — Свой размер я не знаю, может, вы определите.
— Разумеется, без проблем. Пройдите, пожалуйста, в примерочную, я сейчас подберу вам несколько моделей.
Инна усмехнулась, обвела взглядом примерочные. Все были заняты.
— Я вас вон у той подожду. — Показала на ту, где мы целовались с Бесом.
Видела и осуждает. Да я бы сама себя уволила за профнепригодность, но пока рано. Быстро выбираю три удобные, но совершенно разные модели для Инны. А когда, наконец, поднимаю глаза от белья, натыкаюсь на беспокойный взгляд Беса. Тревога и рыжий наглец? Что-то новенькое. Едва заметно кивает в сторону, где ждет своей очереди Инна. Чего нервничаешь-то? Это же не твоя девица, а Дудкина.
Инна уже ждет, прислонившись к той стенке кабинки, которую совсем недавно обтирала я своей спиной. Руки скрещены на груди.
