Я не оглядываясь, выхожу из номера. Деньги на мне. На первом этаже полно людей, я уверена, что пара внимательных глаз сейчас наблюдают за мной, еще и проводят, до небольшой гостиницы, в которой меня сейчас ждут.
Папе не пришлось долго объяснять, с мамой я не разговаривала, времени особо не было. Да и не скажешь многое по телефону, а она тут же захотела бы объяснений.
Идея потребовать больше денег оказалась верной - Оля явно расслабилась, ведь я говорила с ней на ее языке.
“Кирилл не узнает, что ты его продала, не беспокойся. Но требование моего заказчика - ты больше не должна с ним встречаться, даже разговаривать. Уезжай из города, немедленно. Тебя посадят в самолет”.
Я видела, что Кир появлялся в сети, но звонить ему не могла, да и не стала бы тогда.
Механически собирала чемодан, зная, что на лестничной клетке меня ждут. У них явно что-то пошло не так, я не могла отделаться от мысли, что все произошедшее в тот день - от явления Оли до моего бегства - чистой воды экспромт. Все должно было быть по-другому - заманить Кирилла в новый бизнес и потом обанкротить, меня же заставили банально украсть то, что у него есть сейчас.
Почему планы поменялись?!
Мне не у кого было узнать, но смотря на огни взлетной полосы, я знала, что обязательно вернусь сюда. Но сначала родители и Любочка. И Эмма.
И деньги.
-Эмма? А где все? - я нахожу только свою сестру в номере. - Где Люба? Мама с папой?
-А почему таким тоном? - Эмма встрепенулась и отбросила мобильный в сторону. -Нам, что сидеть здесь как в тюрьме? Мама с девочкой пошли в магазин - он тут через дорогу, а папа в холле на первом этаже - с каким-то своими знакомым встречается. Довольна?
-Вполне! - коротко киваю и наконец снимаю с себя рюкзак. Десять миллионов в рублевом эквиваленте через пол-Москвы… Почти падаю в кресло и закрываю глаза. - Давно ушли?
-Да минут десять назад. Может, ты все-таки расскажешь, что происходит и зачем меня выдернули из дома? Что за спешка всем лететь в Турцию, да еще не на нормальный курорт, а в какую-то деревню чуть ли не в горах?! Мама ничего не знает, папа со мной даже не разговаривает!
Эмма прилетела в Москву вместе с родителями вчера вечером и с тех пор не в настроении. Я не знаю, чем пригрозил ей папа, но примчалась как миленькая, бросив своего очередного мужика в Норильске. За то время, что мы не виделись, внешне Эмма совсем не изменилась - полная копия мамы в молодости. От нас с отцом в ней нет ничего.
-В этой деревне живет папин давний знакомый, не так давно вышедший на пенсию. И чем меньше вы будете мелькать среди соотечественников на курортах и в крупных городах, тем лучше. И до моря там полчаса на велике, кстати. Полезно для здоровья.
Я говорю спокойно и медленно, даже вежливо, хотя больше всего мне хочется, надавать этой мелкой дряни пощечин и пинком отправить в ее Норильск. Без права возвращения. Но вместо этого примиряюще поднимаю руки. Без согласия Эммы мы не сможем вывезти Любу из страны. Чудо, что удалось вписать ребенка в паспорт матери, проблем быть не должно, но пока они не пройдут паспортный контроль, я не успокоюсь. А Эмма может выкинуть фортель в любой момент. В памяти навсегда останется видео с идущими мамой и Любочкой. И неизвестной машиной, которая следовала за ними по пятам.
-Я могу просто дать разрешение вывезти ребенка, если ей так нужно сейчас солнце и горный воздух. Майя, у меня вообще-то своя жизнь!
-Люба - твоя дочь, - напоминаю сестре. - Мужик твой потерпит.
-Не потерпит! Знаешь, какая на него очередь?! И вообще, она тебя матерью называет, ко мне даже на руки не идет! А я ее вообще-то родила!
Медленно считаю до десяти, а потом так же медленно выдыхаю. Нельзя говорить этой дуре, что ей здесь грозит опасность до тех пор пока я не разберусь, кто топит Кирилла.
-Если не хочешь сама гасить свои кредиты… даже нет, если не хочешь, чтобы твой приятель узнал, какие на тебе долги…
-Формально на мне ничего нет! - возражает Эмма и она права.
-Тогда расскажу про Эдика. Всем. И маме тоже!
-Ты не посмеешь!
-Проверим?!
Мы уже стоим друг напротив друга. Две родные сестры. Совсем чужие.
-Никогда тебя не любила, - выдыхает Эмма и плюхается обратно на диван. - Всегда все вокруг тебя - Майя, Майя... Такая умница, вся в папу, в пять лет уже по-французски читает, числа трехзначные в уме складывает… А я только куколка. И все! Но я смирилась - ты умная, я - красивая. И мама всегда только меня любила. А потом ты вдруг жопу с сиськами отрастила… как я тогда тебя ненавидела!
Эмма выплевывает из себя слово за словом, видимо, наболело. На удивление ее истерика помогает, глушит глухую боль.
Эта боль теперь всегда будет со мной, стоит только подумать о Кирилле. А он не уходит из моих мыслей, все мои эмоции сейчас пропитаны им. Я не могу не ощущать, в каком аду он сейчас из-за меня.
Кир словно вселился в меня и не отпускает. Стоит только прикрыть глаза, и я уже вижу его улыбку, радость в глазах, гордость за свое дело. Я вижу его взгляд полный нежности и доверия. Самая счастливая неделя в моей жизни. Украденное счастье.
-...но ты никогда не найдешь нормального мужика, - в уши врывается визг сестры. - Мама говорит, что замуж никогда не выйдешь. Гонору слишком много, а таких как папа, мама говорит, что нет больше. Ты ведь по нему всех меряешь?!
Тут она резко замолкает и утыкается как ни в чем не бывало в свой мобильный. А я медленно оборачиваюсь к двери.
-Мама! Мамочка! - Любочка бежит ко мне и я легко подхватываю малышку. - Мамочка...
В номере повисла пауза.
Через четыре часа нужно ехать в аэропорт. Люба еще не знает, что я с ними никуда не полечу, она пока не очень понимает, что происходит, но боюсь, в Шереметьево будет непросто.
Пока Эмма переругивается о чем-то с мамой, я тихонько выхожу в коридор.
Он долго не отвечает. Набираю заново. Слышу гудки и понимаю, что этот номер никому не известен, ведь свой мобильный я выбросила сразу же как прилетела в Москву.
-Алло!
Наконец-то!
-Привет, это Майя. Пожалуйста, никому не говори, что это я. Я знаю, как помочь Кириллу все вернуть. Пожалуйста, прилетай в Москву. Мне к вам нельзя...
