Муж возвращается, когда я уже заканчиваю собираться на ужин с Богатыревым. Вчера тому понравился мой образ. Сегодня я тоже решаю надеть элегантное платье, которое покупала для празднования нашей с Деном годовщины и больше месяца держала от него в секрете, поразить хотела.
— Ты рано начала, — произносит он, плечом опершись о дверной косяк. О платье ни слова.
Всего на секунду отвлекаюсь от нанесения теней на глаза, бросаю на его отражение в зеркале колючий взгляд и продолжаю краситься.
— Сегодня мы встречаемся в девять, — отвечаю спокойно.
— Почему? — В его голосе проскальзывает нотка ревности. Неужели?!
— Ужинаем в ресторане.
— Даже так? Но такого уговора не было.
— Ресторан моя инициатива. Какие-то проблемы? — Встаю с пуфика и поворачиваюсь к мужу.
— Я чувствую, что теряю тебя, Ритка. А я этого не хочу. — Он делает шаг вперед, а я назад, тем самым давая ему понять, чтобы не приближался.
— Раньше надо было думать.
— О чем ты? — хмурится он.
— Пока ни о чем. Дай мне дожить эту неделю, потом решим, что будет с нами дальше.
— Потом? Рит, я скучаю по тебе!
Обойдя его дугой, выхожу из комнаты и иду в коридор. Он плетется следом.
— Что ты предлагаешь, Ден? Ночью спать с ним, а днем с тобой? Я так не могу.
— Но ты же моя жена! — срывается он. Опомнился, твою мать!
— Вот именно! — Надеваю туфли и беру сумочку. — Только на какое-то время ты об этом забыл.
— Еще не поздно все исправить.
— Исправь. Поверни время вспять. Вычеркни из моей жизни Богатырева и свое предательство.
— Мое предательство?!
— Не мое же. Ты поклялся, что завяжешь с играми. А где был вчера?
— А ты где была?!
— Перестань истерить, Ден. Будь мужиком. Я хочу поставить наши отношения на паузу и надеюсь на твое понимание.
— На паузу? — охрипшим голосом бормочет он, замерев на месте.
— Мне надо многое обдумать, но сейчас некогда. Если ты найдешь выход из этой ситуации, я с радостью тебя выслушаю. Ну а пока, — грустно улыбаюсь, открывая дверь, — я буду всецело дарить себя Богатыреву.
Глава 9
Высококлассный ресторан, располагающий изысканной атмосферой, встречает меня, как первую гостью вечера. Богатырев уже в вип-зоне, отделяющейся от основного зала ширмой, без интереса изучает меню и потягивает сигарету. При моем появлении лишь стряхивает пепел, обдает одобряющим взглядом, словно горячим паром, и кивает на кресло напротив.
— Ты ешь рыбу? — спрашивает, вернувшись глазами к меню.
— Ты же сейчас не про «селедку под шубой»? — подшучиваю я, стараясь как-то разрядить напряжение. Мы малознакомы, он немногословен, я с ним против воли. Бокалом вина тут не расслабишься.
— Нам два стейка из семги, — делает он заказ. — И «Ла Джойя».
Отдает официанту меню и винную карту, тушит сигарету и снова стреляет в меня глазами. Тихая, но волнующая музыка держит меня в тонусе. Под такую бы танцевать с любимым мужчиной после вкусного ужина, целоваться и смотреть на звезды.
— Давно ты дружишь с Мадлен?
Этот вопрос застает меня врасплох, выбив всю романтическую дурь из головы. Пристально смотрю на Богатырева и молча спрашиваю саму себя, он что, за мной следит?
— Это важно?
— Она не лучший советчик.
— Как будто тебе не все равно, с кем я дружу. Через несколько дней мы попрощаемся и больше никогда не увидим друг друга. Надо ли тратить совместное время на обсуждение вопросов, которые не касаются наших отношений?
— Тогда к чему ресторан? Мужа позлить? Удалось? Полегчало?
— Нет. — Виновато опускаю глаза. — Все стало хуже.
Павлиний хвост Богатырев не распускает, хотя мог бы позлорадствовать и напомнить мне, какая я набитая дура.
— Чем вас, женщин, привлекают такие трусы и неудачники?
— Себя ты относишь к везунчикам, так? — криво улыбаюсь я. — Считаешь победителем, выигрывая в карты чужих жен? Чего ты добиваешься, демонстрируя передо мной свою власть?
— Ты даже отдаленно не представляешь, насколько я победитель.
В его тоне, взгляде, словах сквозит что-то пугающее, настораживающее. Будто у меня ужин с самим дьяволом. Даже цвет его глаз — болотно-зеленый — похож на топь, в которую меня засасывает и засасывает, вопреки моим крикам и барахтаньям.
— Мне нужно в туалет, — срываюсь я, вместо того чтобы, как задумывалось изначально, снять туфлю, погладить пальцами ногу Богатырева под столом, завести его, дотронувшись ими до паха.
Не выйдет из меня стервы-изменщицы.
Скрывшись с его глаз, я влетаю в туалет, швыряю сумочку на каменную столешницу и руками опираюсь о край раковины. Сердце трепыхается. Совесть мелкими острыми зубками рвет меня на части. Обручальное кольцо превращается в неподъемное во всех смыслах украшение.
Снять его никак не получается. Открываю воду, намыливаю палец и, поджав губы, все-таки срываю с себя кольцо. Бросаю куда-то на пол и, выдохнув, задираю лицо к потолку.
Как он может обвинять меня в чем-то, продав, как вещь? После такого я не чище этого общественного туалета! Богатырев прав, Ден трус и неудачник. Вот за кого я вышла замуж!
Мне предстоит хорошенько подумать, стоит ли сохранить наш брак после выплаты долга. Пока я склоняюсь к тому, что развод неизбежен. Осталось лишь решить для себя, смогу ли я жить без Дена, или завою через неделю от тоски?
Дверь туалета, которую я забыла запереть, приоткрывается, и на пороге возникает Богатырев. Сунув руки в карманы брюк, распрямляет плечи и смотрит на меня сверху вниз.
— Ты сама захотела этот ужин.
— Все чудесно, — вру, перекрывая воду. — Правда. Дело не в тебе. Ресторан шикарный…
Дотянувшись до сумочки, вздрагиваю из-за громко хлопнувшей двери. Богатырев щелкает замком, расстегивает пиджак и, ослабляя галстук, медленно приближается ко мне. Я ягодицами упираюсь в раковину, положив ладонь на грудь. Страшно? Не то слово! У меня ноги дрожат от его нахрапа.
С хозяйской одержимостью подхватив меня за талию, садит на холодную столешницу, рукой пробирается под подол моего платья и разводит мои ноги.
Я забываю, как дышать, глядя в его глаза — жаждущие, дикие, раздевающие. Единственное, что не умеет маскировать Богатырев, — это сексуальный голод, страсть, желание необузданно трахаться.
Пальцами пробирается под полоску моих трусиков и, коснувшись моих складок, вызывает в них пульсацию. Будто дефибриллятором заводит мой аппетит. Я судорожно выдыхаю, следя за сменяющимися очертаниями его лица. В нем все — власть, злость, чувство пресыщения, граничащее с безумием. Этот человек — неразгаданная тайна, обросшая непробиваемым панцирем. И мне начинает казаться, что его склонность к победам над женщинами, — это ничто иное, как последствия какой-то травмы. Не мог парень, воспитанный извращенцем, добиться признания в мире бизнеса. Максимум, чем бы он сейчас обладал, — репутация кобеля. Выходит, причины его поступков гораздо глубже.
