Зато она сама заметит разницу, подумала Элиза. До сих пор проживание в одном месте с Китом было терпимым благодаря огромным размерам городского дома. Их с Китом дороги почти не пересекались, за исключением редких семейных трапез и его нечастых дневных визитов к Вайолет, таких как сегодняшний. Но находиться каждый день в его обществе? Чтобы именно Кит учил ее преодолевать свою застенчивость… Это казалось слишком интимным, слишком личным.
Даже зная, что ее страстная увлеченность им прошла, она была уверена, что будет чувствовать себя неловко, находясь рядом с ним так часто. И все же не глупо ли с ее стороны отказываться от его помощи? Предполагая, разумеется, что он согласится помочь и что она этого захочет.
Он откинулся на спинку кресла, пытаясь преодолеть сомнения и задумчиво потирая костяшкой пальца свои выразительные губы.
– Полагаю, я могу остаться и помочь мисс Хэммонд. Вайолет радостно захлопала в ладоши:
– О, я знала, что ты оценишь мой план по достоинству!
– Но только если она хочет, чтобы я это делал, – добавил он.
Глаза Элизы и Кита встретились. Его ясные ореховые радужки казались сегодня скорее зелеными, чем золотистыми, благодаря бутылочно-зеленому сюртуку элегантного покроя, который был на нем.
Пульс Элизы зачастил под его испытующим взглядом. Что она могла сказать? Как могла она отказаться, учитывая обстоятельства? Она опустила глаза.
– Как вам будет угодно, милорд.
– Что ж, прекрасно. Но если мы приступим к осуществлению этого плана, я должен сказать вам обеим откровенно, что понадобится отнюдь не несколько уроков светских манер, чтобы достичь желаемого результата. Мисс Хэммонд должна будет полностью довериться мне и делать, как ей велено, а это подразумевает и изменение внешности.
Она подняла голову:
– Изменение в-внешности? – Она прекрасно понимала, что не является красавицей, и тем не менее, было неприятно слышать это от Кита.
– Гм-м… Если вы хотите получать предложения о браке не только от охотников за приданым и мошенников, полумерами не обойтись.
– Что конкретно у тебя на уме? – поинтересовалась Вайолет.
– Полное перевоплощение с головы до ног, начиная с прически и одежды…
– Но я еще в трауре, – запротестовала Элиза. Она подергала свои черные юбки, зная, как сурово они выглядят. Хотя сейчас они смотрелись лучше, чем те неприглядных оттенков платья, которые тетя имела обыкновение выбирать для нее. Когда долг потребовал от нее перекрасить все свои старые платья в черный цвет, это не стало большой потерей.
– Но вы же не вечно будете в трауре, – сказал Кит, – и тогда вам понадобится новый гардероб. Полученное от тетки наследство теперь вполне позволяет вам это.
Насчет этого он прав, размышляла Элиза. Хотя даже сейчас, полтора месяца спустя, она все еще никак не могла свыкнуться с мыслью о том, что тетя Дорис, которая, казалось, ни разу в жизни не проявила к ней ничего, кроме пренебрежения и неодобрения, сделала Элизу единственной наследницей огромного состояния.
Целых двести тысяч фунтов!
Элиза даже и не догадывалась, что ее тетя настолько богата. Да и как она могла, когда Дорис вынуждала их влачить фактически нищенское существование? Какой бы суровой ни была зима, они не тратились на покупку дополнительных дров для камина, кутаясь вместо этого в шерстяные жакеты и шали. Новые носовые платки и перчатки не покупались до тех пор, пока старые не изнашивались до такой степени, что начинали походить на швейцарский сыр. Тетя не тратилась на приобретение надежной лошадиной упряжки, считая, что пара взятых напрокат старых кляч может вполне удовлетворительно выполнить ту же работу.
Очевидно, даже сын тети Дорис, Филипп Петтигру, был не в курсе размеров материнского состояния, ибо при чтении завещания он выглядел таким же потрясенным, как и Элиза. Он был явно ошеломлен как величиной суммы, так и тем фактом, что мать исключила его из завещания.
Она как сейчас помнила ту болезненную бледность, которая проступила на лице кузена, как только поверенный закончил чтение. Элизе также никогда не забыть той мимолетной вспышки жгучей ненависти, которая промелькнула в холодных черных глазах Филиппа, прежде чем он усилием воли взял себя в руки.
Поежившись при этом воспоминании, она поспешила отодвинуть его в прошлое.
С тех пор Элиза очень мало истратила из завещанных ей средств, и ничего на себя. Она дала всем тетиным слугам значительную долгожданную прибавку к жалованью. Она также распорядилась, чтобы управляющий тети Дорис оплатил крайне необходимый ремонт тетиного городского дома. Этот дом тоже был теперь ее собственностью. Но приличия не позволяли ей, незамужней девушке, жить одной в доме, да, по правде говоря, ей и не хотелось жить ни одной, ни с нанятой компаньонкой.
Спасибо Вайолет и Адриану. Благослови их Господь, подумала Элиза, за их любезное приглашение пожить у них в доме.
Она полагала, что в данных обстоятельствах будет только разумно истратить часть своего наследства. Взглянув на Вайолет, она поняла, что подруга близко к сердцу принимает ее положение. И, учитывая душевную доброту Вайолет и ее искреннее желание помочь, как могла она отказаться?
– Новый гардероб будет нелишним, – согласилась она.
– Хорошо, – кивнул Кит, сверкнув быстрой улыбкой, затем достал из жилетного кармана золотые часы, открыл крышку и взглянул, который час. – Что касается остального, почему бы нам не обговорить это завтра? У меня запланированы кое-какие дела на вечер, и я не намерен опаздывать.
Он поднялся.
– Ну конечно, иди. – Вайолет дружески сжала руки Кита на прощание. – Ты не пожалеешь, что согласился помочь.
– Гм-м… Время покажет, – пробормотал он. – Мисс Хэммонд, до завтра.
Элиза кивнула:
– Милорд.
Она ждала, когда он выйдет из комнаты, и только потом осознала, с какой силой она стиснула руки на коленях. Кровь вновь устремилась к побелевшим пальцам, когда она ослабила хватку. Сконфуженная, она вздохнула: «Милостивый Боже, что я наделала?!»
Глава 2
– Держите удар левой, милорд. Вот так. Отлично.
Столкновение его боксерских перчаток с твердой, мускулистой грудью противника отзывалось в руках Кита, словно удар о камень. Раз, два, три, затем отход. Он развернулся и едва не получил резкий удар в голову, но вовремя успел поднырнуть и уклониться. Капли пота блестели на его груди, усеивали лоб и, медленно стекая, щекотали виски.
Его противник кружил, своими темными глазами пытаясь отыскать незащищенное для атаки место. Кит делал то же самое, оценивая ситуацию, понимая, что его реакция должна быть молниеносной, почти инстинктивной, если он хочет одержать верх. Партнер на его сегодняшней тренировке был крепким как дуб, огромным и таким же сильным.
Никаких послаблений и поблажек.
