– Я, пожалуй, пойду. Боюсь, я и так задержался в твоей комнате гораздо дольше, чем следовало, особенно учитывая то, что произошло.
Она кивнула. Слабый отблеск желания все еще мерцал в ее глазах.
– Да, не забудь. Приложи к ушибу сырое мясо. Это должно помочь скорейшему заживлению.
– Еще раз прими мою благодарность за твою заботу, маленький воробышек. Твои желания для меня закон. – Он сделал шаг в сторону двери, затем приостановился. – Элиза.
– Да?
– И вот еще что. Если твое любопытство будет требовать удовлетворения и у тебя возникнет соблазн поэкспериментировать дальше, не ходи к Бреварду или кому-то другому из своих поклонников. Мы с тобой, возможно, больше и не проводим ежедневных уроков, но я по-прежнему твой наставник. – Протянув руку, он костяшкой пальца погладил изящный изгиб ее щеки. – Если захочешь и дальше учиться искусству любви, только скажи. Я научу тебя всему, что ты захочешь знать.
Ее губы приоткрылись, серые глаза расширились в неподдельном изумлении.
Улыбнувшись в последний раз, Кит развернулся на пятках и зашагал к двери, оставив Элизу неподвижно стоять посреди комнаты.
Глава 15
Прекрасный голос оперной певицы парил над залом, словно экзотическая бабочка, порхающая в нежном бризе.
Однако Элиза почти не слышала прекрасных, совершенных звуков, не видела элегантно одетых леди и джентльменов, сидящих вокруг нее в бальном зале Фитцмарионов.
Душа ее была далеко отсюда, сейчас она могла думать только о Ките.
Слова Кита. Поцелуй Кита. Вызывающе дерзкое и неоспоримо соблазнительное предложение Кита. Даже сейчас, спустя несколько часов, ее сердце все еще трепетало от удивления и потрясения. Неужели он говорил серьезно? Неужели он действительно хочет «поэкспериментировать» с ней? Обучать ее – как он назвал это? – искусству любви?
Судя по пылкости его поцелуев там, в ее спальне, она склонялась к мысли, что он все же не шутил. Она просто не могла поверить, что неотразимый, блестящий лорд Кристофер Уинтер мог на самом деле желать ее.
После стольких лет невнимания и несбыточных грез подобная мысль никак не укладывалась в ее сознании. Она твердила себе, что, должно быть, все это ей почудилось. Но какими бы немыслимыми ни выглядели обстоятельства, она понимала, что их встреча ей не привиделась, и сине-фиолетовый синяк на щеке и подбородке Кита – достаточное тому доказательство.
Ну и что ей теперь делать?
Промолчать и сделать вид, что ничего не было?
Или согласиться на его соблазнительное предложение?
При этой мысли по телу ее пробежала легкая покалывающая дрожь, и не только от нервозности, но и от чего-то еще, чего-то непонятного, темного, от тех смутных побуждений, что и привели ее на этот путь. Но какой же это восхитительный путь, если он означает ее согласие делить интимные удовольствия с Китом.
Как далеко он может зайти на этом восхитительном пути? Как далеко она позволит ему зайти? Насколько осмелится? И если это правда, что он испытывает к ней желание, такое же, какое проявлял к другим своим возлюбленным, тогда чего ей ожидать?
Ограничатся ли их тайные встречи всего лишь легким флиртом? Несколькими поцелуями и ласками в укромном уголке, игривыми и поспешными, не идущими дальше мимолетного заигрывания?
Или, быть может, его новый интерес к ней приведет к чему-то большему? Возможно ли, что, с небольшим поощрением с ее стороны, он полюбит ее? Она ему уже нравится, в этом она уверена, но сможет ли он полюбить ее? Если она как следует постарается, сможет ли пробудить в нем потребность в ней настолько сильную, что влюбиться было бы для него самым естественным, самым логичным следующим шагом?
А что же замужество? Семья? Она по-прежнему горячо этого хочет. Стоит ли ей гнаться за Китом в надежде поймать его, или же продолжать действовать по первоначально разработанному Вайолет плану – добиться заключения матримониального союза?
Страх неудачи заставил кровь застыть в жилах. Но как бы сильно ни пугала ее мысль пойти на этот риск, она знала, что не упустит шанса. Точно так же, как она решила отбросить все свои страхи и робость в этом сезоне, она понимала, что должна ухватиться за возможность продолжить уроки любви с Китом.
Несмотря на все эти размышления, она выдержала остаток вечера с достоинством и самообладанием, которые скрыли от света драматическую раздвоенность ее душевного состояния. Очутившись снова дома, она сняла накидку и подала ее ожидавшему лакею, пробормотав слова благодарности.
Услышав, что они приехали из оперы, Кит появился из салона, где он развлекал себя, как сам говорил, дьявольски скучной игрой в одиночество.
– С таким лицом, – заметил он, – думаю, мне лучше было оставаться дома, чем рисковать распугать всех дам.
Вайолет стала охать и ахать над ним, а Адриан задал пару конкретных вопросов, чтобы убедиться, что Кит не участвовал в какой-нибудь нелепой драке. Успокоенный вполне невинными объяснениями брата, он предложил пойти в семейную гостиную, чтобы немного перекусить перед сном. Вскоре после этого Вайолет извинилась и пошла взглянуть на детей. Несколько минут спустя Адриан отправился следом за ней.
Элиза осталась, неторопливо прихлебывая чай. Она взглянула на Кита, чувствуя, что ужасно нервничает, как давно уже не нервничала в его присутствии.
Теперь, когда момент наступил, она не знала, что сказать.
– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась она тихим голосом, который показался дрожащим даже ей самой.
Он спокойно посмотрел на нее, затем осторожно дотронулся пальцами до своей побитой щеки.
– Было бы хуже, если бы не твое лечение, полагаю.
– Значит, ты прикладывал сырое мясо?
– Ну разумеется, ведь я же обещал. – Он мягко улыбнулся. Ее сердце гулко забилось при виде его улыбающихся чувственных губ.
Он отпил глоток бренди.
– Кит?
– М-м?
– Я тут подумала… о том, что ты сказал. – Она пробежала пальцами по ткани юбки, нервно складывая материал в складки, хотя складок на платье не было.
– О чем? – Его глаза поблескивали, как золотисто-зеленые драгоценные камни.
Он дразнит ее или действительно не помнит? Преодолевая внутреннюю дрожь, она произнесла почти шепотом:
– Ну, ты знаешь. О том, что ты сказал сегодня насчет… экспериментирования… хочу ли я.
Его глаза снова вспыхнули.
– Ах да, об этом. И?
Ее пальцы упорно продолжали теребить платье.
– И в общем, я… – Она уставилась на свои туфли, не решаясь взглянуть на Кита. – Я думаю… что я…
– Элиза, посмотри на меня. Она повиновалась.
– Не стесняйся, – сказал он, – Не нужно стесняться. Только не со мной. А теперь говори, что ты хотела сказать.
