Большинство приводит в качестве дедуктивного доказательства самого известного сыщика и детектива Шерлока Холмса. И делает это не совсем правильно!
[265] Давайте вместе подумаем. Разве Шерлок анализировал законы физики, макроэкономические тренды и мировые тенденции? Конечно, нет. Он замечал детали, мелкие нюансы в поведении подозреваемых, собирал улики и косвенные доказательства, а уже из них делал общий вывод. Чаще всего он шел, наоборот, от частного к общему. И такой способ умозаключений называется индукцией.
В подтверждение моих слов о Шерлоке Холмсе вот вам небольшой отрывок из «Этюда в багровых тонах»
[266]: «Этот человек по типу — врач, но выправка у него военная. Значит, военный врач. Он только что приехал из тропиков — лицо у него смуглое, но это не природный оттенок его кожи, так как запястья у него гораздо белее. Лицо изможденное — очевидно, немало натерпелся и перенес болезнь. Был ранен в левую руку — держит ее неподвижно и немножко неестественно. Где же под тропиками военный врач-англичанин мог натерпеться лишений и получить рану? Конечно же, в Афганистане!»
В действительности у нас не всегда есть общее утверждение или какая-то истинная тенденция, из которых мы могли бы сделать вывод о частном. Если бы в мире всегда убивали, к примеру, садовники, то в любом преступлении детективы мгновенно бы определяли виновного, распутывая сложный клубок в один миг. Но так бывает не всегда. И не всегда в преступлениях виноват садовник. Тогда вывод необходимо делать, собирая детали по крупицам. Вот тут как раз нам и приходит на помощь индукция.
Итак, индукция — это способ рассуждения, при котором из отдельных фактов выводится некая закономерность. Это метод, основанный на наблюдении, опыте, эмпирике и здравом смысле. Пример классического индуктивного умозаключения:
Вас ничего не смущает в этом умозаключении? Можно ли предположить, что есть политик Г. Г., который не ворует? Наверняка (хотя и маловероятно). В этом и заключается основной подвох индукции.
Или еще пример: «Каждый партнер, с которым я жила, изменял мне. Следующий партнер тоже будет изменять мне». Можно ли говорить, что вывод будет истинным на 100 %? Боюсь, нет. Или (в этом конкретном примере): к счастью, нет. Даже если таких партнеров за всю жизнь было очень много и все они изменяли, это не означает, что следующий партнер не будет верным до конца своих дней. Конечно, с точки зрения здравого смысла, с точки зрения нашего опыта, с точки зрения психологии мы понимаем, что проблема вообще-то не в партнерах, а в самом человеке. Он сам находит и притягивает таких людей к себе. И пока он что-то в себе не изменит, и следующий партнер не будет хранить ему верность. Но это жизненная позиция. С точки зрения логики мы не можем гарантировать, что вывод будет истинным на все сто. В индукции никогда нельзя быть уверенным в выводе, даже если все посылки (а их может быть много) — истина в последней инстанции.
Некоторые индуктивные цепочки однозначно ложные, несмотря на то что их логическая форма вроде бы прозрачна. К примеру:
Все, кто изучал химию, знают, что вывод некорректный. Потому что есть ртуть — жидкий металл. Обратите также внимание, что данное индуктивное умозаключение — энтимема, потому что пропущена одна посылка: «Золото, серебро, медь, свинец — металлы».
Индукция не всегда опирается на законы логики, и в этом главная проблема рассуждений такого рода. Достоверность частных посылок не всегда означает достоверность выведенного заключения. В отличие от дедукции, индукция никогда не дает гарантии получения новой истины из уже имеющихся истинных посылок. Максимум, о чем можно говорить применительно к индуктивным рассуждениям, — это об определенной степени вероятности того, что полученный вывод истинен.
Однако в реальной жизни мы чаще всего опираемся именно на индукцию, сами того не осознавая. Вот стандартное рассуждение менеджера: «В январе объем продаж вырос. В феврале объем продаж вырос. В марте тоже вырос. Значит, и в апреле нас ждет рост». Ничто вас не настораживает? А как же сезонность продаж? А как же активность конкурентов? А как же конъюнктура рынка? Все эти факторы имеют значение, и их надо учитывать, чтобы заключение оказалось истинным.
История знает интересный пример из судебной практики, которым можно проиллюстрировать спорность индукции как способа доказательства. Это дело Орентала Джея Симпсона, известное как «народ против Симпсона»
[267], — одно из самых скандальных и резонансных дел Америки середины 1990-х годов. Симпсона, знаменитого футболиста и актера, обвинили в двойном убийстве — его бывшей жены Николь и ее приятеля Рональда Голдмана. 13 июня 1994 года соседка, встревоженная лаем собаки, обнаружила трупы в особняке Симпсона. На теле обеих жертв были множественные колотые ранения, а голова Николь была практически отрезана.
Джей Симпсон и Николь
На месте преступления была найдена окровавленная перчатка. Детективы отправились в дом Джея (он жил неподалеку), чтобы рассказать ему о произошедшем. Перед домом Симпсона стоял белый «Форд», в котором были обнаружены капли крови. Однако самого Симпсона сыщики не обнаружили. Зато нашли еще одну окровавленную перчатку! Этих улик стало достаточно, чтобы прокуратура получила возможность выдвинуть обвинения против О. Джея. Симпсон был в это время в доме своего приятеля Роберта Кардашьяна (да-да, это папа именно той Ким, про которую вы наверняка подумали), впоследствии ставшего одним из его защитников.
Дальше дело разворачивается еще хлеще. 17 июня О. Джей покинул дом своего приятеля, оставив записку, очень напоминающую предсмертную, и уехал в неизвестном направлении. Спустя несколько часов в полицию поступил звонок. Очевидец сообщал, что видел Симпсона в машине за заднем сиденье с приставленным к собственной голове пистолетом. Оказалось, он заставил своего друга Эла Коулингса сесть за руль автомобиля, угрожая покончить с собой. В погоне за Симпсоном участвовали не только полицейские машины, но и вертолеты. Только у дома своей матери О. Джей прекратил гонку и сдался властям. При обыске его автомобиля были обнаружены большая сумма наличных, одежда, паспорт, револьвер и даже накладные борода и усы.
