Стоит признать, что, преодолевая бытовые трудности, я как-то поутратила и страсть, и азарт, и вот сейчас вдруг почувствовала накатившую волной неловкость.
Лестница позади меня заскрипела под тяжестью мужского тела. Я уже неплохо ориентировалась в темноте и с лёгкостью уловила приближающийся силуэт. Мужчина, в отличие от меня, не полз, а свободно шёл, совсем немного пригибая голову. Я поднялась и направилась ему навстречу, хотя теперь уже слабо представляла, что стоит говорить и делать. А, главное, стоит ли. Впрочем, это отлично представлял он сам, и как только я оказалась рядом, ловко перехватил мои ладони и потянул за собой в сторону. Прикинув, что сейчас мне предстоит заняться с ним сексом, я отчего-то здорово струхнула: настрой был совсем не тот. Но опасалась совершенно напрасно. Вместо того чтобы толкнуть меня в горку мягкого хрустящего сена и навалиться сверху, он подвёл меня к окошку у самой крыши.
– Смотри, как красиво, – прошептал он мне на ухо, оставаясь чуть позади.
И я смотрела. Любовалась тем, как разряды молнии рассекают небо, как они рисуют замысловатые, чуть резкие узоры. Особенно впечатляло, когда молния скрывалась за грозной тучей, обрисовывая её могучий силуэт.
– Ты совсем замёрзла, – осторожно прошептал он, прижимаясь ко мне со спины.
В этот момент кожа, действительно, покрылась мурашками, но едва ли причиной тому был холод. Мужские ладони огладили мои плечи, спустились к бокам, чуть задержались на бёдрах. Я отчётливо ощущала его шумное дыхание, горошины сосков и возбуждённый член.
– Моя квартирная хозяйка сказала, что я влюбилась, – зачем-то ляпнула я, разворачиваясь в кольце рук и становясь к нему лицом.
– И когда только успела?.. – усмехнулся он в ответ и поцеловал меня в уголок рта.
– Кстати, я была уверена, что на вечеринке мне придётся локтями расталкивать соперниц.
Он расправил мои мокрые после дождя пряди и размял ладонью шею, вовлекая в приятную слабость. Я поддалась, пытаясь поймать ту самую волну удовольствия, и магия ночи сделала своё дело.
– У меня нет постоянной подружки. Не думаю, что хоть у одной из них в принципе перемкнёт в голове до такой степени, чтобы предъявить на меня права.
– Ты из тех, кто предпочитает свободу и не терпит даже малейших ограничений, верно?
– Верно. По крайней мере, я был уверен в этом, пока не встретил тебя. Сейчас свобода уже не кажется мне столь привлекательной.
Я прищурилась, пытаясь уличить его.
– Что это? Третье правило пикапа: убеди её в том, что она одна единственная?
– А разве это третье? – натурально удивился он, но даже не думал смеяться. – Это пятое правило, – прошептал он так, что моё тело мгновенно отозвалось и завибрировало в тон голосу. – И оно гласит: будь искренним.
– Да-а… и что же следует дальше? Что будет правильным сказать теперь?
– Не знаю, что там будет правильным, но если всё же быть искренним, то стоит отметить, что ты очень красива.
– Особенно в темноте, – рассмеялась я.
– И в темноте тоже. Но я говорил о первом впечатлении. Когда всё ещё злился на тебя за глупость и самонадеянность на реке. Мысль о том, что ты красива, бессовестно перебила моё возмущение, и пришлось заткнуться прежде, чем я высказал всё, что думаю.
– Почему же сразу не сказал? – недоумевала я.
– Кто же говорит такое в лоб? Нужно было выбрать подходящий момент.
– Такой, как сейчас?
– Именно. Когда ты так близко, когда ты дрожишь, когда обнажена. Разве можно представить себе момент более идеальный, чем этот?
– И ты знал, что этот вечер закончится именно так? – с лёгким разочарованием выдала я. Мягкий мужской смех не позволил погрузиться в надуманную обиду.
– Вечер ещё не закончился, глупая, – шепнул он и коснулся губами моих губ, разгоняя любые страхи.
Ладони уверенно прошлись по спине от лопаток к пояснице. Они подарили тепло, разогнали кровь. Его дыхание на моём лице было слишком отчётливым, чуть нетерпеливым. Он и не думал отступать. Всего лишь дал небольшую передышку и приступил к осаде. Пожалуй, она его давно утомила, но торопиться было нельзя. Спешка разрушила бы иллюзию призрачного удовольствия. Я непременно должна была покориться. По крайней мере, он позволял мне чувствовать и ловить это своё право.
Поцелуи становились смелее, прикосновения потеряли границы и рамки, а мужской напор давно казался более чем уместным. Его ладони мяли и гладили, они сжимали и сдавливали, а иногда едва касались, заставляя желать большего. Губы стали жадными, язык наглым, дыхание спёртым и тяжёлым. Я же дрожала в нетерпении и была готова окончательно пасть его очередной жертвой. Мне нравилось касаться его тела, изучая рельеф мышц. Мне нравилось ощущать под ладонями удары сердца, которые больше не поддавались воле разума, а неслись в безумном ритме. Нравилось чувствовать, как напрягается грудь, живот, когда я веду по ним пальчиками. Нравились мужские стоны, когда вместо мягких подушечек пальцев, кожи касались острые ногти.
Он толкал меня куда-то в сторону, но я не могла послушно шагать, я нелепо падала. Цеплялась за мощную шею, за плечи, за короткие волосы! Зачем-то пыталась поймать равновесие и этим только мешала… Когда под спиной оказалось воздушное, но колючее сено, я сдавленно охнула, а он усилил напор, заставляя забыть о любом неудобстве. С ловкостью фокусника он перекатывал между пальцев квадратик фольги. Царапнул им мою кожу раз, другой, третий. Рассмеялся тому, как я недовольно взбрыкнула, пытаясь сбросить с себя не только бесцеремонные прикосновения, но и его самого. Перехватил под колени, забрасывая мои бёдра себе за спину.
– Ну что, котён, полетаем? – дерзко бросил он мне за мгновение до того, как вошёл. Мягко, уверенно и до конца.
Я что-то прорычала сквозь зубы, потому что оказалась слишком увлечена навязанной борьбой. Замерла, прислушалась. Его дыхание растворялось на моих губах. Тёплое, ласковое и порывистое. Проникающее движение повторилось с надуманной осторожностью. Его руки были напряжены, на плечах бугрились мышцы. Он вышел практически до конца и плавно двинулся вперёд, толкнувшись в меня чуть жёстче. Я не сразу поняла, что он вглядывается в моё лицо в поиске отклика. В его глазах отражались вспышки далёкой молнии, черты лица показались резче, чем при свете дня.
– О чём ты думаешь? – совершенно неожиданно раздался его шёпот.
Я коснулась кончиками пальцев его скулы, очертила линию губ.
– Думаю о том, почему ты себя сдерживаешь…
– Может, потому, что таких девочек как ты, не трахают, потеряв голову, а любят нежно и трепетно?
– Не знаю, наверно… Но меня уже любили нежно и трепетно. Правда, прошло совсем немного времени, а я не помню ни лиц, ни имён. Тебя хочу запомнить.
– Хочешь плохого парня?
– Хочу очень плохого. Покажешь?
