И сейчас я, припадая на трость, прогуливаюсь по лесопарку. Доктор Курт, поставивший меня на ноги, рекомендовал прогулки «на природе», да и самому было приятно.
Но… несколько дурацкое «стеснение» трости и собственной «ущербности»…
Умом-то я понимал, что глупо. Но вот ощущение себя, передвигающегося на «трёх ногах» в толпе — было чертовски некомфортным. Естественно, если было «нужно», то я с собой справлялся. Но вот «утренние прогулки» предпочитал проводить как можно раньше, на рассвете, в пустом парке.
И думал я, как ни удивительно, о бабах. О Светке, которой я верил больше, чем себе (у самого-то мысли, пусть и не воплощенные, появлялись). О том, сколь развесисты и раскидисты мои «рога» — ряд брошенных «в сердцах» фраз бывшей жёнушки указывал на усердное их взращивание ещё до аварии.
И о том, что ей не хватало, а главное — где я-то ошибся?
И ни черта у меня не выходило. Кроме одного — влюбляться в баб нельзя. Как говорил кто-то из великих, «чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей», именно так. Держал бы в ежовых рукавицах, проверял — либо пикнуть бы боялась и на сторону взглянуть. Либо давно бы разбежались, без этого… чтоб его! А я о детях думал, дурак.
Впрочем, хватит о бабстве, встряхнулся я, несколько ускорив прогулочный шаг. У меня дело, им надо заниматься, возмещать нанесённые стервой потери. И Лидка, секретарша, девчонка вполне аппетитная, начала кидать на меня весьма «однозначные» взгляды, при «разделе» дела. «Что» она хочет — я понимаю, но хер получит. А вот именно хер — может и получить, ухмыльнулся я каламбуру. А почему бы и нет?
Впрочем, опять не туда ушли мысли…
На этом месте, мысли «ушедшие не туда» прервала ослепительная вспышка, сменившись темнотой уходящего сознания.
«Янки, пидарасы такие? Или дед развоевался?» — только и успела мелькнуть заполошно мысль, прежде чем всё заполнила темнота.
В себя я пришёл от прохлады и ощущения себя голым. Первая мысль была неприятной, о госпитале. Но тут же пропала — меня довольно болезненно удерживало, очевидно на весу, за плечи и бёдра. Да ещё вниз рожей! Да что за херня-то, возмутился я, продирая глаза.
И… блядь, слов, кроме матерных, нет, чтобы описать мной увиденное! Я, голый, зафиксированный какими-то металлическими держателями висел в полутора метрах над полом.
Сам пол, да и комната, метров тридцати площадью, была из матово-серого металла, тогда как потолок светился ровным, но не слишком приятным на глаз цветом. Справа на стене находился какой-то здоровый монитор, на котором в синих тонах отображался человеческий скелет, раскоряченный как и я. Видимо, мной и бывший.
А вокруг сновала троица паукообразных… роботов? Ну реально, какие-то металлические насекомые, метрового роста.
Так, я либо сошёл с ума, чего, надеюсь, нет, либо меня, как в дурацком кино, «похитили инопланетяне». Блин, а нахера я им нужен-то? И чтоб его, как-то моя поза мне не внушает радости, невесело отметил я, попробовав пошевелиться.
Безуспешно, что было ожидаемо, но не радостно. Ну и стал я вращать башкой, пытаясь понять, что происходит, и тут…
Какое-то механическое щупальце вылезло из за спины и согнулось, явно примериваясь! В башке суматошно заметались картины дурацкого мультика о «анальных зондах». И это охренительно смешно, когда НЕ С ТОБОЙ!
— Слышьте, пидарасы металлические! — подал голос я. — Если вы, блять, к жопе моей хоть прикоснетесь — вам пиздец! И я не шучу! — попробовал я наладить «диалог цивилизаций».
Диалог ни хера не налаживался — металлические жуки вообще на меня не отреагировали, ездя и занимаясь какой-то инопланетной хернёй. А щупальце за спиной откинулось, явно примеряясь!
— Вам реально пиздец!!! — проревел я, но тут моё тело пронзила боль в знакомом месте, в позвоночнике, столь сильная, что я опять начал терять сознание.
Ну, хоть не в жопу, промелькнула на прощание мысль, перед тем как всё опять залила темнота.
Снова в себя я пришёл от слегка затёкшего тела, рывком вздёрнулся и проверил себя — голый, но задница моя вроде целая. И… не болит спина? То есть, эти пассивы железные меня лечили? А нахера так больно? И нахера вообще лечили? Ни черта не понимаю, констатировал я, начиная оглядываться.
А еще я изумлённо уставился на руки. Как-то они прибавили в объёме. И ноги тоже. Хмм… привет кубики! Кажется, мне не только спину починили, но и с телом «подшаманили». Выглядело оно как в лучшие мои годы в двадцать лет. И слабость, не отпускавшая меня все эти реабилитационные месяцы куда-то ушла. Однако… Чтобы со мной не сделали, но это явно пошло мне на пользу? Интересно, сколько это времени заняло? А, нахер, потом разберусь с Айболитами, до них нужно, как минимум, для начала добраться.
Радость от волшебного «исцеления» конечно была, но как голый вид, так и окружение её быстро притушило.
Итак, я был в натуральной камере, три на два метра. Пол и три стены — всё тот же, что и в «операционной», серый металл. А вот четвёртая стена была практически абсолютно прозрачной. Приблизив к ней руку я убедился в наличие какого-то бредового поля — рука «соскальзывала» с воздуха, не имея возможность преодолеть преграду.
А главное, сквозь неё я увидел три такие же, как у меня камеры, отделённые от меня широким коридором. И находились там… какие-то невообразимые твари.
Горбатая свинья, судя по пятаку, метров полтора в горбе, с какими-то то ли шипами, то ли перьями, метровой длины, покрывающими спину тварюшки. Причём, если сама свинья была розовая, то перья или шипы имели «леопардовую» расцветку, жёлтые в мелких пятнах.
В следующей камере пребывал какой-то то ли йети, то ли горилла… чертовщина какая-то, сидящая скрестив ноги и мерно покачиваясь. Сидя обезьяна имела рост не менее полутора метров, а шерсть на ней была нежно-салатового цвета.
А в третьей из обозримых камер была какая-то бесформенная, сине-розовая гадость, напоминавшая то ли бутон розы, то ли коралл. Ритмично подёргивалась, но не имела ни глаз, ни чего-то подобного.
Это… не камеры, дошло до меня. Это, мать их, клетки. А я, похоже, в гребучем инопланетном зоопарке. Зверушка, мать его!!! Несколько ударов по металлической стене, помимо боли, принесли некоторое успокоение.
И начал я осматривать свою «клетку». Натуральное металлическое «корыто», по моему приближению заполнившейся какой-то белёсой, склизкого вида, бурдой. Общий скос пола, заканчивающийся круглым зарешеченным отверстием — видимо слив для нечистот.
«Пожрать и посрать», невесело хмыкнул я, присаживаясь на пол и облокотившись спиной о стену.
Ну голода я не испытываю, так что «снимать пробу» с бурды я пока не буду.
А вот что надо точно — это прикидывать, как из этой камеры выбраться, а хозяев мерзкихроботов вывернуть наизнанку.
Сообщить, что «я разумный»? А кому? Да и чёрт знает, какими критериями «разумности» оперируют владельцы «зоопарка». Так, похитили меня явно в одежде, перед «операцией» её сняли. А значит, одежда и мои весьма понятные любому разумному слова для местных звероводов «не признак разумности».
