«Нет. Таких очень мало. И если местные внезапно узнают, что у тебя есть кристалл и ты не такой как все, случиться может всё что угодно. Поэтому наша задача усложняется. Теперь тебе надо не только победить в каждом бою, но и не попасть под восстановитель…»
Как под него не попасть, стало понятно, когда оба бойца покинули поле боя.
Одного, изрядно побитого, но живого, утащили с арены стражники. Другой ушёл на своих двоих, целый и невредимый. Пока мы общались с Мелой, судья подошёл к нему, указал на сломанную руку и что-то спросил. Тот, морщась от боли, протянул руку к жезлу. «Чудо-палка» снова сверкнула оранжевым, и уже через пару секунд победитель спокойно вертел вылеченной рукой, проверяя её на «подвижность и управляемость».
Словом, побеждать мне теперь требовалось не «по очкам», а «ввиду явного преимущества» и без каких-либо повреждений. В любом другом случае встреча с «восстановителем» была неизбежна…
Две следующие схватки прошли по похожему сценарию. На арену вытаскивали пару бойцов из очередных клеток, они ожесточённо дрались, кто-то выходил победителем, кто-то оказывался побеждённым, но обоим доставалось по полной программе, потому что сдаваться никто не хотел. По окончании схватки судья «восстанавливал» и того, и другого, но победителю целебной энергии доставалось существенно больше — чтобы быть в форме для нового боя…
Моя клетка стояла последней в ряду, поэтому меня на ристалище вывели тоже последним.
Противник суперменом не выглядел. Обычный мужик слегка «быковатой» наружности. Против такого лучше всего подходила скорость и изворотливость. Так что, когда прозвучала команда «Деритесь!», я не стал тупо бросаться в драку, а принялся «танцевать» на песке, легко уворачиваясь от размашистых, но довольно бесхитростных ударов соперника. Последнему явно хотелось выиграть эту схватку нахрапом, сделав ставку на силу, а не на ловкость. На этом он, собственно, и погорел. Непрерывно махать кулаками три-четыре минуты устанут даже самые стойкие.
Улучив момент, когда соперник, тяжело пыхтя, в очередной раз впустую вспорол воздух возле моей щеки, я резко сместился вправо и влепил ему в ухо.
Мужик кулем свалился на землю.
Его даже добивать не потребовалось.
Нокаут.
Глубокий.
Подошедший судья ткнул упавшего жезлом и махнул стражникам-санитарам: мол, уносите болезного. Затем повернулся ко мне:
— Восстановление?
Я покачал головой:
— Не нужно.
«Неплохо, но долго, — отозвалась о схватке Мела. — Астоэ этого не оценит».
«Я знаю…»
Новые бои (своего рода, полуфиналы) начались через пару минут.
Сначала друг друга мутузили победители двух первых схваток. Затем, когда проигравшего унесли, а выигравший, получив дозу экспресс-лечения, убрёл в свою клетку, снова пришёл мой черед драться.
На этот раз соперник оказался высоким, жилистым и длинноруким. Однако использовать своё природное преимущество почему-то не стал. Видимо, проследил, как я работал в предыдущем бою, и сделал соответствующие выводы. На мой взгляд, совершенно неправильные. Вместо того, чтобы просто держать меня на дистанции и бить пусть несильно, но неприятно, выводя из себя и сбивая темп, он вдруг затеял что-то вроде борьбы. Хотя какая может быть тут борьба, если ухватить противника особенно не за что. Были бы какие-нибудь рубашки и куртки, другое дело. А так только за запястья и цапнешь… ну, или за шею, если совсем повезёт.
После примерно минуты полубессмысленных наскоков-захватов, жилистый наконец-то решился. Только опять не в тему. Резво рванулся вперёд и нырнул в ноги. В ноги! С его-то ростом!
Дожидаться, когда он опрокинет меня на песок, я конечно не стал. Как только его башка оказалось в пределах досягаемости, в морду этому жилистому прилетело моё колено. А потом, уже падая, я с силой приложил его локтем по основанию черепа. И кажется, даже услышал хруст проломленной кости.
С арены я поднимался один.
Противник лежал без движения.
«Извини, мужик. Ничего личного».
«Это ты мне?» — невинно поинтересовалась Мела.
«Ты не мужик».
«Вот счастье. Заметил-таки…»
Самое интересное, что жилистого судья оживил, хотя мне казалось, что уже невозможно. После двойного касания «восстановителя» аура проигравшего дважды мигнула и начала пусть слабо, но всё же светиться.
Любопытный момент. Думаю, что за такую вот «волшебную палочку» не только в Империи, но и на Флоре местные эскулапы душу бы продали да ещё и сочли бы этот размен сделкой века. Оживить практически труп простым нажатием кнопки — это, действительно, круто…
В финале, как выяснилось, мне противостоял победитель пяти предыдущих ристалищ. Об этом громогласно объявил сам судья:
— Справа от меня в красном секторе Таун-молот, пятикратный чемпион первой стадии. Слева, в зелёном секторе… Как там тебя? — тихо спросил он, скосив глаза в мою сторону.
— Дир.
— Слева, в зелёном секторе Дир-сокрушитель, новичок, бросивший вызов непобедимому Тауну. Милостивая госпожа, — поклонился судья сидящей напротив Астоэ. — Прошу разрешения дать сигнал к бою.
— Разрешаю, — кивнула хозяйка поместья.
Её голос показался мне каким-то скрипучим и неживым, как у робота.
— Деритесь! — прозвучала команда.
Судья отскочил в сторону.
Бой начался́.
Первые секунд двадцать ушли на прощупывание, кто чего сто́ит.
«Включи барьерное зрение», — приказала внезапно Мела.
Именно приказала, а не посоветовала.
Я включил.
Противник сразу же превратился в зелёную тень.
И от этой тени к моей груди тянулись тонкие барьерные ниточки. На груди у меня висел суперкристалл.
«Теперь понимаешь?»
«Теперь понимаю».
Да, я теперь действительно понимал. Никто здесь не видел ни моей ауры, ни моего кристалла. Но каждый, кто дрался со мной, этот кристалл чувствовал и воспринимал его как меня. Ведь сами они являлись, в определённом смысле, порождениями таких же кристаллов. Только разбитых, рассеянных, преобразовавших своих владельцев в рабов, заполнивших человеческие тела барьерной энергией, только не собственной, а заёмной, взятой из этого мира, собранной полностью, подчистую. А жезл… да, это было и вправду смешно. То, что на Флоре все называли «амулетом власти», здесь называлось «восстановителем»…
Недолго думая, я крутанул шнурок и перекинул кристалл на спину.
Чистой воды читерство, но до чего ж эффективно!
Тот, кого звали Таун, предсказуемо дёрнулся. Воспринимая в качестве противника не человека, а его кристальное отражение, он просто-напросто потерял чувство дистанции. И я этим мгновенно воспользовался.
