Выбранная Лу́джером тактика секрета не представляла. Он явно стремился добраться до круга раньше меня. Мотивы понятные: инициатива в этом случае будет на его стороне. Ведь пока я иду к черте, он может переступить её в любую секунду и, сделав выстрел, тут же шагнуть назад, не дав мне ответить.
Так, собственно, и случилось.
Бригадир, даже не отдышавшись, быстро шагнул за линию, пальнул в меня плазмой и сразу отпрянул.
Искажающее поле сработало на отлично.
Огненный сгусток вильнул вверх и вправо буквально за пару тян до «мишени».
Выстрел хороший, меткий, но моя невидимая защита оказалась сильнее.
Оставшиеся до круга два десятка шагов я промчался бегом, и, как только влетел в него, получил от противника ещё одну порцию плазмы. И тоже мимо. А после ещё. А когда до границы осталось меньше пятнадцати тян, около уха просвистел четвёртый заряд, предпоследний.
Лишь тогда мой соперник начал наконец «что-то подозревать», решив отступить подальше, чтобы не нарваться на гарантированные пять зарядов в упор.
Этой возможности я ему не предоставил. Он успел сделать не больше пяти шагов, затем его нога подломилась, и бригадир рухнул навзничь. Ткань на правой штанине дымилась. Плазма из моего бластера угодила точнёхонько в цель — в «мясистую» часть бедра.
Чтобы подняться, Луджеру понадобилось секунд пятнадцать.
Всё это время я стоял у границы круга и молча смотрел, как соперник пытается опереться на руки, как подтягивает под себя левую ногу, как, морщась от боли, придерживает подстреленную правую, как всё же встаёт, покачиваясь, и глядит на меня мутным взглядом.
Между нами было всего десять тян.
Я знал, что даже с такой дистанции он в меня не попадёт, а я в него — запросто.
Судя по его обречённому виду, он это тоже знал и никаких иллюзий по исходу дуэли уже не испытывал.
— Прошу… прощения… экселенц… был… не прав… — слова бригадиру давались с трудом, по его лбу текли капельки пота. — Теперь… я знаю… что делать.
Выдавив из себя последнюю фразу, он медленно поднёс бластер к виску.
Мой выстрел прозвучал раньше. Заряд плазмы выбил оружие из его рук. От удара Лу́джер крутнулся и, потеряв равновесие, вновь брякнулся на песок.
— Суицидом, сел бригадир, займётесь после войны. А сейчас… — я выщелкнул из бластера батарею и развернулся к стоящим на краю котловины военным. — Медиков сюда! Живо!
Врач и два санитара спустились к нам через минуту.
— Жить будет, — сообщил доктор ещё через три оборота секундной стрелки.
Я смерил взглядом лежащего на носилках Лу́джера и неспешно продолжил:
— Когда вас подлечат, вы займёте место рядового пилота в истребительной эскадрилье особого корпуса. И свои навыки в меткой стрельбе отныне и впредь будете оттачивать лишь на врагах Империи. Приказ понятен?
— Я вас… не подведу, экселенц… — прохрипел он, чуть приподнявшись. — Дом Анса́ри… исполнит свой долг…
— Знаешь, кто это был? — спросил меня Гас, когда раненого унесли.
— Штаб-бригадир, бывший командир УДК «Скарамуш», — пожал я плечами.
Приятель покачал головой и коротко уточнил:
— Граф Лу́джер, глава малого дома Ансари…
Глава 7
Внеочередное заседание Регентского Совета проходило не как обычно, в Малом Императорском зале, а в небольшом кабинете в дальней части дворца. Присутствовали не все. Кто-то не явился демонстративно, не согласный с политикой регента, кто-то вынуждено — находился вдали от столичной планеты, кого-то просто не пригласили.
Формально регент был в своём праве. Срочность созыва диктовала важность проблемы.
— Итак, господа, предварительная информация по инциденту полностью подтвердилась.
Герцог Галья́ обвёл внимательным взглядом сидящих за столом членов Совета. Союзные Галья́ кланы Вио́нцо, Нау́ру, Ла́рдо — все находились на месте. Из шести независимых отсутствовал представитель Барди́. От внезапно ставших противниками кланов Ван Тиль, Со́лмер, Ван Зант, Тиа́ну и Ри́кер заседание почтили свои присутствием только Ван Зант и Ри́кер.
Всего — одиннадцать из пятнадцати, больше двух третей от полного состава Совета. Столько участников для принятия общеимперских решений было достаточно. В своё время такую норму для кворума вытребовали независимые. Иначе они грозились не согласиться с итогами выборов регента и императора. Тогда два союза — Галья и Ван Тиль — выступали единым фронтом и легко могли наплевать на мнение меньшинства, однако именно Дарий уговорил остальных пойти навстречу желаниям независимых. Теперь это окупалось сторицей. Сегодня правящие дома Лавуо́но, То́тто, Кели́у, Хоко́ри и Ча́рсен склонялись на сторону регента, а не его оппонентов…
— Кем подтвердилось? Почему мы должны верить вам на слово? — с явным пренебрежением в голосе поинтересовался Стааф Ван Зант, давнишний недруг Дария.
— Позвольте мне? — кашлянул приглашённый на заседание начальник разведывательного департамента.
— Прошу, генерал, — кивнул ему регент.
— Уважаемые эксленцы… — разведчик нажал на пульт, над столом появилось голографическое изображение одного из участков Галактики. — Как вы уже знаете, налёт на систему Осцитании произошёл трое суток назад. Средствами объективного контроля, агентурными данными и свидетельскими показаниями нам удалось полностью восстановить картину случившегося…
Доклад длился двадцать минут.
Члены Совета начальника департамента почти не перебивали, задав лишь пару вопросов и кое-что уточнив. Герцог Галья́ всё это время исподволь наблюдал за участниками заседания. Как и предполагалось, противники регента кривили губы, союзники излучали ледяное спокойствие, неопределившиеся слушали докладчика с неослабевающим интересом.
Всё, что он скажет, Дарию уже было известно. Мало того, никто в этом кабинете ещё не догадывался, что всю правду о событиях у Осцитании и их подоплёке знает здесь только один человек — сам Дарий…
Подвергшаяся нападению система располагалась в секторе дома Галья́.
Обитаемых планет в ней не было, но как ресурсная база она представляла немалый интерес и для клана, и для Империи. Добыча полезных ископаемых давала клану хороший доход, и отдавать его в чьи-то чужие руки в планы герцога не входило.
Тем не менее, охрана планет-рудников сильной не выглядела. Небольшие полицейские станции на орбитах, десяток дежурных шаттлов и специальный комплекс связи и ГРЭБ во внешнем астероидном поясе. А большего и не требовалось. Со «своими» пиратами имперцы давно разобрались, а чужим проникнуть столь глубоко внутрь Империи можно было только двумя путями.
