Глава 18
Первым, как обещали, мы приняли командира штрафного подразделения «Би-4».
Хотя, если начистоту, штрафным эта команда и её корабль считались лишь номинально. То есть, сами-то штрафники (такие как я) там действительно были, но теперь, по прошествии времени, я хорошо понимал, что всё это не больше чем ширма. Туда отправляли не по приговору суда, а по решению определённых структур, таких, например, как департамент разведки или служба безопасности какого-нибудь правящего дома.
И, кстати, не каждый правящий дом знал о такой возможности. Да и сами проштрафившиеся необязательно были преступниками или даже подозреваемыми в преступлениях. Две трети, как минимум, такими только прикидывались. Причём, довольно талантливо. Я, по крайней мере, в те времена ни разу не усомнился в своих сослуживцах по «Би-4» и, в том числе, в Гасе. Узнал, только когда он сам «раскололся» и выдал кое-какие сведения о себе и своём командире.
В переговорах напарник тоже участвовал. Мы их вели вчетвером: Ханес, Гас, герцогиня и я. Речь шла о политике. Об очень высокой политике. Я, в основном, помалкивал. Не потому что совсем ничего в ней не понимал, просто об этом попросила Анцилла. И это было логично. О том, кто такой «лейтенант Ханес» и что от него ожидать, она знала существенно больше меня. Хотя бы по той причине, что слышала о нём ещё до того, когда мы впервые встретились на «Полигоне». И это знание касалось не только первого слоя привычной легенды. Там был ещё и второй, не для всех, о котором меня уведомили одним из последних.
В принципе, чего-то серьёзного против своего бывшего командира я не имел. Не нравилось только, что меня долгое время использовали втёмную. Впрочем, другого не стоило и ожидать. Сам бы так поступил, попади в его шкуру. А вот Анцилла подобным не заморачивалась. Претензий к Ханесу у неё было предостаточно, и скрывать их за дипломатическим протоколом герцогиня не собиралась.
Главная претензия, кстати, касалась конкретно меня. Ну, в смысле, что именно Ханес отправил рядового «двенадцатого» на Флору, где тот благополучно и сгинул на долгие четырнадцать месяцев. Именно этот факт экселенса чисто по-женски выставила оппоненту в качестве смертельной обиды и в результате заставила его чувствовать себя виноватым… Зачем ей это понадобилось, я, к своему стыду, понял, только когда разговор завершился. Стандартный психологический трюк, чтобы получить преимущество в споре, но в исполнении экселенсы он выглядел настолько естественным, что на него купились все трое присутствующих в помещении мужиков.
Впрочем, я мог ошибиться, и герцогиня и вправду переживала из-за меня и была абсолютно искренна в том, что сказала. Вообще, мне бы очень хотелось, чтобы это было действительно так, но червячок сомнений продолжал глодать изнутри и не давал принять очевидное.
Когда мы отстреливались от преследователей в Данквиле и прятались в весёлом квартале, всё было понятно. Нас с экселенсой могли уничтожить в любую секунду. Поэтому то, что случилось затем в гостинице «Небо», чем-то совсем уж невообразимым не выглядело. Мы просто отдались на волю чувств и не помышляли ни о каком продолжении. Выживем — хорошо, не выживем — не будем, по крайней мере, жалеть на том свете, что, мол, имели возможность и не попробовали.
Да, я потом много думал об этом и даже мечтал «А вдруг?», и вот теперь это «вдруг» стало явью, и я совершенно не понимал, что с этим делать.
Слова, что мы говорили друг другу ночами, страсти, которые между нами кипели, всё это исчезало как дым с первым лучом местного солнца, проникающим сквозь затуманенное окно нашей спальни. Я поднимался с постели, одевался и уходил, и женщина, о которой так долго мечтал, снова не принадлежала мне до следующего заката. Так же как я ей. Каждый теперь был сам по себе. Хотя и не сам за себя. Днём моя герцогиня принадлежала только Империи и своему клану. И — я абсолютно уверен — взошла бы ради того и другого на эшафот.
Не знаю, все ли аристократы такие, раньше я с ними не сталкивался (кроме Анциллы знаком только с Лу́джером), но эта их идиотская готовность умереть в любой миг меня удручала. Их Империя, их правящие дома мне были абсолютно по барабану. Я находился здесь совсем для другого: чтобы исполнить просьбу Паорэ и чтобы спасти Анциллу. Последняя спасаться категорически не желала, хотя, казалось бы, чего проще? Надо лишь плюнуть на все эти «звёздные войны» иулететь со мной, к примеру, на Тарс. А после на Флору, где нас никто никогда не найдёт…
Ничего этого я, конечно, экселенсе не говорил. Сам сперва хотел разобраться в себе и наших с ней отношениях…
— Итак, пятьдесят истребителей и перехватчиков. Больше не выйдет?
— Нет, экселенса. Не выйдет, — покачал головой Ханес. — Да и пятьдесят, как я уже говорил, это при самых благоприятных условиях.
— Ну что же. Значит, будем надеяться, — кивнула Анцилла. — Со своей стороны, я даю слово, что выполню всё, о чём договаривались. Другие вопросы…
— Другие, я полагаю, мы будем обсуждать после, — совершенно некуртуазно перебил её лейтенант.
Экселенса нахмурилась, но спорить не стала:
— Ладно. После, так после.
На этом встреча и завершилась.
По моему мнению, Ханесу она была даже нужнее, чем нам.
Когда герцогиня спросила его напрямую, почему сейчас, почему он не захотел ещё подождать, гость усмехнулся и так же прямо ответил:
— Мог бы, конечно, и подождать, но только боюсь, Империя бы к этому времени уже развалилась.
С такими резонами я мысленно согласился.
Он обещал дать нам в руки синицу, Анцилла ему — журавля в небе.
А так — да, шанс, действительно, неплохой. Когда ещё такое представится?..
Сами переговоры продлились менее часа. Хотя по их окончании мне показалось, что времени прошло раза в два больше. Я даже стал волноваться, что не успею как следует подготовиться к встрече с торговцами. Однако нет. Ханес и Гас ушли, я посмотрел на часы, удивился, взглянул на Анциллу.
— Устала?
Женщина помотала головой:
— Нет… Почти нет… Немножко.
Как и положено всякой хозяйке, она сама проводила гостей, закрыла за ними дверь и теперь просто стояла, прислонившись к стене и прикрыв глаза. Вид у неё был и вправду усталый.
— Может, тогда пойдёшь отдохнёшь, а с торгашами я сам?
Экселенса оторвалась от стены, открыла глаза, медленно подошла к столу и села напротив.
— Знаешь… Хотела спросить у тебя…
Я чуть подался вперёд, изображая внимание.
— Этот твой друг… капитан Гастуд… Ты в нём уверен?
— Уверен? Что ты имеешь в виду?
Честно сказать, я ожидал от неё немного другого, но, в принципе, готов был и к этому.
— Я имею в виду, кого или что он выберет, если внезапно придётся выбрать что-то одно? Тебя, Ханеса, долг перед Родиной?
