— Зеркало экселенсе! — гаркнул я, обернувшись к бойцам.
«Зеркало» (осколок отполированной нержавейки) принесли секунд через двадцать.
Анцилла смотрела в него почти полминуты, потом неожиданно всхлипнула и повернулась ко мне. В глазах у неё блестели слёзы.
— Дир… Дир… ты… ты даже…
Так и не сумев ничего сказать, она просто шагнула вперёд и молча прижалась ко мне, обхватив руками и ткнувшись носом в плечо.
Даже не знаю, сколько мы с ней стояли, обнявшись. Минуту, час, два, вечность…
А когда вечность прошла, Анцилла подняла голову и тихо проговорила:
— Женись на мне, Дир. А? Пока опять чего-нибудь не случилось.
Сказать, что я был ошарашен, значит, ничего не сказать. В мозгах и на языке крутилась дурацкая фраза из старой советской комедии: «Вовка, в следующий раз быстро не женись…»
— Ну… эээ… Вообще говоря, это я должен тебе предложение делать, а не ты мне.
— Тогда почему не делаешь?
— Боюсь.
— Чего?
— Что ты мне откажешь.
— А ты не бойся, а делай.
— Хорошо. Я его делаю. Ты согласна?
— Согласна.
После её ответа в памяти тут же всплыло окончание той старой фразы из фильма: «Ну а если, дурак, женился, то пусть хоть сейчас всё будет по-старому, чинно, благородно…»
И в результате, вместо чего-то возвышенно-пафосного, я неожиданно для себя брякнул:
— Но у меня есть условие.
— Условие? Какое условие? — опешила экселенса.
— Чтобы всё было по-настоящему, а не так как у вас, у аристократов, где каждый сам по себе.
— Слушаю и повинуюсь, мой господин, — засмеялась Анцилла. — Обещаю, что буду тебе примерной женой. И даже политику брошу… Ну, как только здесь всё закончу, так сразу и брошу.
Я фыркнул и покачал головой.
— Вот уж, дудки! Политикой бросаться не надо. Мне она самому надоела, но я же терплю.
— Ладно, тогда и я потерплю. Вместе потом её бросим, когда совсем надоест. А теперь поцелуй меня…
Надо ли говорить, что я это сделал с огромнейшим удовольствием?..
Глава 26
— С этим что будем делать? — кивнул я на валяющегося на полу регента, когда мы, наконец, оторвались друг от друга.
То, что на нас сейчас пялилась вся Империя, меня совершенно не волновало. Пусть хоть завидуют, хоть ненавидят, хоть то и другое вместе — без разницы.
— С этим? — Анцилла брезгливо взглянула на бывшего. — Знаешь, Дир, этот подлец перед ритуалом хвастался, что лично отдал приказ, чтобы тебя схватили на Шугаду, а после специально бы сообщили, что, мол, хедхантеров на тебя навела я. А я ведь об этом вообще никому ни полсло…
— Знаю, Ан. Всё так и было, — перебил я её.
— И… ты поверил?
Я улыбнулся:
— Естественно, нет. Инфу о Шугаду слил третий связист с «Авроры». Я это после выяснил, перед тем как на Мегадею лететь.
— Да! Что, кстати, с Мегадеей? — вскинулась экселенса. — Вторжение началось? Время у нас ещё есть?
— Там всё нормально. Вторжение как началось, так и кончилось. Мы победили. Разбили всех в пух и прах.
— Как?! — Анцилла округлила глаза. — То есть, получается, я всё это зря затеяла? — обвела она взглядом зал с замершими вокруг «бронескульптурами».
Я усмехнулся.
— Отнюдь. Ты сделала всё, как надо. Войну можно остановить только здесь. Такие как этот, — кивнул я на бывшего регента, — делали всё, чтобы она тянулась как можно дольше. У меня нет прямых доказательств, но я абсолютно точно знаю, что этот козёл якшался со стопланетниками и давал им добро на провокации в пределах Империи. Об этом мне рассказал один… хм, важный пленный. Жаль, что по-новой его уже не допросишь, но я полагаю, что с нынешними возможностями ты это быстро выяснишь. Да и вообще, имперская армия и космофлот явно застоялись на базах в центральном секторе. Ждать, пока враги сами сюда придут — стратегия пораженческая. Врагов надо бить на их территории. В крайнем случае, на границах.
— Да, Дир, ты прав. Абсолютно прав. Именно за этим я сюда и пришла. Но прямо сейчас мне надо сделать другое.
Сжав губы в тонкую нитку, герцогиня медленно развернулась.
Чтобы дойти до дальнего края арены, ей понадобилось ровно десять шагов.
— Где мой сын, Дарий? Где император Талвий? — глухо спросила она у проигравшего ментальную схватку регента.
Тот в ответ только злобно скривился, но ничего не ответил.
Я подал знак охраняющим его штрафникам.
Правый боец одним слитным движением вздел «арестанта» на ноги, а левый практически без замаха врезал ему под дых.
— Я повторяю вопрос. Где мой сын Талвий? — тон герцогини не предвещал ничего хорошего.
Секунд десять регент ловил ртом воздух и пучил, как жаба, глаза, но затем, кое-как отдышавшись, выдавил-таки из себя нечто осмысленное:
— В б-бункере… Но в-вам туда не д-добраться.
— Обыщите его! — скомандовала экселенса.
Штрафники с «Два Би-Би» умело обшмонали задержанного и, кроме всяческой мелочёвки, выудили из его одежды кое-что действительно интересное. Увидев это, я удивился. А вот Анцилла… Теперь её голос буквально звенел от ярости:
— Ты решил убить императора?! Ты вздумал похоронить моего сына заживо?!
— Ты сама… во всём виновата, — прохрипел герцог. — Если бы я не упал… оно б не сломалось…
Я подошёл ближе и ещё раз взглянул на обломки. Точно такие же я видел на Флоре во дворце княжеского наместника. Выстрел картечью, к нашему с Гасом огорчению, в одно мгновение превратил в них малую скрутобойку милорда Салватоса. А у меня на неё были такие планы…
— Что это за фигня, и причём здесь твой сын и какой-то бункер?
Анцилла обернулась и дёрнула нервно щекой.
— Этот подонок, — сказала она, словно сплюнула, — спрятал Талвия в императорском бункере. Туда невозможно попасть без специального устройства-ключа, но это устройство сломалось, и теперь… — её голос неожиданно дрогнул. — В общем, теперь я не знаю, что делать?
— А он далеко, это бункер?
— Он не далеко, он глубоко. Очень глубоко. Прямо здесь, под дворцом. Шахту давно закопали. Чтобы её найти и отрыть, надо не меньше месяца. За это время… — экселенса судорожно сглотнула. — За это время может случиться всё, что угодно…
Судя по дрожащим рукам, женщина едва сдерживалась.
Даже не представляю, чего ей всё это стоило…
— То есть, нам просто нужен точно такой же ключ. Так?
