Я здесь никогда не бывал и даже не знал, что на базе есть что-то подобное, однако ничего странного в этом не видел. На всяком относительно крупном военном объекте такие зоны присутствовали обязательно, а иначе как можно было бы сохранять секреты от тех, кому их знать не положено?
То, что сегодня мне посчастливилось стать одним из секретоносителей, нисколько не радовало. Ведь выход из этой системы мог оказаться гораздо дороже, чем вход.
Чуть попетляв между однообразными лишёнными окон строениями, дорога неожиданно пошла под уклон и тян через сто резко нырнула под землю. В тёмном туннеле мы ехали секунд тридцать, потом за стеклом замелькали огни, и спустя ещё десять ударов сердца ховер остановился в каком-то ангаре. Капитан выключил двигатель и щёлкнул специальным тумблером на панели. Окна мо́биля «зачернились», видовые экраны погасли.
По ощущениям, машина сперва начала опускаться вниз, потом её потащило куда-то в сторону, потом она опять опускалась, затем за бортом что-то заскрежетало, невидимый лифт закончил работу и окна снова стали прозрачными.
Снаружи вновь был ангар, только уже другой и меньших размеров.
Капитан выбрался из машины и приказал следовать за ним.
Пройдя по извилистому коридору, мы оказались в довольно просторной и хорошо освещённой комнате. Гладкий каменный пол, шершавые стены, прикрученный к полу стол, стулья, пара кроватей, тумбочка… Типичная такая тюремная камера, если бы не одно «но». В дальнем конце помещения темнели стальные ворота, а перед ними на мягких опорах стоял оранжево-жёлтый гражданский флаер с логотипом прокатной конторы города Данквиля.
Особист вынул из тумбочки стопку одежды, пару цивильных ботинок, бросил их мне и указал на ближайшую дверь (видимо, в раздевалку):
— Приведи себя в порядок и переоденься.
На переодевание-умывание ушло три минуты.
В новой одежде я выглядел как обычный имперский подданный, прилетевший на местный курорт, чтобы… А вот тут варианты разнились. То ли отдыхать, то ли работать, то ли вообще — шарить по чужим кошелькам, с первого раза не угадаешь.
— Садись. Жди, — кивнул капитан на стул, когда я вернулся.
Я сел. Особист встал у меня за спиной.
Ожидание продлилось недолго.
Щёлкнул замок, наружная дверь отворилась и…
Ну да. Кто бы мог подумать? Три раза ха-ха.
Сегодня «моя прекрасная герцогиня» была, как и я, одета не по-военному.
Длинные светлые шорты, весьма легкомысленные босоножки, открытая блуза, накидка на плечи, сумочка из дорогой кожи со стразами, модные клипсы… и волосы ещё вдобавок распущены, как у типичной гражданской. Ни дать, ни взять, богатая провинциалка, прибывшая на Шайо отдохнуть и развлечься…
Я хотел было встать, чтобы согласно Уставу попривествовать старшую по званию и положению, но капитан жёстко вернул меня обратно на место.
Экселенса Анцилла уселась напротив, положила сумку на стол и взглянула на особиста:
— Оставьте нас, капитан.
— Как прикажете, экселенса…
Дверь хлопнула. Мы остались одни.
С десяток секунд герцогиня молча разглядывала меня, словно какой-то предмет мебели или деталь гардероба, потом вытащила из сумочки маленький, со спичечный коробок, приборчик, нажала на его верхнюю грань и начала говорить:
— Значит, так, рядовой. Во-первых, даже не пробуй повторить свой вчерашний подвиг. Во-вторых, не думай, что он сойдёт тебе с рук. В-третьих, сегодня у тебя есть возможность смягчить наказание. В-четвёртых, если ты хоть кому-то, хоть что-то, хотя бы полслова… — её глаза сузились буквально до щёлочек. — Надеюсь, ты понимаешь, о чём я?
Страха у меня не было. Но и вчерашнего куража — тоже.
— Да, экселенса. Я понимаю.
— Это хорошо. Теперь можешь задавать вопросы.
Она слегка отодвинулась от стола и скрестила на груди руки.
— Зачем я вам нужен?
Или мне показалось, или во взгляде красавицы мелькнуло сдержанное одобрение.
— Разумный вопрос. Да, мне действительно нужен помощник для одной операции. По совокупности качеств ты для этой роли подходишь.
Я открыл было рот, чтобы спросить, что это за операция, и тут меня осенило:
— А сколько их было?
— Кого их? — не поняла герцогиня.
— Ну, претендентов на роль?
Дама слегка усмехнулась, потом подалась вперёд и опустила руки на стол, сцепив их в замок.
— А ты действительно не дурак, рядовой Вит Ал, и задаёшь правильные вопросы. Да, ты был не один. Кроме тебя было ещё шестеро. Все здесь недавно и в городе не примелькались. Все с неплохими задатками и отличными характеристиками от начальства. Все… — на этом месте она внезапно запнулась, — ну, в общем, испытывают ко мне такую степень влечения, которую сложно скрыть, но при этом, — она подняла указательный палец и качнула им в мою сторону, — только один из них оказался достаточно наглым и одновременно уверенным.
— За мной следили?
— Безусловно, — кивнула сиятельная экселенса. — После вчерашнего инцидента ты вёл себя как обычно и ничего никому не рассказывал.
— А если бы рассказал?
Герцогиня подняла бровь.
— Ладно, я понял. Можете не объяснять.
— Отлично. Тогда перейдём к сути… Хотя… — она посмотрела на меня с лёгким прищуром. — Ты ещё можешь отказаться от участия в операции.
— И что мне за это будет?
— Ровным счётом ничего. Подпишешь бумагу о неразглашении и просто продолжишь службу.
— А если я соглашусь?
— Если операция завершится успешно, получишь три дополнительных выходных, десять месячных аттестатов и специальную отметку службы имперской безопасности в личном деле. Ещё вопросы?
— Что будет, если операция окажется неуспешной?
— Тебя отправят под трибунал, — пожала плечами Анцилла.
Её равнодушие выглядело до того натуральным, что я не выдержал и рассмеялся.
— Ну, тогда я согласен. Рассказывайте, что надо делать…
Глава 5
Лететь на прокатном флаере оказалось скучнее, чем думалось, даже с учётом того, что я сидел за штурвалом. В отличие от ховермобилей эта машина могла подниматься на высоту до пятисот тян и, с одной стороны, уже относилась к классу летательных аппаратов, но, с другой, передвигаться на ней требовалось по правилам, принятым для наземных мобилей: типа, занял свой эшелон и считай, что это дорога, а любое перемещение вверх и вниз — только при помощи автопилота.
Конечно, если дело касалось военных, то все эти дурацкие правила сразу шли лесом, однако здесь и сейчас — увы, демонстрировать навыки боевого управления мне строго-настрого запретили.
