Когда она снова вышла из-за контейнера, я поднял вверх большой палец и восхищённо присвистнул:
— Экселенса. Я думаю, вам надо взять это. В этом прикиде вы просто… ну, суперсекси, и там, куда мы пойдём, точно сойдёте за местную.
Наградой мне стал яростный взгляд, и если бы им можно было испепелить, от меня в этот миг осталась бы только горстка золы.
Модные «джинсики» полетели обратно в контейнер. Оставшуюся до «цивилизации» часть пути герцогиня проделала в спортивных штанах. В сочетании с обтягивающей футболкой это выглядело неплохо, но уже не так вызывающе, как в брючках в облипочку. Кстати, перед последним забором спутница снова переоделась — в юбку, которую прихватила с собой, и какую-то «деревенскую» блузку (во время примерок я её не заметил). И хотя знатоком местной моды я себя не считал, получилось достаточно стильно. В итоге, мы теперь оба косили под кантри. Эдакая сладкая парочка: ковбой и его верная скво… ну, или как их там называют? Ковбойками что ли?.. Не, вру. Ковбойки — это рубахи, клетчатые, их ещё на пупке завязывают.
Маскировочные мероприятия экселенса завершила новым нажатием на бусинку своего ожерелья, после чего её лицо опять изменилось. Специальная голограмма убавила ей пару стандартных лет, вернув в прежний возраст. Решение более чем логичное. Погони я не опасался (даже если наши тела во взорвавшемся флаере не обнаружат, то с тем, чтобы выяснить, где мы из него «выскочили» и куда скрылись, преследователи провозятся долго), но попадать в прежнем виде в объективы камер слежения не хотелось. Кто знает, какие у наших противников завязки в полиции. Поставить нас в розыск как подозреваемых в каком-нибудь преступлении — дело одной минуты…
— Это и есть весёлый квартал? — поинтересовалась Анцилла, когда мы в последний раз перелезли через забор, по-тихому прокрались по закутку между зданиями и выбрались на сверкающую огнями улицу.
— Он самый.
— С блэкджеком и шлюхами?
— Ага.
— А ты здесь бывал?
— Бывал, и не раз, — не стал я обманывать спутницу.
Та хмыкнула и не спеша осмотрелась.
Народу в этом районе хватало. Со всех сторон доносилась громкая музыка, светилась реклама (разной степени непристойности), за выставленными перед окнами столиками распивали спиртные напитки, полуодетые дамы скучали под красными фонарями, не одетые демонстрировали собственные достоинства сквозь стёкла витрин, стены домов подпирали какие-то подозрительные субъекты, а между прогуливающимися по тротуарам гражданами сновали продающие дурь и шлюх сутенёры. Сам я ничего покупать здесь, понятное дело, не собирался, а у Анциллы, даже если бы она захотела, просто не было денег. Сумка с деньгами и гаджетами осталась во флаере. Случайно, но что поделаешь. Даже профессионалы временами совершают ошибки…
— А я вот, поверишь, ни разу в такие районы не заходила, — покачала головой герцогиня, закончив осмотр.
Я усмехнулся.
— И правильно делали, экселенса. В этих районах таким как вы делать нечего.
— Это ещё почему? — удивилась Анцилла.
— Грязь, похоть, разврат. Зачем вам всё это?
— А если по долгу службы? — прищурилась спутница.
— А если по службе, тому, кто отдал бы вам такое задание, я просто голову открутил бы.
Девушка засмеялась и неожиданно взяла меня под руку.
— Ладно. Проехали. А вообще — нам надо кое-что обсудить. Тут можно найти какое-нибудь тихое место?
— Можно. Не сказать, чтобы совсем тихое, но там нам точно не помешают.
— Отлично. Показывай, где…
Нужное место обнаружилось на соседней улице. Глухая стена с дверьми через каждые пять-шесть тян.
— Что это? — нахмурилась герцогиня.
— Кабинки любви. Бросаешь в прорезь монетку и… — я вытащил из кармана десятиманьковую монету и опустил её в монетоприёмник, — вуаля… — на специальной панели около двери зажглось «30 мин». — У жаждущей уединения парочки есть ровно тридцать минут, чтобы насладиться друг другом. Звукоизоляция гарантируется. Прошу, экселенса.
Анцилла презрительно фыркнула и шагнула в проём. Я вошёл следом и закрыл дверь.
Внутри было действительно тихо. Помещение напоминало пенал.
Абсолютно глухие стены, пол, потолок, приглушенное освещение, грубое деревянное ложе с одноразовыми матрасом и покрывалом.
— Тут камеры есть, не в курсе? — взгляд спутницы упёрся в вентиляционную отдушину в углу помещения.
— Чего не знаю, того не знаю, — пожал я плечами.
— Понятно. Значит, сделаем так, — она вдруг придвинулась ко мне близко-близко, обняла руками за шею и начала шептать на ухо. — Будем прикидываться любовниками. Ты завалишь меня на кровать, закроешься покрывалом и станешь изображать любовные страсти. Только, пожалуйста, без фанатизма. В процессе всё и обсудим.
— А если я не совладаю с собой?
— Останешься без яиц.
— Понял.
— Тогда приступай…
Целовались мы с герцогиней по-настоящему. И руку я ей под юбку засовывал тоже вполне натурально. Но едва опрокинул её на любовное ложе и укрылся материей, халява сразу закончилась.
— Э-э! Не наваливайся. Я тебе не матрас.
— Прошу прощения, экселенса. Увлёкся.
Чуть приподнявшись, я принялся планомерно раскачиваться взад-вперёд, а дама, убедившись, что всё в порядке, начала говорить.
— Короче, так, рядовой. Задание мы провалили. Это первое. Второе — не провалить его мы не могли. Нас просто подставили. Кто и зачем, я догадываюсь, но тебе знать об этом необязательно.
— Меньше знаешь, крепче спишь, да?
— Не отвлекайся. Продолжай возиться и слушай. С агентом я встретилась в гипермаркете, он был в соседней примерочной. Его сведения оказались действительно важными, но сейчас… хм, я сейчас думаю, они были просто приманкой. Кому-то, кровь из носу, надо было захватить связника. То есть, меня. А когда это не получилось, чтобы спрятать концы, решили убить. Капитан Дидрич знал весь маршрут. Если бы он был в деле, нас взяли бы ещё до встречи с агентом или ждали бы в «Мегадее», а не гонялись по всему городу. Но всё равно, я абсолютно уверена, эти люди — свои, из системы. Только свои могли заглушить нам связь, вырубить навигацию и договориться с полицией, чтобы не вмешивалась. Кроме того, ты не смог выстрелить в них.
— Точно, — вспомнил я несуразность с внезапно заклинившим плазмоганом. — А почему я, кстати, не смог в них выстрелить?
— Всё очень просто. Ты рядовой, а на моём оружии стоит генетический ограничитель. Он не даёт тебе стрелять по своим, тем, кто выше по званию. Понял, в чём фишка?
— Да. Это были свои и, скорее всего, офицеры.
— Именно так. И сейчас нам надо решить, как действовать.
