Картошечка, запечённая в углях. Мясо, зажаренное на самопальной решётке. Дым от костра. Вино в плетёной бутылке. Стрёкот местных «цикад». Растёкшаяся по небосводу защитная дымка, усеянная мириадами видимых только через «барьер» огоньков…
Мы пили вино, перекидывали из руки в руку испёкшиеся картофелины, дули на них, чтобы они побыстрее остыли. Дегустировали моё «барбекю» (кстати, ничего получилось, сочное, ароматное, с поджаристой корочкой). Болтали, шутили, смеялись. Вспоминали, как пробирались лесами в северные провинции, как я чуть не прибил «покусившегося» на мою женщину Борсия, как брали штурмом захваченный бандитами замок… Лежали на мягкой траве, смотрели на звёзды… Занимались любовью… без фанатизма… наслаждаясь каждой секундой близости…
Ближе к полуночи, уже лёжа в палатке, я вдруг спросил приткнувшуюся ко мне Пао:
— Слушай… а что бы ты мне сказала, если бы я… ну, в общем, если бы я сказал, что хочу остаться?
— В смысле? — подняла голову женщина.
— Ну… если бы я сказал, что не хочу никуда улетать, а хочу остаться с тобой, здесь, навсегда, на Флоре, в нашем замке, в нашем баронстве, а? Я думаю, в прошлый раз мы сделали глупость, расставшись. Огромную глупость. Но ведь её ещё можно исправить, да?
Пао молчала секунд пятнадцать.
— Знаешь, Дир… Если бы ты сказал мне это тогда, я бы, наверно… считала себя самой счастливой женщиной во Вселенной…
Она внезапно запнулась на полуслове, обвила мою шею руками и жарко поцеловала в губы.
— А что… сейчас? — хрипло пробормотал я, когда мы закончили целоваться.
— Сейчас? — тихо вздохнула Паорэ. — Нет, Дир. Сейчас уже нет.
— Но… почему?
— Потому что ты любишь не только меня. Даже если тебе иногда кажется, что это не так. Раньше ты, наверное, смог бы забыть Анциллу, и я бы тебе помогла. Но теперь она стала твоей женой, у вас есть сын, а скоро будет ещё. И если ты вдруг решишься оставить их, то вскоре и сам не заметишь, как станешь несчастным, а вместе с тобой стану несчастной и я… Ан, она сильная, она сильнее меня, она это переживёт. Но я уверена, нас она не простит. Потому что это предательство. Особенно сейчас, когда нам известно, что миру грозит неведомый враг, и только мы трое можем остановить его… Но даже и это не самое главное. Самое главное: ты любишь её так же, как и меня, а может быть даже и больше. Я это чувствую… Раньше, пока я не знала Анциллу, я её ненавидела. Я ненавидела эту женщину, о которой ты иногда вспоминал во сне, но делала вид, что не слышу. А вообще она меня просто бесила. И ты меня тоже бесил. Я просто не понимала, как это можно — спать со мной, зачать со мной дочку, говорить мне, что любишь, что я для тебя единственная, но в то же время думать о той, которая тебя бросила и подставила… И ты абсолютно прав, мы оба тогда совершили ошибку. Большую ошибку. Я стала тебя отталкивать, сказала, что не люблю, а ты мне поверил и улетел… Если бы ты тогда не поверил! Если бы не поверил… Ведь это же было так просто! Но ты поверил, а я поняла это слишком поздно…
Она говорила, я слушал, и мне было грустно и больно. Я ведь тогда действительно ей поверил и даже подумать не мог, что это она специально, не то от обиды, не то, наоборот, от переизбытка любви и веры в избранника. Увы, но её избранник оказался глупцом и так ничего и не понял. Да, я тогда мог и вправду остаться на Флоре и сейчас был бы, наверное, счастлив. И Пао была бы счастлива. А Ан, вероятней всего, погибла бы на Мегадее при штурме, потому что никто ей на помощь уже не пришёл бы. Но я бы об этом не знал и рано или поздно просто забыл о ней и том приключении на Шайо, с которого всё началось…
Я думал, слушал, что говорит моя женщина, но с каждой секундой она говорила всё тише, а после вообще замолчала и просто прижалась ко мне, словно ища защиты и утешения. Её плечи подрагивали, и мне почему-то казалось, что она вот-вот разрыдается.
Чем я мог ей помочь? Только обнять и прижать к себе ещё крепче.
Мы потом так и лежали, обнявшись, пока не уснули.
А когда проснулись, уже ничего друг другу не говорили. Как будто бы между нами кошка какая-то пробежала…
В замок мы возвратились ещё до рассвета. Просто приехали, развьючили лошадей, передали их конюху и отправились досыпать: я в репликаторную, баронесса «к себе» — в комнату рядом с детской. Почему так? Не знаю. Наверное, нам обоим захотелось обдумать всё в одиночестве, чтобы снова не ошибиться, как в прошлый раз…
Как и вчера, дрыхнуть я закончил ближе к обеду. За последние пару дней излишняя дневная сонливость вообще стала привычным для меня состоянием. В противовес неуёмной активности ночью, во время бодрствования. Ну, прямо, как у кошачьих.
Видимо, тут на Флоре и вправду какая-то особая атмосфера, если меня регулярно тянет здесь на любовные подвиги, и когда я до них дохожу, то становлюсь настоящим маньяком. Типичный такой мартовский кот, имеющий кучу желаний и не имеющий тормозов. И кошки в пределах физической досягаемости. Целых две. Одна из которых, как показала практика, тоже с поехавшей крышей. Про вторую пока не загадываю, но всё же надеюсь, что разума в ней чуть побольше. В том смысле, что до прямой групповухи у нас не дойдёт — подданные подобное безобразие, сто пудов, не одобрят…
За дверью реакторной меня встретил Сапхат. Судя по внешнему виду, он маялся тут уже достаточно долго.
— Милорд! Вы позволите мне воспользоваться репликатором? — начал он с места в карьер.
— Чего не хватает?
Док принялся перечислять названия препаратов, но я остановил его взмахом руки и кивнул на дверь:
— Сколько вам надо времени?
— Максимум, два часа, — бодро отрапортовал начмед.
Ничего «криминального» в реакторной не осталось. Все заготовки и уже выполненные изделия я спрятал в сейф, а кое-что даже перенёс в шаттл через шестимерность. Хранить ценности в челноке было не слишком правильно, но пока мы не оборудовали специальное помещение типа стандартной армейской оружейки, приходилось задействовать шаттл. Формально доступ в него имелся лишь у меня, Гаса и Ан, прочие самостоятельно попасть внутрь не могли. Единственное исключение — это Паорэ. Как и для нас с экселенсой, проблемы переместиться сквозь свёртку в любое место для неё не существовало.
— Хорошо. Можете пользоваться. И кстати… леди Анцилла уже вернулась?
— Да, милорд. Леди Анцилла вернулась сегодня утром. И господин Гас — тоже. Вот только миледи…
— Что миледи?
Доктор внезапно смутился.
— Ну… в общем, она просила вам передать, что её не будет три дня.
— Как это не будет? — уставился я на Сапхата.
— Сегодня утром, когда приехали господин Гас, Борсий и леди Анцилла, миледи сказала, что отправляется в Рушаба́ты с инспекцией. С ней Таг и двое разведчиков.
Я почесал затылок. Рушаба́ты, самая маленькая деревня в нашем баронстве, располагалось на севере, на полпути до туманной границы. Зачем баронесса туда отправилась, да ещё и меня не предупредила?.. Неужели, блин… сговорились?!
