К слову, во время прорыва у Эль-Аламейна это его «сквалыжество» сыграло на пользу всего эскадрона. Пара лишних десятков нашедшихся в загашниках у О’Конелла запасных траков, пальцев, ленивцев и прочего позволили восстановить ходовые угодивших на мины «Шерманов» прямо в бою, не отводя машины назад, на исходный рубеж. И, как результат, к вечеру того дня гансы и макаронники оставили, наконец, удерживаемую больше недели линию обороны, а ещё через сутки вообще начали отводить свои «ролики» вдоль побережья на запад, к Мерса-Матрух.
Новое сражение началось практически в тот же день. Успех у Эль-Аламейна следовало закрепить, и генерал «Монти», словно английский бульдог, намертво вцепился клыками в линяющий хвост «лиса пустыни» Роммеля, не давая тому возможности оторваться и закрепиться на любой мало-мальски пригодной для обороны позиции.
Семьдесят миль до Мерса-Матрух королевские бронетанковые войска преодолели за трое суток, преследуя отступающих гансов и чередой напряжённых боёв прижимая их к морю. Единственное, что могло помешать развивающемуся наступлению — это удар с юга, во фланг. По данным разведки, где-то в районе Катарской впадины наблюдались колонны вражеской техники, двигающиеся наперерез основным силам британцев.
Для парирования этой угрозы — мнимой или реальной, не важно — командование и направило на южный фланг два эскадрона «Королевских лансьеров» — шесть танковых отрядов с приданными им мотопехотными отделениями.
Тот, которым командовал Мориссон, пехотного прикрытия не имел. Правда, и задача ему ставилась специфическая: продвинуться дальше всех, к оазису Кара, и с ходу атаковать находящиеся там итальянские и немецкие силы. Результат атаки большого значения не имел. Главное, что требовалось от Мориссона — это навести шороху в глубоком тылу противника, дезориентировать и, насколько возможно долго, заставить его оставаться на месте, вдали от путей снабжения британской «египетской» армии…
До распадка между холмами отряд добрался за десять минут. Но едва головная машина зашла за отбрасывающий длинную тень выступ скалы, как по ушам хлестнул короткий, как выстрел, вскрик заряжающего:
— Внимание! Два часа!
Танк резко качнулся и, тормознув правой гусеницей, подставил свой бронированный лоб неизвестной опасности.
На доворот башни ушло ещё две секунды. За это время Мориссон успел скатиться с брони в командирское кресло, захлопнуть свой люк и приказать остальным сделать то же самое. Однако команду «К бою!» всё же не о́тдал. Остановился буквально в самый последний момент. Хотя осколочный унитар уже лежал в каморе орудия, наводчик выцеливал прячущегося за камнями противника, а стрелок-радист ждал только отмашки, чтобы залить округу свинцом из «противопехотного» пулемёта.
— Отставить стрельбу! — скомандовал лейтенант, наведя перископ на цель и чуть подкрутив настройки.
— Вроде бы наши, — неуверенно пробормотал наводчик.
— Вижу, — процедил сквозь зубы Мориссон и нажал на тангенту. — Джейсон, Митчелл, О’Конеллл. Пойду проверять, что за фрукты. Стрельбу пока не открывать, продолжать наблюдение, — после чего, дождавшись ответов командиров остальных «Шерманов», отключил гарнитуру связи и, открыв люк, полез из танка наружу.
— Если это ловушка, я подниму руку, — бросил он напоследок. — Начнёте стрелять, постарайтесь меня не задеть.
— Да, сэр. Мы постараемся, — ответил наводчик…
К темнеющему на фоне скалы «Виллису» лейтенант шёл не спеша, поглядывая украдкой по сторонам. Засады поблизости не наблюдалось. И это, конечно, радовало. Но вот откуда здесь взялся «Виллис»… и только с водителем… без охраны?.. Тоже, как мы, заблудился?.. Или это разведка? Остался один, другие погибли?..
Вопросы роились в мозгу, и ответов на них Мориссон не находил. А когда он приблизился к цели ярдов на двадцать, его брови поползли вверх — водитель оказался к тому же ещё и женщиной. Хотя одета она была по-мужски, в стандартную полевую форму британского офицера. «Капитан», — машинально отметил танкист, когда женщина выбралась из-за руля и он обратил внимание на значки на погонах. Но даже более высокое звание не так удивило его, как странная притягивающая красота незнакомки. Как будто это была какая-то инопланетянка с Марса или Венеры, как в романах Берроуза…
— Лейтенант Мориссон? — поинтересовалась она, делая шаг навстречу.
Мориссон заворожённо кивнул, не в силах оторвать взгляд от красавицы.
— Анцилла Ван Тиль. Управление специальных операций, — женщина протянула лейтенанту запечатанный конверт. — Ваше новое предписание из штаба бригады.
В конверте обнаружился приказ, «украшенный» визами бригадного генерала Фишера и командира полка полковника Нормана. Согласно ему лейтенант Мориссон и его отряд поступали в полное распоряжение капитана Ван Тиль.
— Мэм, я бы… — внезапно осипшим голосом пробормотал лейтенант, закончив читать. — Я бы хотел…
— Чтобы я подтвердила свои полномочия? — догадалась дама. — Ну, что же. Извольте.
Она окинула лейтенанта насмешливым взглядом и неторопливо продолжила:
— Два дня назад вы разговаривали с полковником Норманом о том, что чуть было не потеряли этой весной в Тобруке. Помните, что он вам посоветовал?
— Да.
— И вы всё ещё состоите в кельтском друидском обществе?
— Эээ… прощу прощения, мэм, но… я бы не хотел, что бы об этом узнали мои…
— Этого достаточно для подтверждения? — жёстко перебила его капитанша.
— Да, мэм. Достаточно, — наклонил голову Мориссон.
— Отлично! Тогда перейдём сразу к сути. Итак, что вам известно о тайном нацистском обществе «Аненербе»?..
То, о чём рассказала эта странная сотрудница SOE, откровением для Мориссона не стало. Об «Аненербе» он уже слышал, причём, из уст тех, кому доверял на все сто. И разными мистическими практиками тоже не раз занимался. Но это было не главное. Главное заключалось в том, что, он, наконец, догадался, почему ему выдали неверную карту и для чего их отряд отправили по неправильному маршруту, а командиром назначили именно его, прямого потомка древних жрецов-друидов. Другой, по всей видимости, просто не понял бы сути предстоящей им операции. А высшая степень секретности… Листья, как знал лейтенант, проще всего прятать в лесу, а реальные боевые задачи — в тумане идущей войны…
К нужному месту кавалькада из «Виллиса» и четырёх танков подъехала спустя полчаса.
Отряд остановился перед крутым склоном одного из холмов. Дальше дороги не было. Даже для танков. Анцилла откатила свой джип к обочине, соскользнула с водительского сиденья и, подбежав к головному «Шерману», ловко и на удивление легко запрыгнула на броню.
— Дальше только на танках, — повторила она уже сказанное. — И передайте своим людям ещё раз. Ничему не удивляться. Действовать решительно, смело, врага давить огнём и манёвром. Пленных не брать. Целеуказания буду давать вот этим, — показала она странного вида оружие, не похожее ни на одну известную лейтенанту ракетницу.
