Самый старший из мужчин, заметив меня, бросил что-то одному из своих помощников и, вытирая руки о подол такого же передника, что был надет на Холли, неспешно подошёл ко мне.
— Доброго дня, мисс Лэнг.
Меня так часто за последние дни называли чужим именем, что я уже не только не пыталась исправить говоривших, но, пожалуй, даже привыкла.
— Здравствуйте.
— Я Эдвард Уильямсон. Хозяин этой фермы. Холли моя жена. — Хмуро посмотрел на супружницу, что несмело переступала с ноги на ногу чуть позади меня. — Вы уж извините её, дуру. Она у меня молодая, работящая, одна беда — без мозгов.
Я деликатно промолчала, мысленно соглашаясь с мужчиной. Но, к сожалению, он не закончил.
— Придумала тоже. К некроманту за помощью бежать. Вы ж, поди, берёте дорого. Нам не по карману будет.
То есть хозяина фермы тоже не смущает идея беседы человека с трупом свиньи.
— Разве что вы согласитесь мясом взять? — Он виновато улыбнулся. — Колбаской, окороком… Я не поскуплюсь! Хоть целый год могу вам на кладбище свежатину завозить, каждый раз, как в город поеду.
— Мистер Уильямсон…
— Это, конечно, только раз в неделю. На на пару килограмм свинины и колечко сухой колбасы смело можете рассчитывать.
— Мистер Уильямсон…
— Мало? — загрустил он.
Я мысленно сплюнула, безмолвно выругалась и приветливо улыбнулась:
— Это более чем щедро. Но давайте сначала посмотрим, чем я могу помочь.
— Конечно! Конечно! Что от меня требуется? Хотите голову? Берни, снимай тушу!
— Не надо! — ахнула я и в ужасе попятилась. — Не надо никаких голов! Можно я пока просто посмотрю, где именно со Стинки приключилась беда?
Меня проводили на дорогу с другой стороны фермы. Тракт песочного цвета. Обочины густо засеяны волчьим бобом. Безлюдное место.
— Шерифа приглашали? — спросила я.
— Зачем? — Мистер Уильямсон свёл над переносицей брови и почесал в затылке. — Он же с мёртвыми разговаривать не умеет.
— Зато должен хорошо разбираться в живых, — вздохнула я. — Наверное, знает, у кого есть достаточно большая и тяжёлая телега, чтобы сбить не самую маленькую свинью. Сколько в вашем Стинки при жизни было килограмм. Холли говорила, что пять сотен?
— Не меньше, — с гордостью ответил мужчина.
— Ну вот. — Я развела руками. — Сами должны понимать, что это не был одинокий всадник или чей-то экипаж. Дилижанс вряд ли поедет по этой дороге. Что ему здесь делать?
— Что? — уточнил фермер, продолжая выжидательно на меня смотреть.
— Нечего, — ответила я. — Поэтому всё, что вам нужно сделать, это попросить шерифа узнать, кто ездит по этой дороге. Может, лес возят. Или камень. Я во всём этом не очень разбираюсь, но…
Мужчина внезапно вскинул голову и с подозрительностью огляделся по сторонам.
— Это вам Стинки сказал? Да? Его дух тут? Мальчик, мальчик! Ты прости меня, сам понимаешь, я по-другому не мог. А что он вам ещё говорит, мисс Лэнг? Скажите, он на меня не в обиде?
Я скрипнула зубами.
— Не в обиде, — буркнула раздражённо. — Поговорите с шерифом. Уверена, он быстро найдёт виновного. И, с вашего позволения, я пойду. У меня ещё дела в городе.
Спустившись с холма, я поняла, что не знаю, куда идти. Не знаю адреса портнихи, к которой отправила своего помощника. Конечно, можно было попросить помощи у первого встречного горожанина, и мне бы точно не отказали — слухи по этому городу, это я уже успела усвоить, разносятся со скоростью пожара в степи. И вряд ли в окрестностях остался хотя бы один человек, не знающий моего имени.
Поправочка. Моего нового имени.
С минуту постояв на перекрёстке, я рассудила, что портниха — единственная портниха Литлвиладжа — женщина опытная и ни за что не станет портить себе репутацию. А посему, даже если Джейми включит фантазию и попытается заказать классический костюм таким, каким видит его сам, всё равно получит на выходе то, что нужно мне.
К тому же очень сильно хотелось хоть одним глазком подсмотреть, как местные кумушки станут обшивать «сиротинушку» Такера.
И развернувшись на сто восемьдесят градусов, я направилась домой. Настроение резко подпрыгнуло вверх, я даже про неловкую ситуацию с Уильямсонами забыла. И, забегая вперёд, скажу, что напрасно. Эта история в будущем ещё не раз напомнит о себе.
Однако тогда я об этом ещё не знала, и, улыбаясь каждому встречному прохожему и здороваясь с каждым встречным — попутно подтверждая всем интересующимся, что Марк Такер действительно так хорош, как рассказывают, — я незаметно для себя очень кстати вышла не к кладбищу, а к городскому рынку.
Список необходимых продуктов, который мы составили вместе с Джейми, остался у моего помощника, поэтому я набрала всего понемножку: сочной, головокружительно пахнущей клубники, крупной черники, по пучку укропа, петрушки и зелёного лука, два огромных персика, дюжину яиц, стакан зелёного горошка для Кокота, пять розовых мясистых помидоров, каждый с мой кулак размером, малюсеньких пупырчатых огурчиков, жёлтого сыру, кривоватый шар прессованного творога и плетёную корзинку с крышкой, чтобы донести всё это до дома. И даже сумела вынести её самостоятельно с рынка, но почти сразу была настигнута двумя молодыми мужчинами.
— Мисс Лэнг, — решительно сказал тот, что был повыше, и отчаянно покраснел. — Мы не можем отпустить вас одну. Мы вас проводим.
— И тяжести вам нечего носить, — продолжил тот, что был пошире в плечах, не уступая своему товарищу в яркости красных пятен на щеках. — Позвольте корзиночку…
У обоих при этом было такое выражение лиц, что я сразу поняла всю тщетность возможного спора, и молча согласилась.
До самого дома ни один из них более не произнёс ни слова, но их присутствие, как это ни странно, не угнетало. Наоборот, в том, что парни шли рядом со мной, был один огромный плюс — больше никто из женщин Литлвиладжа не подошёл ко мне с вопросом о Марке Такере.
Что же касается самого Марка Такера… Если в двух словах: омлет был отомщён. А если подробнее, то начну с того, что вся улица перед лавкой гудела от женских голосов и пестрела разнообразием тканей.
Женщины Литлвиладжа не подкачали — подошли к проблеме с фантазией и огоньком. Ни один алхимик сегодня точно не уйдёт раздетым. И пусть только после этого попробует сверкать своими кубиками!
Не то чтобы я на них пялилась. Не больше двух или трёх раз. Но всё же…
Поблагодарив своих безмолвных носильщиков, я по краю говорливой толпы прокралась к своей калиточке и незаметно проскользнула во двор.
— Куо! — тут же то ли поприветствовал, то ли обругал меня Кокот. Надеюсь, что всё же поприветствовал.
Я отсыпала ему горсть гороху, и петух с радостью принял угощение. И я скрестила пальцы на удачу. Может быть, если Кокот будет достаточно счастлив, мне удастся поспать хотя бы этой ночью.
