— Короче, — резко обернулась ко мне Мари,– ты хочешь обычную семью, покой и стабильность?
— Какая же женщина этого не хочет? – ошарашено уставилась я, глядя на нее. Что-то сегодня директорша на редкость упорно не хочет меня понимать, элементарные вещи надо разжевывать!
Марианна продолжала смотреть на меня, и как-то неуютно стало под этим взглядом.
— Знаешь, — вдруг сказала она очень спокойно, – пойдем, я познакомлю тебя с Георгием.
Тут уж я впала в ступор.
— Каким еще Георгием? – а моя челюсть от удивления медленно поползла вниз.
— Конюхом местным. Красивый парень, очень хороший человек, никто лучше его лошадей не обихаживает.
— Зачем?
— Ты ему давно нравишься. Он вам с Ником дикого огнегрива приводил. Поженитесь, деньги на дом университет выделит. Ты будешь курс «психология выживания» для младших групп преподавать, он со временем начальником конюшни станет. Ребенок родится, будете воспитывать. По выходным на шашлык ездить, по вечерам книги читать и в карты перекидываться. Все как ты хотела – стабильно, тепло и удобно.
От негодования слезы высохли сами собой. Я вскочила.
— Ты что, с ума сошла?! А как же Тим?! Его ж без меня убьют!
Мари сделала шаг ко мне. Ну вот сейчас она скажет что пошутила, положит мою голову на свое плечо, скажет что я права и она мне расскажет как лучше объяснить это Тиму… Вот сейчас…
Но вместо этого она… С размаху дала мне хорошую затрещину. Я невольно зашипела от боли и потерла затылок.
— Дура! – прошипела магичка,– «Его ж без меня убьют», — передразнила она, — ты что, не понимаешь, что его убьют как раз из-за тебя! Без тебя он выживал много лет, а тут ты на его голову свалилась!
Она надвигалась, я от растерянности и страха отступала перед спятившей подругой.
— Не смей делать его слабым! – орала она, – я с Тимом столько прошла, и если он погибнет из-за стервозной бабы, я тебя в порошок сотру!
— Я…
— Ты!— с нажимом кричала она, — ты издергиваешь его, только б свои детские амбиции насытить, пытаешься превратить его в обычного домашнего бобика! Чтобы он ползал около твоей юбки!
— Я не такая! Я не держу его! И никого не пытаюсь превращать! – губы дрожали, слезы катились неконтролируемым потоком.
— Он тоже тебя любит! А что ты сделала для того, чтобы стать достойной этой любви?! Не словами, делом! То, что ты спала с ним – этого мало! Таких желающих пруд пруди! А ты помогла ему задание выполнить, спину в бою прикрыла, рану залечила, тоску прогнала?! Сколько раз за это задание он уже спасал твою непоседливую задницу?!
— Ни разу! – пискнула я.
— Врешь!
Против воли перед моими глазами поплыли окровавленные перья грифонши, деревня, где нас хотели казнить как шпионов, распоровший плечо сук…
Слезы обиды вновь хлынули из глаз.
— Пойми, Тим – Инспектор, и он никогда не сможет быть обычным человеком. Для него это хуже смерти! Чего-чего, а уж стабильной жизни он точно никому дать не сможет! Ну что, пошли к Георгию? – она, как ни в чем не бывало, улыбалась мне трогательной материнской улыбкой.
Я кулаком вытерла глаза и угрюмо посмотрела на Мари.
— Нет!
— Почему? – она слегка обиженно изогнула бровь.
Я чуть промедлила с ответом.
— Противно будет спать с человеком только потому, что он удобен, — буркнула я.
Господи, неужели Марианна права? Этого же не может быть! Я же не хотела делать его слабым…
— Что ж, — хмыкнула подруга, – хороший ответ! Может еще не все потеряно? Пойми, девочка – есть женщины, и есть бабы. А отличаются они тем, что первые помогают мужчине распахнуть крылья и взлететь, а вторые отрывают их даже тем, у кого они были. Кем быть, каждая девчонка решает сама – только не на словах, а на деле. Тут никакая ложь и самообман не помогут – окрыленного мужчину сразу видно! Как, впрочем, и бескрылого…
— Что же делать?
— Самой летать научиться! Орлы с курами водиться не должны – слишком это тяжело для обоих, лучше сразу разбежаться. Я поражаюсь, как у Тима до сих пор хватило сил не сорваться – нормальный мужик после двух-трех твоих бабских закидонов решил бы, что рядом с ним полная идиотка и поспешил бы сбежать. Видно, любит тебя очень…
— Но как же дом, дети?.. – опять всхлипнула я.
— А кто сказал, что это невозможно с Инспектором? – Марианна взяла со стола рушник и вытерла мои слезы, – стань ему настоящей боевой подругой, и все у вас будет! Я знаю замечательные пары и воинов, и Инспекторов. Даже считаю, что воительницы и боевые магички лучшие матери — они слишком хорошо знают, что такое смерть и насколько ценна жизнь, чтобы обижаться на детские капризы.
Директорша, наконец, улыбнулась. А мне было совсем не до смеха. Мозги буквально вскипали от обиды, самобичевания и страха.
— Как же мне теперь быть? Мне же никто другой не нужен! Я же, правда, хочу быть с Тимом… Я люблю только его!
— Если хочешь измениться, тут я тебе смогу помочь. Мы, женщины, создания мудрые! Вот, к примеру, возьмем твой план – рациональное зерно в нем есть. Только доработать надо многое. Ты сейчас в состоянии это обсудить? Помни, что время есть, можешь отдохнуть...
Конечно же, я не в состоянии! Мне очень больно и обидно! Хочется забиться в уголок и тихо поплакать над своей непутевой долей. Или наоборот, разбить десяток тарелок, устроить в хоромах Мари наводнение… Но… надо брать себя в руки и становиться той, что нужна ему…
Я с трудом кивнула.
— Готова!
***
К моему глубокому удивлению, связь с руководством Инспекции осуществлялась не через потайное дупло или тайного голубя-почтальона. Просто Мари взяла лист пергамента с золотым теснением, достала с полки перо в дубовой чернильнице и, разложив все это на столе, стала выводить на нем замысловатые руны.
— Даже так? – спросила я.
— М? – Мари вопросительно изогнула на меня бровь.
— Так просто?
Директриса молча кивнула и продолжила писать. На минуту задумалась, покусывая кончик пера.
— Три гекакуба на голову… Считаем по шкале Фауста… Вводим константу Цевера… Да, двенадцати суккуб должно хватить…
Она дописала последние руны, аккуратно проверила, все ли точки над ними расставлены правильно, и посыпала пергамент мелким песком.
Подмигнула мне.
— Последний штрих! – и приложила к запросу именной перстень с гербом. Затем открыла ключом боковой шкаф и достала приспособление, подозрительно похожее на обычный факс.
— А теперь пергамент надо в него вложить? – робко поинтересовалась я, находясь еще под воздействием недавнего разговора. Казалось, что всю душу мою перевернули и перетряхнули… Даже странно, что меня еще продолжают интересовать такие мелочи как непонятный агрегат.
