– Такое может случиться снова, – сказала она в ответ.
– Поцелуй или пьянство?
Она подмигнула мне:
– И то и другое.
Я засмеялась, и Делия сказала:
– Думаю, Мэдисон должна попросить у Санты, чтобы он в этом году положил ей под елочку Тайлера.
Шей не согласилась.
– Такое желание надо загадывать жене Санты, она поймет.
– Девочки, он не хочет со мной встречаться. Он попросил меня забыть о поцелуе и двигаться дальше. Это было ошибкой, мы увлеклись.
– Хм, – ответила Шей. – Некоторые мужчины не понимают своего счастья.
– Так что, я ценный кадр? – спросила я. Я уже собиралась рассказать им все о том, как испортила его диван и остальные вещи, как не умела убираться, но услышала шепот за спиной. Я повернулась посмотреть, что происходит.
Это был Тайлер.
Он вошел в спортзал. На нем был пояс с инструментами, в одной руке стремянка, в другой – дрель.
Шей восхитилась им:
– Не знаю, что он пришел здесь чинить, но у меня это точно сломано.
Глава двадцать третья
– Я опять-таки должна согласиться с Шей, – сказала Делия. – Может, тебе поцеловать его еще раз? Дай ему расслабиться.
Я сердито уставилась на нее.
– Чего? – спросила она испуганно. – Он же классно целуется.
– Думаю, он и так уже снес больше крыш, чем любой бульдозер. – Шей энергично закивала.
Они собирались унизить меня перед ним. Совершенно растоптать меня. Я это чувствовала.
Я вдруг стала замечать, что миссис Адамс таскается за ним, как утенок за своей мамашей. И было очевидно, что все присутствующие относятся к этому с пониманием.
Прежде чем он успел что-то сказать, она воскликнула:
– Здравствуйте! Рада вашему приходу!
Мне захотелось воскликнуть в ответ:
– Я тоже пришла! – но надо было соблюдать приличия.
Она пустилась в скучные разъяснения насчет того, как устроен подвесной потолок над нашими головами (который в конце вечеринки должен был рухнуть, опрокинув на нас град воздушных шаров), предложила нам до кучи подвесить к потолку декоративные помпоны.
– Мы все сделаем, – пообещал он.
– Я в этом ни капельки не сомневаюсь! – она осклабилась и кокетливо помахала нам, прежде чем уйти.
Он обернулся ко мне, и я уже собиралась представить ему своих подруг, когда он сказал:
– Привет, Шей! Приятно тебя снова увидеть. – Мне не стоило так восхищаться, что он запомнил имя моей подруги, но я была в восхищении. Брэд три месяца пытался запомнить, как ее зовут, но все равно вспоминал только с моей подсказки.
Она поздоровалась с ним и познакомила его с Делией, которая выглядела слегка ошеломленной.
Шей объявила:
– Окей! Сейчас нам надо будет подвесить эти бусы из ватных помпонов. Вон там. А потом мы вас оставим, ребята. Одних.
Хоть она и не сказала «наедине», это вполне читалось между строк. Я не знала, что, по их мнению, должно будет между нами произойти. Мы уже провели столько времени наедине друг с другом. Едва ли тот единственный случай на танцах мог наполнить Тайлера внезапным осознанием, что без меня он не сможет жить.
Я проводила подруг взглядом, и они обе, гримасничая из-за спины Тайлера, пытались меня подбодрить. Шей одними губами шепнула:
– Дерзай!
Что пыталась своими ужимками донести до меня Делия, я так и не поняла. Будь у нее возможность, она бы, вероятно, произнесла длинную речь об уважении к нашим чувствам. Ее лицо так и сияло.
Тайлер начал было оборачиваться, желая посмотреть, что так сильно приковало мое внимание.
Я кивнула ему:
– Так что это ты принес в помощь?
Он посмотрел на свой пояс с инструментами:
– Я раньше, когда учился, подрабатывал – делал кое-какие ремонтные работы, чтобы оплатить колледж. У меня до сих пор полно всякой строительной ерунды в подвале. Вот я и подумал, может, что-то из этого вам пригодится? Тебе не кажется, что я с этим ремнем выгляжу как истинный профи?
– Ты с ним выглядишь так, будто ведешь по телику какую-то передачу про ремонт, типа «Милый дом». – Он выглядел как самый сексуальный на свете парень, но такое не скажешь вслух. – Начнем?
Тайлер устанавливал стремянку, когда нас нашла мисс Марта. Ее взгляд опять заразил меня тревогой.
– Мисс Глэдвелл хочет, чтобы вы прошли к ней в офис. – Она не стала дожидаться, пока я последую за ней, и сразу же ушла.
– Окей. – Я передала Тайлеру помпоны и сказала: – Я скоро буду. Мисс Глэдвелл – это моя начальница.
– Я буду здесь, – он улыбнулся.
Шей разговаривала с одним из своих студентов-математиков.
– Это на завтра. Вечером накануне все это задание не сделаешь.
– Вызов принят, миз Симмонс.
– Да никакой это не вызов! – крикнула она ему вслед. Делия, подойдя, спросила: – Чисто из праздного интереса, сколько несъедобного геля с блестками может съесть ученик, пока меня не признают официально отвратительным педагогом?
Шей перевела на меня взгляд:
– Эй, а ты куда?
– Со мной хочет поговорить Глэдвелл. Снова. – Я не знала, стоит мне волноваться или нет. Кажется, ничего хуже работ по оформлению праздничного декора и украшению зала она для меня придумать просто не могла.
Ну кроме намерения уволить меня.
Эта мысль мгновенно завладела мной, пока я шла в ее офис. По пути на всякий случай проверила зону отдыха на предмет заблудших родителей, но там никого не оказалось.
– Пожалуйста, закройте дверь и присядьте. – На этот раз ее уже ничего не отвлекало. Она смотрела прямо на меня, и я ощутила себя мышью, на которую вот-вот бросится змея, чтобы заглотить целиком.
Я выполнила ее приказ, утонула в глубоком кресле. Ее лицо было настолько серьезным и непроницаемым, что я уже не сомневалась: никаких добрых новостей ждать не стоит.
Она подвинула ко мне несколько скрепленных листов.
– Я бы хотела предложить вам двухлетний контракт. Это стандартный контракт, который мы заключаем со всеми нашими учителями в первый год работы.
– Вы хотите предложить мне контракт? Сейчас?! – Это ведь делают лишь по окончании учебного года.
– Вы можете внимательно ознакомиться с условиями и подписать его потом или сделать это прямо сейчас, как вам удобнее. Но я могу вас заверить, что такие контракты мы заключаем с каждым учителем, который прошел испытательный срок.
– Но… почему? – Я взяла бумаги и стала их просматривать. Мне полагалось небольшое повышение зарплаты и гарантированная работа, по крайней мере, на ближайшие два года. Я не видела никаких скрытых подвохов или двусмысленных моментов, которые не были бы в мою пользу.
