– Придется, – твердо сказала Джейни. – Ты обязана это увидеть. – Она обняла меня одной рукой за плечи, и мы шагнули внутрь вместе. Изнутри была металлическая ручка, какие иногда бывают на старых комодах. Джейни потянула за нее, чтобы закрыть дверь. Я инстинктивно зажмурилась, словно решила нырнуть без очков. Воздух был затхлым.
– Ты это видишь? Потрясающе, правда? – произнесла Джейни. Ее дыхание щекотало мне ухо.
Я открыла глаза. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к почти полной темноте. Джейни выглядела как черный силуэт рядом со мной. Она указала на щель в стене – единственный источник света. В деревянной обивке и потом, вероятно, в обложке книги было прорезано небольшое отверстие примерно на уровне глаз. Тень Джейни кивнула, я подошла поближе и заглянула в него.
Через эту щель открывался прекрасный обзор на гостиную Донахью: огромный стеганый диван и огромный чемодан, который был у них вместо кофейного столика. Краем глаза было даже видно кусочек входной двери. Потом Джейни развернула меня и показала вторую щель: она смотрела на обеденный стол. Можно было разглядеть скатерть василькового цвета и серебряный подсвечник, стоявший точно в центре. Я видела включенную хрустальную люстру. Сперва мне показалось, что она качается, но потом я сообразила, что качаюсь я сама. Меня вдруг замутило – казалось, что я сейчас упаду, и я толкнула дверь, желая вырваться отсюда.
– Стой, что ты делаешь? – Джейни оттащила меня назад и нажала какой-то переключатель в углу. – Надо осторожно. – Тонкая щель света расширилась, и я, толкнув дверь плечом, выбралась наружу.
– Да, ты права. – У меня все еще дрожали колени. Я схватилась за спинку одного из кресел и выпрямилась. – Все еще хуже, чем мы думали. Кто-то сидел в этой комнате и шпионил за вами.
– Мне так не кажется. Успокойся, Лив. Мы все равно здесь не бываем, потому что мама поставила телевизор в большой комнате. А едим мы на кухне или на террасе. Столовую ни разу не использовали по назначению с тех пор, как мы сюда въехали. – Она показала сквозь дверной проем на подсвечник: – Мы поставили стол прямо под люстрой, просто потому что все так делают. Готова поспорить, с тех пор как эту люстру повесили, все, кто здесь жил, ставили стол именно так.
– По-моему, все равно довольно жутко. Ой, мне кое-что еще пришло в голову. – Шоколадные обертки. Кто бы тут ни прятался, ему, наверное, хотелось есть, когда он подглядывал за чужим ужином. И он жевал шоколадки.
Это почему-то казалось самым страшным – соглядатай в тайной комнате, который ест сладости, словно в кинотеатре. Но Джейни лишь пожала плечами:
– По крайней мере, теперь мы знаем, что он не каннибал.
«Как она вообще может над этим шутить?» – подумала я.
– Надо сказать твоим родителям про второе письмо.
– Мы не можем. Сегодня почта еще не приходила. И ты только что соврала моему отцу.
– И что ты будешь делать? – спросила я, наполовину опасаясь ее ответа.
Джейни улыбнулась с таким видом, будто все это было величайшим приключением в ее жизни. Она подошла к окну и указала на желтый дом на углу через дорогу.
– Думаю, пора познакомиться с соседями.
Глава 8
– Коробка должна выглядеть убедительно, – сказала Джейни. Она стояла в кухонной кладовой и внимательно изучала ее содержимое. – Какая попало не подойдет.
– Все равно не понимаю, что ты хочешь сделать, – сказала я, но она ничего не ответила, лишь продолжала сосредоточенно копаться в кладовке. Наконец Джейни вынырнула оттуда с черным пластиковым ящиком из-под молока.
– Идеально.
Я думала, она объяснит свой замысел, но Джейни больше ничего не сказала. Просто переставила к холодильнику стул-стремянку и залезла на него, чтобы дотянуться до верхнего кухонного шкафа. Но в тот момент, когда она достала оттуда огромную картонную упаковку шоколадных батончиков, в кухню с черного хода беззаботно влетел Бен.
– Положи на место.
– Мне это нужно.
– Я скажу матери.
Джейни театрально вздохнула и сердито посмотрела на брата:
– Не надо. Это для расследования.
Бен посмотрел на меня и закатил глаза:
– Сколько родители тебе платят за уход за моей сестрой? Я думал, ты должна вернуть ее к нормальной жизни.
– А я думала, они мне платят за необходимость разговаривать с тобой.
Мне сразу захотелось от ужаса зажать рот рукой. Почему, когда я разговариваю с Беном, каждое мое слово звучит как оскорбление?
Он поначалу был ошарашен, но секундой позже ухмыльнулся. Меня вдруг окутало теплом, и я подумала: «Я его удивила». Но затем он взглянул на Джейни и тут же смутился, словно это его поймали на воровстве. Он молча поднял руку. Сперва я думала, он собирается что-то сказать, но тут Джейни положила в его ладонь пачку шоколадных батончиков с арахисовым маслом. Судя по всему, она была прощен.
– К слову о расследованиях, – сказал он, – можете официально считать меня другом нашего дражайшего Тэтчера Лэнсома.
– Серьезно? – удивилась Джейни.
– Вот это скорость, – пробормотала я.
Бен поглядел на меня, приподняв бровь, и у меня перехватило дыхание. Он облокотился на кухонный островок:
– О да. Мы теперь практически лучшие друзья.
– А он знает, где ты живешь? – спросила Джейни.
– Ага.
– Хм, а тебе не кажется, что это может сработать против нас? Идея-то была в том, чтобы втереться к нему в доверие.
– Было бы для чего. Он нормальный парень, не думаю, что он мог бы настолько двинуться, чтобы писать анонимки собственной кровью.
– Там были чернила.
– Не суть. И еще у меня такое чувство, что переселенцы не то чтобы каждый год наводняли Гленнон-Хайтс. Так что мы в любом случае привлекаем внимание.
Я вспомнила встречу с Тэтчером в кофейне.
– Он не кажется расстроенным из-за переезда?
– Несколько потерянным, я бы сказал. Но по большей части он переживает из-за учебы – все время говорит о том, что нужно найти грант или стипендию, и что он бы вел себя иначе. Ну, если бы знал, что вся его привычная жизнь разлетится на мелкие кусочки. И кстати, он сказал, что в доме есть куча тайников. – Мы с Джейни переглянулись. – Но когда я предложил зайти и показать, он ответил, что ему неловко сюда возвращаться в качестве гостя.
– Ну это же очевидно, Бен! – застонала Джейни. – Эмпатию тебе еще развивать и развивать.
– Это не моя сильная сторона. – Вдруг он хлопнул по гранитной поверхности, словно ему что-то пришло в голову. – Кстати о развитии, я видел тебя на пробежке сегодня утром, Ливви. У меня у самого дыхание перехватило, словно я пробежал десять миль. Ты в отличной форме.
