– Почему вы вообще обсуждали это с той женщиной? – спросила миссис Донахью.
Джейни бросила на меня взгляд, и я встала на защиту:
– Джейни зашла к ней в гости вместе со мной. Она любит, когда соседи к ней заходят. И как-то так вышло, что мы заговорили о письмах. Мы были напуганы, потому что получили письмо. И я подумала, а вдруг она…
Мистер Донахью меня перебил:
– Джейни, это дело никого, кроме нас, не касается. И мы об этом говорили.
– Я не думаю, что это самое важное, Гэвин, – сказала миссис Донахью. Его лицо явственно помрачнело, но он лишь повторил:
– Мы это уже обсуждали.
Миссис Донахью перечитывала вторую записку, крепко сжимая в руках.
– Та женщина сказала вам, что Лэнсомы тоже получали письма?
– Да. Несколько, – кивнула Джейни.
Я добавила, надеясь как-то успокоить ее отца:
– Она совершенно спокойно об этом сообщила. Как будто все в округе об этом знают.
– Но это ведь не так? – спросил Бен. – Ты вот не знала.
– Ну да, но мне всего четырнадцать. И вообще, оказывается, мы не так уж и много знали о Лэнсомах. Например, никто не знал, что они переезжают.
– Очень странно, что Нед не сказал нам об этих письмах. – Миссис Донахью задумчиво постучала уголком конверта по губам.
– Да, очень странно. Это похоже на утаивание информации. Такое чувство, что старина Нед не хотел лишаться своей огромной комиссии. – Отец Джейни встал и принялся мерять комнату шагами.
– Совершенно очевидно, что мы должны вызвать поли…
– Прекрати. – Мистер Донахью ударил кулаком по резной арке в дверном проеме между столовой и гостиной. – Никто не будет звонить в полицию. Сперва я съезжу в город и послушаю, что Макговерн может сказать в свое оправдание. Более того, я собираюсь записать этот разговор. И если он признается, что заранее знал об этих письмах и об этой кампании по устрашению, то, ни много ни мало, я подам на него в суд. А также на Лэнсомов, ипотечную компанию и всех остальных, кто замешан в этом обмане. – Он вытянул руку, и миссис Донахью положила в нее конверт, но все равно смотрела на мужа умоляюще. – Все очень просто, Линдси.
Он затолкал письмо в карман пиджака. Но на самом деле мне не казалось, что все так просто. Например, он даже не прочитал записку, которую назвал «кампанией по устрашению». Он не хотел обращаться в полицию, но уже запланировал, как подаст в суд.
Джейни встала:
– Вот чего-то такого я и боялась.
Но ее отец даже не обернулся. Он вышел, позволив двери хлопнуть у себя за спиной.
Миссис Донахью закусила губу и поглядела ему вслед.
– Все будет в порядке, вот увидите. Наверняка всему есть какое-то разумное объяснение. Это просто глупый розыгрыш или одна из местных очаровательных традиций. – Она растерянно умолкла, а затем пробормотала, обращаясь скорее к самой себе: – Надо позвонить Неду и предупредить, что ваш отец вышел на тропу войны.
Бен наблюдал, как она выпорхнула из комнаты:
– Ну конечно, когда твой муж выскакивает из дома в ярости, нельзя позволить риелтору подумать, будто ты его поддерживаешь.
– Заткнись, – прошипела Люси.
Мы с Джейни сбежали обратно в ее комнату и попытались отвлечься, смотря видео с котятами в ванне и козлятами, прыгающими на батуте. В общем, любую чушь, лишь бы это не было связано с Часовым. Но всего десять видео спустя Люси позвала нас обратно в столовую. Судя по всему, они с Беном все это время совещались.
Я сразу поняла, что сейчас меня ждет перекрестный допрос.
Люси начала с того, что спросила:
– Что за человек Нед Макговерн?
– В смысле? – перед глазами вдруг всплыло лицо тети Джиллиан. – А что?
Бен качнулся на стуле:
– Свободен? Романтичен? – Он, должно быть, заметил выражение ужаса на моем лице, и его стул с грохотом встал на все четыре ножки.
– Он не свободен. – Все трое детей Донахью смотрели на меня, и я добавила: – И не думаю, что он романтичный. – Я замерла, пытаясь отойти от переживаний того, что я только что использовала это слово в присутствии Бена Донахью. – Он женат, но есть слухи…
– Ага! – Бен ударил кулаком воздух. – Что я говорил, Люси! – мерзким голосом произнес он.
– Это сейчас крайне не в тему.
– Правда? А почему, ты думаешь, отец так сорвался? Я вот полагаю, что разговор будет в меньшей степени касаться Часового и в большей – того, как часто он пишет нашей матери.
– Откуда тебе знать, кто именно ей пишет.
– Знаешь ли, мы только что переехали в этот город, так что, к счастью, вариантов не так уж много. Пока что. Кроме того, ты же слышала, как она произнесла его имя. «Нед», – произнес Бен с придыханием, так что этот единственный слог прозвучал непристойно. – Мы это уже проходили. – Он то ли напоминал это своим сестрам, то ли пояснял для меня.
– Немного странно, – осторожно сказала я, словно вступая на минное поле, – что ваш отец не особенно интересовался содержанием записки. Он даже в нее не заглянул.
– Вероятно, если видел одну – видел их все, – сказал Бен.
– Ну да, наверное, – пробормотала я.
– Что, Оливия? Ты явно что-то хочешь сказать, – произнесла Люси. Она сложила руки на груди, явно провоцируя меня высказаться.
Но что я могла сказать? В моем доме никогда не устраивали семейных собраний, но мне было сложно представить, что родители просто с них уходят, оставляя детей в одиночестве размышлять об анонимках, которые кто-то забросил им в почтовый ящик. Я что, должна признаться, что, по моему мнению, у мистера Донахью проблемы с контролем агрессии? После того как они все только что дали понять, что у их матери есть проблемы с романами на стороне? Разве я обязана произносить это вслух? И то, что их отец, судя по всему, не может справиться с финансовыми обязательствами, которые на него свалились? И, возможно, жалеет о приобретении «дома мечты» для их матери? Особенно если она стала необычно близка с мужчиной, который был посредником при этой сделке? Я сидела, уставившись на кольца древесины обеденного стола, и мне хотелось просто исчезнуть, раствориться в стене.
Тогда заговорила Джейни – своим неуверенным голосом, которым она всегда разговаривала в присутствии членов своей семьи.
– Что все это вообще значит?
– Помнишь наш список подозреваемых? – ответила Люси, не сводя с меня глаз. – Оливия считает, что в нем неправильный порядок. Что наш отец должен быть в самом начале. Что это он посылает угрозы своей собственной семье.
– Я такого не говорила! – тут же возразила я, но на самом деле единственное, что было неправдой – то, что я не говорила этого вслух.
Но пока я искала нужные слова, чтобы все объяснить Бену, Джейни и даже, может быть, Люси, на дорожку возле дома въехала полицейская машина.
