– Подожди, что, серьезно? – Брук наклонилась вперед. – И как давно это происходит? Почему вы ничего не сказали?
– Сперва мы думали, что это чей-то дурацкий розыгрыш.
– А теперь? – спросила Мирабель.
– Теперь, честно говоря, становится страшновато. – Джейни незаметно огляделась по сторонам, проверяя, прислушивается ли кто-нибудь.
– Это как записки с требованием выкупа? С такими буквами, вырезанными из журналов? – Брук захихикала. – С ума сойти! – Внезапно гораздо больше посетителей кофейни обратили на нас внимание.
– Брук, это не смешно.
Она закатила глаза.
– Только в Гленнон-Хайтс какой-то лузер может начать посылать письма с угрозами! – Затем она сочувственно посмотрела на Джейни: – Джейни, бедняжка. Мне так жаль. Учеба еще даже не началась, а тебя уже кто-то ненавидит.
Тут перекосило даже Мирабель. Мы с ней торопливо начали говорить о других вещах – уроках, беговых тренировках – чтобы заполнить напряженное молчание. «Почему от Брук всегда столько проблем?» – задумалась я.
Джейни продержалась минут пятнадцать, а потом достала телефон и принялась яростно печатать. Вскоре после этого мы услышали звук уведомления.
– Ой, надо же, – сказала Джейни, даже не притворяясь, что удивлена. – Это мой брат. Он сейчас за мной заедет. – Я посмотрела на нее. – То есть за нами. Он сейчас за нами приедет. Мы же можем оставить велосипеды на парковке?
– В смысле, до завтра? – выдавила я, но Джейни посмотрела на меня в упор своим ледяным взглядом, и пришлось сдаться: – Без проблем.
– Я думала, твой брат не водит машину. – Брук мило улыбалась, но в ее голосе сочился яд.
– За рулем Тэтчер. – Джейни пожала плечами, словно это было обычное дело.
На мгновение мне показалось, что вопрос исчерпан. Брук слегка понурилась, как и все остальные, в ожидании, что вот сейчас на парковку въедет Тэтчер Лэнсом на своем ярко-голубом джипе. И мы, две девятиклассницы, заберемся внутрь и уедем, оставив всех посетителей гадать, как мы смогли заполучить капитана команды по лакроссу в качестве водителя.
Но Брук быстро нашлась с ответом:
– Ну, по крайней мере, он знает адрес.
Джейни резко повернулась ко мне.
– Я подожду снаружи. Здесь так душно, просто дышать нечем.
Когда она отошла от столика достаточно далеко, я открыла рот, собираясь наконец разрушить до основания ту фабрику по производству оскорблений, в которую Брук превратилась в последние две недели. Но она подняла руку и сказала:
– Лив, перед тем как ты начнешь объяснять, что мне надо быть дружелюбнее к твоей новой подружке, которая нас еле выносит, может быть, сперва поинтересуешься, как у меня дела? Ты разве не хочешь узнать, понравилось ли мне в лагере? Вполне вероятно, что да, и что я скучаю по новым друзьям, благодаря которым все было круто – но ты ничего о них не знаешь, потому что я не говорю постоянно о людях, с которыми только что познакомилась, так, будто я единственный человек в мире, который понимает, что такое настоящая дружба. Или, может, спросишь у Мирабель, как она себя чувствует после отъезда сестры в Сиракузы? А Кайя нашла себе агента, и осенью у нее будут пробы на съемки в рекламе – но ты об этом тоже не знаешь, правда? И кстати, ты заметила, что Алли не пришла сегодня? Если бы ты спросила, я могла бы тебе сказать, что она под домашним арестом. Потому что ее родители-гомофобы не разрешили ей пойти на пикник Альянса геев и гетеросексуалов, и она попросила мисс Эванс позвонить им, но это произвело обратный эффект. Мне очень жаль, что никому из нас не приходили письма с угрозами, но вообще-то у нас тоже есть проблемы. И если бы ты хоть раз сделала вид, что мы вообще имеем для тебя какое-то значение, возможно, мы бы с большим энтузиазмом отнеслись к идее приветственной вечеринки для твоей новой лучшей подруги.
Я посмотрела на Мирабель, но она сглотнула и отвела взгляд.
«Может быть, это из-за меня у всех проблемы», – подумала я, вспоминая, как часто моя мама наседала на меня, убеждая, что мне стоит больше общаться со своими подругами. Я пыталась подобрать слова, но услышала, как Тэтчер сигналит снаружи.
– Извините, – пробормотала я, вставая. – Меня ждут. – Брук перевела яростный взгляд с моего лица на дверь. – Мне правда очень жаль.
Мирабель улыбнулась мне – такой улыбкой моя мама как-то улыбнулась женщине в супермаркете, которая наехала тележкой ей на ногу. Лицо Кайи оставалось бесстрастным.
Я пробиралась сквозь толпу, практически ожидая, что кто-нибудь подставит мне подножку. Снаружи стояла машина Тэтчера. Они с Беном сидели впереди, оба в солнечных очках и с таким лицом, словно только что прошли пробы на роли злодеев в новом фильме Джона Хьюза.
Джейни открыла дверь и прыгнула на кожаное сиденье.
– Господи, Ливви. Что, не могла расстаться?
– Просто стараюсь всех примирить.
– Но это бы испортило Брук всю малину.
– Она просто… – я сделала паузу, пытаясь подобрать верное слово.
– Она террористка.
– Кто террористка? – Тэтчер откинулся назад и улыбнулся нам, и в машине словно засияла лампочка на сто мегаватт.
Когда мы в последний раз были в кофейне, Брук хихикала, издеваясь над его новой работой. «Может, мы все террористки», – подумала я.
– Никто, – ответила я.
– Да вы, девчонки, просто стая барракуд. Кстати, я Тэтчер.
– Я з-знаю, – заикаясь, пробормотала я. – Мы соседи.
– Серьезно? На Олкотт-Плейс? С ума сойти. Ну и как там поживает наш райончик? – Он пихнул Бена в плечо. – С тех пор как там появился этот преступный элемент. – Даже если Тэтчер и был расстроен переездом, то никак этого не показывал. – Ну что, куда двинемся?
– В Нортхэмптон? – спросил Бен. Я посмотрела в окно, мечтая о том, чтобы меня звали Энди.
Джейни предложила: «Поехали к дому Ван Холтов!», – но я не слушала. Пока они втроем спорили, я смотрела на руку Бена, которая стискивала ремень безопасности прямо передо мной, внимательно разглядывала тонкие волоски на его пальцах и аккуратно подрезанные ногти. Той ночью, когда мы играли в мяч, его руки казались бледными, но сейчас я обратила внимание, какие они на самом деле загорелые. Плетеный браслет, который он не снимал, сполз вниз, обнажая белую полоску белой кожи, которая практически светилась в темноте салона. Прищурившись, я могла представить, что это браслет наручников.
– Что ты вообще там собираешься искать? – Бен подергал за ремень и повернулся к Джейни.
– Не знаю. Что-нибудь полезное. Может, есть какая-то связь. Может, тот, кто спокойно живет в доме, где погибли те дети, не видит ничего странного в том, чтобы отправлять письма с угрозами другим детям.
Тэтчер резко ударил по тормозам возле ограничительного знака, и Бен сжал кулак.
