– Ты серьезно? С угрозами?
– Я же тебе рассказывал, – пробормотал Бен. – Пришло еще одно письмо, третье. И ты говорил, что у вас было два.
– Ну да, просто я не назвал бы их угрозами. Это было что-то вроде… признания в любви к нашему дому.
– Кажется, тебе придется это пояснить, – сказала Джейни.
– Было такое чувство, что тот чувак прямо-таки без ума от дома. Знаете эти истории про то, как люди испытывают романтические чувства к различным предметам? Тот парень, например, который несколько раз пытался жениться на вагоне метро. – Мы все трое помотали головами. – С ума сойти. Вы, ребята, просто пещерные люди. Ну, в общем, это выглядело примерно так. – Он заговорил низким голосом и без выражения, как зомби. – «Дом предназначен мне. Вы без позволения вторглись в мое сердце». – Он передернул плечами и улыбнулся. – Что-то вроде того.
– И ничего про кровь на стенах? – спросила Джейни.
– Или про трупы под половицами? – добавил Бен.
– Похоже, наш паренек совсем разошелся.
– Он называет себя Часовым, – сказала Джейни. – В ваших письмах тоже это было?
– Вроде да. Слово знакомое. – Тэтчер остановил машину на тротуаре. Через мое окно открывался вид на дом Ван Холтов – он сурово возвышался над нами, и, казалось, его остроконечная крыша царапала небо.
– Ты серьезно не обратил внимания? – недоверчивым тоном произнес Бен. – Вообще-то довольно важная деталь.
Тэтчер заглушил двигатель и смотрел вперед сквозь лобовое стекло.
– Я понимаю, почему вас это беспокоит. Но, честно говоря, из всего ужасного, что случилось с моей семьей за последний год, эти письма не попадают даже в топ-пять. – Он обращался преимущественно к Бену. – Это было не самое страшное. И не самое безумное. Просто очередной гвоздь, забитый в воображаемую крышку гроба моей прежней жизни. – Он по-прежнему не смотрел на нас. – Вы же все равно это знаете, так ведь? – Он повернулся и стал глядеть в окно. – Все в городе об этом знают.
– Прости, дружище. Я не хотел…
– Мне не казалось, что это важно. Просто письма.
– Знаешь, моя сестра Люси думала, что ты их написал, – вдруг выпалила Джейни. Мы с Беном сердито посмотрели на нее, призывая к молчанию, но было уже поздно. – Это было бы логично, правда? У нее есть теория, что дом воплощал собой твою прежнюю жизнь и все привилегии, которые ты вместе с ней потерял. Так что ты, конечно, зол на нас, что мы заняли твое место. И хочешь нас изгнать точно так же, как изгнали тебя, и наказать нас так же, как сам был наказан.
Я не отводила взгляда от дома Ван Холтов, потому что даже разглядывать дом убийцы было приятнее, чем наблюдать за социальной расправой, разворачивавшейся в салоне джипа.
– Чувак, что не так с твоей сестрой? – Тэтчер поглядел на Бена. Но Джейни несла свое:
– Вообще-то Люси очень умная и…
– Что не так с обеими сестрами?
Бен закрыл лицо руками. Я пересчитала ступеньки на крыльце особняка. Внимательно изучила серебристый почтовый ящик, висевший рядом с дверью.
– Это просто теория, – сказала Джейни.
– А еще мы обдумывали теорию, что это Бен, – добавила я. Я хотела сгладить ситуацию, но эффект получился обратный.
– Ничего себе. – Бен обернулся и посмотрел на меня с таким видом, словно размышляет, что еще я способна рассказать. Сильно ли его ранить. А потом повернулся к Джейни, поскольку мое существование потеряло всякое значение. – Очень мило с твоей стороны, Джейн. Я думал, мы это уже обсудили.
– Ну, иногда у тебя появляются идиотские идеи. И ты не хотел сюда переезжать.
– Никто не хотел сюда переезжать.
– Если посмотреть на то, что в итоге вышло, возможно, вам и правда не стоило этого делать, – вздохнул Тэтчер. – Слушайте, давайте я подвезу вас до дома? Мне несложно.
– Но мы ведь уже на месте! – воскликнула Джейни. – Разве вы не хотите выйти и прогуляться?
– Джейни… – прошептала я, но не нашлась, что сказать.
– Это же просто дом. Несмотря на то, что здесь произошло нечто ужасное.
– Ну да. Но, может, тот, кто положил глаз на наш дом, и к этому испытывает какие-то особые чувства? Это ведь логично, разве нет? Они могут вызывать чувства похожего рода.
– Очень смелое допущение, – сказал Бен, но я видела, как его взгляд метнулся к зданию и остановился на черной входной двери.
– Даже хуже. – Тэтчер снова вставил ключ зажигания. – Во-первых, почти в каждом доме происходят ужасные вещи. Может быть, не настолько ужасные, как здесь, но я точно не единственный человек в Гленнон-Хайтс, обнаруживший, что его отец на что-то подсел. А он – не единственный врач, у кого недосчитались бланков рецептов. Люди постоянно делают друг другу больно. Изменяют друг другу. – Я опустила взгляд на свои колени. – Подозревают друг друга. – Я услышала, как Джейни задержала дыхание, а Бен крякнул, словно Тэтчер его ударил. – Это происходит в каждом доме. Что ты собираешься делать – обойти задний двор, как детектив в поисках улик? – Я вскинула голову. – Мне кажется, у этих людей полно своих забот, и незваные гости им не нужны.
– Но мы правда можем найти улики, – громко сказала я. – Тэтчер, я все понимаю и мне правда жаль, что мы, – я посмотрела на Джейни, – могли показаться грубыми. Но вообще-то на заднем дворе вашего бывшего дома мы нашли кое-что подобное. Сигаретные окурки, банки из-под газировки. Как будто кто-то долгое время торчал на одном месте, наблюдая за домом, и ему нужно было чем-то заняться. Можно мы просто взглянем, очень быстро? Раз уж мы все равно здесь.
Бен огляделся.
– На дорожке нет машин. Никого нет дома, чувак. Они даже не узнают, что мы тут были.
– Пока не посмотрят записи с камер наблюдения, – возразил Тэтчер. – Без шансов, что это место не напичкано электроникой.
– Значит, пойдем мы с Беном, – предложила Джейни. – Мы только что переехали. Всегда можно сказать, что нас одолело любопытство.
– Мы быстро. Я засеку время, – сказал Бен.
– Ладно, как хотите, – сдался Тэтчер. – Но я не буду глушить мотор.
– Две минуты, – сказал ему Бен, потом повернулся к Джейни. – Этого хватит. Пробежимся по заднему двору, и все.
Брат и сестра Донахью выскочили из машины, а я осталась, чувствуя себя брошенной и мечтая просто испариться. Секунды тянулись медленно, и, наконец, я не выдержала.
– Тэтчер, эээ… спасибо, что подвез. – Он покосился в мою сторону. – Я очень сожалею, что тебе пришлось через столькое пройти. Я всегда восхищалась вашей семьей. Ваше присутствие было чем-то вроде… – я умолкла, так и не упомянув ни наших родителей, ни то, что миссис Лэнсом теперь, возможно, жалеет, что вышла замуж за перспективного хирурга, а не за моего отца.
– Знаешь, совершенно неважно, что они там найдут, – сказал Тэтчер. – Пить газировку и курить сигареты не запрещено законом. Даже вторжением на чужую собственность это только с натяжкой можно назвать. Честно говоря, твое восхищение моей семьей звучит куда более пугающе. Расслабься.
