– Как вы считаете, кто за вами охотится?
Бен в упор посмотрел на журналистку, задавшую этот вопрос. Она была самой высокой из них, а по возрасту, кажется, не слишком отличалась от нас. Тетя Джиллиан сказала бы, что в ее внешности сквозит отчаяние: весь этот не в меру броский макияж, высокая прическа…
Вдохновленная реакцией Бена, девушка повторила вопрос:
– Как вы думаете, кто за вами охотится?
Когда Бен убрал руку с моего плеча, я подумала, что он ее ударит. Но тот лишь указал на камеры.
– Думаю, вы, – внятно проговорил Бен, словно зная, что его слова будут бесконечно цитировать, даже недели спустя. – Сейчас за нами охотитесь вы.
Глава 16
Заметив машину мистера Донахью, мы тут же бросились к ней. Люси сидела, скорчившись на переднем сиденье. Бен открыл дверь и дождался, пока мы с Джейни залезем внутрь. Репортеры за спиной продолжали что-то выкрикивать, желая привлечь к себе внимание.
– Мистер Донахью, сэр! Вы не могли бы прокомментировать ситуацию вокруг вашего нового дома?
Я повернулась и увидела, что Бен качает головой, хотя его отец опускал ветровое стекло.
– Без комментариев, – с пафосом произнес мистер Донахью и закрыл окно.
Я попыталась застегнуть ремень безопасности и обнаружила, что руки трясутся. Бена в ярости стиснул зубы. Когда он заговорил, его гнев в полной мере излился на отца.
– Почему «без комментариев»? Это же ты их натравил.
– Не говори ерунды. Ты просто перенервничал.
– Ну вообще да, разнервничался немного. Как и Джейни. Не говоря уже об Оливии, которая вся трясется и вообще не имеет отношения к этому цирку. Ты вообще о нас подумал, папа? Люси, как ты?
– В порядке. И не схожу с ума на пустом месте, – Люси посмотрела на отца.
– Нет уж, не на пустом месте… – начал Бен, но Люси перебила:
– Я думала, что уж ты-то привык к подобному.
Удар достиг цели. Бен скривился:
– Поздравляю, сестренка. Титул любимицы семьи сегодня твой.
Но та лишь рассмеялась:
– Шутишь? Он мой с рождения.
Джейни, сидевшая рядом со мной, смотрела в окно.
– Давайте-ка проясним ситуацию, – сказал мистер Донахью. – Я понятия не имею, как наша история попала в прессу. Мы с вашей матерью сегодня утром заполнили бумаги в суде. Наверное, в местных новостях просматривают сводки судебных дел. – Мистер Донахью повернулся в мою сторону. – Оливия, прошу прощения, что тебя это затронуло. Я предположил, что после уроков ты пойдешь на тренировку.
– В первый день учебы тренировок нет, – прошептала я, и мне стало невероятно стыдно.
Но Бен не собирался на этом успокаиваться.
– Как-то быстро они снарядили группу в школу для локальной новостной компании, – сказал он.
– Это интригующий сюжет. Они просто делают свою работу – освещают новости для жителей. – Мистер Донахью включил поворотник, и мы свернули на Олкотт-Плейс. Два фургона, ехавшие следом, тоже свернули. – И, честно вам скажу, в интересе прессы нет ничего плохого. Нам скрывать нечего. И, к сожалению, иногда требуется давление со стороны, чтобы некоторые начали исполнять свой долг. В «Харрингтонс» быстрее начнут разбирательство, если на кону будет их репутация.
– А Лэнсомы?
– Лэнсомы пусть сами решают свои проблемы. Они могли бы и заранее сообщить о письмах. И даже не проси меня сочувствовать людям, которые сознательно поставили под угрозу жизни моих детей.
Бен фыркнул.
– Мы все понимаем, папа, – сказала Люси и с вызовом посмотрела на Бена, словно ожидая, что тот вмешается. – Просто мы и так распереживались из-за школы.
– Я знаю. И как уже сказал, не имею ни малейшего понятия, откуда журналисты узнали, где вас искать. Но вы вышли из положения с достоинством и по-взрослому. Каждый из вас. Я невероятно вами горжусь. Делом уже занимается полиция, а если подключилась еще и пресса, то вполне возможно, в расследовании намечается прорыв. – Мистер Донахью припарковался на подъездной дорожке, а фургоны остановились на дороге напротив дома. – Ну и что такого, если мы попадем в новости? Нет ничего стыдного в том, что люди интересуются событиями своего города. Мы же не преступники.
– Серьезно? – удивилась Люси. – Бен больше не считается преступником?
– Люсибель, – ледяным тоном произнес мистер Донахью. – Не забывай, что мы все на одной стороне. – А потом, словно вспомнив, что я тут лишняя, он посмотрел на меня: – Оливия, если бы я тебя высадил, они бы припарковались у твоего дома. Я не хотел ставить под угрозу безопасность твоих родных.
Бен снова фыркнул, но я твердо и вежливо сказала: «Спасибо». Моя мама бы очень мной гордилась.
– Теперь вот как мы поступим: Люси, Бен и Джейни, когда выйдете из машины, сразу идите к дому. Достаньте ключи заранее. Оливия, я уверен, что твои родители просто мечтают услышать от тебя, как прошел первый день в школе. Поэтому тебе следует сразу же поторопиться домой. Журналисты будут смотреть только на нас и не обратят на тебя внимания.
– Разве Оливии нельзя зайти? – Джейни словно очнулась.
– А с чего бы ей заходить? – спросил Бен, и я подумала, что он вообще меня не понимает.
Но сейчас не время спорить.
– Твой папа прав. Мама сто процентов мечтает меня поскорее увидеть и обо всем расспросить.
– Может, кое-что она даже видела по телевизору! – с притворным весельем сообщил Бен.
– Звони, если что, – сказала я Джейни.
– Все готовы? На счет три. Не волнуйтесь, если понадобится, я вмешаюсь и что-нибудь им скажу – это даст вам достаточно времени, чтобы зайти внутрь.
– О, папа, это так благородно с твоей стороны. – В голосе Бена сквозило презрение.
Но мистер Донахью не повелся на приманку. Он открыл багажник, а мы открыли двери. Я выбрались из машины, стиснула плечо Джейни, взяла свою сумку и пошла домой.
За спиной раздавались стрекотание камеры и вопросы. Не лавина, конечно, но все же. Я быстро шла, опустив голову, готовая обороняться в случае чего. Но меня никто не заметил.
– Мы надеемся, что ситуация разрешится как можно скорее и по справедливости, – произнес мистер Донахью, четко выговаривая слова. – Если у вас есть дети, то вы понимаете, что мы печемся исключительно об их безопасности. Моя жена со мной согласна. Мы любим наш новый дом. Но не могли даже представить, что воплощение нашей мечты поставит жизни детей под угрозу. – С крыльца нашего дома было видно, как он распетушился. – Спасибо. На этом пока все. – Мистер Донахью отступил назад, и массивная черная дверь дома по Олкотт, 16, казалось, поглотила его.
